Беглец из Крайпруса (СИ) - Медведев Данил "Странник" Страница 40

— Скупка, зелья, всё необходимое в походе! — пробурчал он, не особо стараясь зазвать кого-то из толпящихся рядом.

Скупка и зелья, теперь понятно, почему вместо витрины у этого торгаша за спиной была огромная чёрная сумка с изрядно выпирающими боками.

— Желаете что-то приобрести? — обратился ко мне торговец, заметив мой взгляд. — Или может хотите продать что-то лишнее, чтобы не тащить в дальнюю пустыню ненужные вещи? Покупайте разные зелья, продавайте лишнее, ведь никогда не знаешь, что может случиться в будущем и что придётся бросить, — уже зазывней обратился торговец к окружающим.

— Что ты сказал? — не понял я, услышав в словах торгаша какие-то странные нотки.

— Говорю, покупайте разные зелья, продавайте лишнее, ведь никогда не знаешь, что может случиться в будущем и что придётся бросить, — при последних словах странник уставился в небо в ту сторону, откуда они пришли.

Я тоже посмотрел туда и то, что я там увидел, мне не понравилось. Небо было красным, а вихрящийся песок порывами едва не долетал до нас. За рассмотрением диковинных товаров, мы и не заметили, как с юга в нашу сторону быстрыми ветрами движется буря. Читая мои мысли, торговец произнёс:

— Грядёт буря, для тех, кто не живёт в пустыне, это может плохо кончиться. Советую забиться в самую глубокую щель и не вылезать оттуда несколько часов. Если жить охота, — добавил торговец уже на ходу.

Странники не стали задерживаться, совершив парочку удачных сделок, они вновь забрались в своих массивных топтунов и двинулись дальше, прямо под удивлённые взгляды солдат, привыкших к более долгим ярмарочным торгам. Никто из солдат не обращал особого внимания на то, что надвигалось с юга, лишь часовые побежали докладывать командованию. Встретив горячий поток завывающего ветра лицом, неожиданно почувствовал неприятную резкую боль. Обтёр лицо ладонью и удивлённо заметил кровь на пальцах. Левая скула оказалась рассечена полоской с мелкой песчаной крошкой. Это был уже необычный ветерок, характерный для Ронты — это была настоящая пустынная буря, в которой «не здешним» будет очень не сладко.

Развернувшись спиной к сгущающимся красным небесам, зашагал в сторону телег, быстро нагнав Воорена. Теперь пират красовался новыми ножнами с той самой парой стихийных мечей, на которые я ему намекнул. Поздравлять Блека с обновкой я не стал. Вместо этого сразу высказал опасения:

— Грядет буря. Здесь она опасна из-за одной только остроты песка. До этого он пробивал где-то десять — пятнадцать крепости, теперь же способен ранить даже при двадцати пяти. Песок стал опасней, нужно спрятаться.

— Не песок, а его скорость. Ветер усилился, думаю караван снова встанет, чтобы переждать бурю. И надо поспешить укрыться, — заторопился Блек, — для костей он особенно опасен, — добавил он.

Мы поспешили в укрытие под телегу. А солдаты, заметив всё-таки наступающую угрозу, начали метаться, паникуя и организовывая способ защиты от стихийного бедствия. Каждый отдельный солдат примерно понимал, что нужно делать, но чтобы весь организм армии пришёл в действие, нужно, чтобы все понимали не только то, что нужно делать лично ему, но и что делают люди вокруг. С этим у такой огромной массы людей и возникли проблемы.

Забравшись под тент, покрепче затянул верёвки на створках ткани, чтобы меньше летело песка внутрь. Разместившись на лавке, чуть поёрзал, вслушиваясь в завывания ветра и подбирая удачную позу.

— Кажется у наших дрессированных дружков проблемы, слышите как орут, — ухмыляясь в бороду заявил Ганс, заводя беседу.

— Ага, — согласился Рыжий, одним ухом прислушиваясь к крикам за тентом телеги.

Сверху материя неожиданно зашевелилась, чуть проседая под тяжестью. Сидящая Агнесса встала и, стукнув по стенке телеги, заставила осыпаться песок.

— Вот ведь, как будто лопатой кидают, — произнёс бородач, — как бы не закопало нас здесь. В братской могиле, — таинственно добавил он и засмеялся, разглядывая наши вытянувшиеся физиономии.

