Погружение в истину - Игорь Вереснев

Игорь Вереснев

Погружение в истину

Так говорит наука. И я верю науке. Но рассматривала ли наука когда-либо мир иначе, чем через внешнюю сторону вещей?

Пьер Тейяр де Шарден

1. ФЛУКТУАЦИЯ

1991 год, май

Огромная иссиня-чёрная туча наползала от окружной дороги, леса и детского лагеря, сияющего свежей покраской. С нашей стороны пруда её не видно — кроны деревьев закрывают, но стоило переплыть, и вот она, во всей красе.

— К нам движется, — хмурится Пашка. — Ох и ливанёт.

Я деловито слюнявлю палец, возношу над головой. Изрекаю:

— Не, нас не зацепит. Ветер с другой стороны.

Пашка переворачивается на живот и вопросительно смотрит на меня:

— Олег, что решил с аспирантурой?

Я пожимаю плечами:

А что я должен решать?

— То есть к Борисову ты не подходил? По распределению поедешь, оболтусов математике учить? Не обидно? С такой головой!

— Это для тебя математика — дело всей жизни. Мне пяти лет вполне хватило. Не моё!

— Хочешь сказать, в школе работать — твоё? Кстати, спасибо за книгу!

— Э...

— Ты мне на день рождения подарил, забыл? Я всё откладывал, а тут как раз выходные. Взял полистать и увлёкся. Интересно излагает, и в логике этому иезуиту не откажешь. А ты что думаешь о...

Его перебивает далёкий гул, словно где-то за окружной десяток самосвалов одновременно опорожнили кузова.

— Это что, гром?

— Ага, люблю грозу в начале мая... Бежим!

Туча, презрев направление ветра, всё-таки приближалась. Дальним крылом цеплялась за многоэтажки общежитий, ближним дотянулась до леса, детского лагеря и берега пруда. Мы вскакиваем, бросаемся в воду. По-хорошему убегать от грозы нужно в противоположную сторону, туда, где над лугами всё так же сияет солнце. Однако штаны и рубашки лежат как раз на другом, ближнем к общагам и туче берегу.

Снова грохотнуло, когда мы были на середине пруда. Не просто прогремело — ослепительный шнур плазмы на секунду связал небо и землю. Если такой ударит в воду... То ли оттого, что плыть я попытался быстрее, то ли от холодной воды правую икру пронзила боль. Судорога?! Этого ещё не хватало! Стиснул зубы, извернулся, изо всех сил ущипнул себя за икру, стараясь выбить боль болью. Пятка левой, здоровой ноги наконец коснулась песка.

Первая капля-горошина шлёпнулась на рубаху в тот самый миг, когда я подхватил её с травы. Пашка опередил меня — сверкает пятками на полпути к опушке леса. Я поспешно скрутил одежду в тючок, бросился следом... Не бросился. Судорога никуда не делась, правая нога подворачивается в самый неподходящий момент. Понимая, что не бегу, а падаю, инстинктивно вытянул руку... Приземление получилось жёстким. Пашка услышал вскрик, оглянулся.

— Беги, беги! — ору я.

Но он не побежал к спасительным кронам, вернулся, не обращая внимания на капли, всё гуще хлещущие по макушке, плечам, спине. Опустился на корточки, спросил обеспокоенно:

— Ногу подвернул?

— Нет, судорога, — я ожесточённо тру икру.

Громовой разряд оглушает. Огненный шнур разрезал пространство в полусотне шагов от нас, вонзился в дуб на краю леса. Дерево содрогнулось от верхушки до комля, каждой веточкой, каждым листиком принимая убийственные килоамперы. Потом затрещало, языки пламени побежали по стволу.

Загореться как следует дуб не успел. Ливень обрушился с небес, затушив огонь быстрее всех пожарных мира, вместе взятых. В первые минуты это был даже не ливень — водопад, Ниагара. Будь мы с Пашкой одетыми — в миг промокли бы насквозь. Впрочем, об одежде мы не думаем. Раззявив рты, смотрим на шипящее, испускающее последние струйки дыма дерево. Именно под его раскидистыми ветвями, густой уже в начале мая кроной мы и собирались укрыться от дождя.

1992 год, ноябрь

«О том, что в минувшие выходные часы перевели на зимнее время, Леночка забыла. Когда опомнилась, за окном было уже темно. То-то в учительской пусто, а она и не заметила, когда все разошлись. Девушка перевела взгляд на три стопки тетрадей, выстроившиеся на краю стола, — сегодняшняя контрольная у пятиклашек. Непроверенными оставались штук десять, не больше. Проверять тетради Леночка не любила, особенно контрольные. Надо ведь не просто ответы в задачах сверить, а разобраться, кто сам решал, но запутался, допустил досадную ошибку и получил неверный результат. А кто надеялся выехать на шпаргалках и подсказках, не понимая сути того, что пишет, выводя правильный ответ под столбцами бессмыслицы. Были и такие наглецы, что, не мудрствуя лукаво, списывали у соседей, наплевав на номер варианта. Неужели считают молодую учительницу полной дурочкой, не способной распознать примитивный обман?

Наконец с проверкой покончено. Леночка встала, потянулась, расправляя затёкшие плечи, отнесла тетради в шкаф, надела куртку, взяла сумочку и погасила в учительской свет.

Вахтёрша сидела на своём боевом посту в школьном холле.

— До свиданья, тётя Вера! — попрощалась Леночка.

— До свиданья, милая.

Глаза вахтёрши за толстыми линзами очков казались непомерно большими, удивлёнными. Впрочем, лишь казались. Пенсионерку тётю Веру, всю жизнь проработавшую в школе, ничего на свете удивить не могло. А Леночка, разумеется, не догадывалась, что пожилая вахтёрша — последний человек, которого она видит.

На улице её поджидала темнейшая ночь: тучи плотно заволокли небо, надёжно отгородив землю от звёзд и луны. Если в центре посёлка с темнотой пытались бороться редкие уличные фонари и окна многоэтажек, то на окраинах, в лабиринтах узких извилистых улочек частного сектора, она полновластная хозяйка.

До края посёлка Леночка дошла благополучно. Дальше предстояло идти по засыпанному утрамбованным щебнем просёлку. Девушка включила фонарик и уверенно направилась к чернеющей впереди лесопосадке. Пересечь её, повернуть на тропинку и вскоре окажешься рядом с домом.

Фонарик погас внезапно. Должно быть, батарейка села. Но темнота оказалась не кромешной, между поредевшей листвой пробивался свет. Стоит машина с включёнными фарами? Не стоит, едет: сквозь кусты и деревья, в полной тишине — ни шороха колёс, ни гула двигателя. Всё ближе, ближе.

Это был не автомобиль. Световой конус опускался на землю сверху, из днища... Леночка никогда не воспринимала всерьёз летающие тарелки, равно как летающие блюдца, летающие супницы и солонки. Но штука, зависшая над лесопосадкой, более всего напоминала именно тарелку, полупрозрачную, заполненную неярким бело-голубым светом.

Лена вдруг осознала, что объект висит уже прямо над её головой.