Удивившись сказанному, я всё же улыбнулся. Бородач мастак на всякие интересные и страшные истории, всё-таки есть у него что-то связанное с убеждением. Уж больно хорош он в этом.

— Раз нам делать всё равно нечего, — начал Ганс, — расскажу вам историю, о том, как пережидал бурю в Гипе. Место это адски жаркое, прямо на песке можно яйцо зажарить, или положить его в песок на рукоять и сварить вкрутую за минуты без всякой воды. Так вот однажды застала меня буря, ну я первый раз не знал чего ждать. Дует отовсюду, а песок не такой, как здесь, он там, скорее, пыль. Только солёный очень, близость океана как никак. Так вот остался я там и вы не поверите. Чуть не замёрз, хотя этого бы мне не дали сделать. Там короче жара, но это только в хорошую погоду. А как буря налетает, так солнце исчезает и темнота, как ночью, пыль вся эта значит, небо заволакивает. Темно и прохладно становится. Так вот под эту бурю из песков тамошних вылезает всякое. Посмотришь и жить расхочется. А твари там голодные, они с прошлой бури новую непогоду ждут, чтобы вылезти. А как вылезут всё. Кирдык. Те монстры, что там в жару обитают, быстренько вымирают, их просто съедают, со всей их матёрой опасностью.

— Так как ты выжил? — пронялся рассказом Рыжий.

— Так вот вылезло там одно. Имя — муравьиный-лев. Смотрю, зубы срослись в одну сплошную челюсть. И челюстей там таких целых восемь. Каждая не меньше моего кинжала, ну думаю всё. Не сдох на арене, теперь точно сдохну. А ехал я аккурат в телеге с трофеями. Тушками пустынных вампиров. Такие здоровенные летучие мыши жёлтого цвета. Так они очень ядовиты, а я значит, остался их сторожить. Ну и бросил я этой тварине одну-другую. Ай думаю, помирать, так хоть покормлю. И лев этот, понимаешь, ну точно заигрывает со мной. Одного слопает, другого. Третьего. Я ему уже пол телеги скормил, он качнулся и на меня попёр. Я ему ещё вампира, а он на телегу залазает, давит её и меня вместе с ней, да так и падает замертво. Прижав меня своей тушей. Ноги мне тварина сломал, обе голени и таз. Так мне потом пришлось вправлять их, когда выбрался из-под завалов. И вы не поверите, никто больше не выжил, — заговорщицки прошептал бородач.

— Брехня, — заявила жрица и, глянув на уставившегося в её сторону Ганса, отвернулась, не став ничего доказывать.

— Брехня говоришь? А то как я в Осо под землю провалился тогда тоже брехня?

— Где? — удивился внимательно слушавший разбойника Рыжий.

— А под самым побережьем. У городка ещё этого, как его. А точно Рас…

Отвернувшись, я придался своим мыслям о ближайшем будущем и планам по поиску сбежавшего каштака. Всё-таки тот зверолюд настоящий алмаз, обидно будет так глупо его упустить навсегда. Мысли медленно ворочались в голове, а тело изнывало от усталости. И усталость эта была вызвана крайней степенью бездействия. В походе не приходилось делать ровным счётом ничего. Теперь мы запросто могли застрять здесь ещё на день, а может и два, в зависимости от того, насколько сильно нас засыплет.

Именно поэтому, когда со стихающими порывами ветра в лагере раздались первые крики, я воодушевлённо вскочил со своего места, рассчитывая хоть немного разогнать скуку. Обнажив рапиру, застыл напротив выхода из палатки, прекрасно слыша чьи-то шаги вокруг. Рыжий и Ганс встали следом, вооружаясь.

Полог тента резко подался в нашу сторону, но все успели среагировать. Какой-то странный человек в балахоне с полностью закрытым лицом запрыгнул в телегу, угрожающе направив в нашу сторону странного вида оружие. Что-то древковое, но раздваивающееся на конце и сужающееся по дуге, оставляя пространство между двумя острыми лезвиями. Сообразить, что это за оружие, я не успел, но смекалки на то, чтобы не подставиться под его удар хватило. Неизвестный ничуть не растерялся, увидев битком забитую телегу вооруженных людей. Он попытался схватить своим оружием самого ближайшего, то есть меня, но у него ничего не получилось. Поднырнув под оружием, я пырнул острием рапиры существо туда, где у нормальных людей находится глаз. Почти одновременно с этим пнул его в живот и, ухватившись за рукав балахона, выскочил с ним из-под тента.