Чарльз Стросс - Акселерандо

Чарльз Стросс

Акселерандо

(Accelerando)

Часть 1. Медленный разгон

Умеет ли компьютер думать? Вопрос не менее интересный, чем — умеет ли подводная лодка плавать.

Эдсгер Дийкстра.

Глава 1. Омары

Манфред снова выходит на дорогу — делать встречных богатыми.

Вторник, жаркий летний полдень, и он стоит на площади Центрального вокзала в Амстердаме, сканируя окрестности глазами. Канал искрится солнечными бликами, вокруг носятся мотоциклы и сумасшедшие велосипедисты, со всех сторон доносится болтовня туристов. Площадь пахнет водой, грязью, горячим металлом и вонью непрогретых автомобильных катализаторов, откуда-то доносится звонок трамвая, над головой пролетает стая птиц. Манфред глядит наверх, щелкает голубя, кадрирует фотографию и швыряет ее в блог[1], чтобы сказать всем — он прибыл. Сеть здесь хороша, осознает Манфред, и не только сеть — все вокруг. Амстердам принес ему чувство востребованности, и хоть он и сошел только что с аэроэкспресса из Схипхола, он уже заражен динамическим оптимизмом другого часового пояса и другого города. Если настроение удержится, определенно кто-нибудь вскоре станет очень богатым.

Он думает: интересно, кто в этот раз?

Манфред сидит на скамейке в парковке Brouverij, разглядывает проезжающие мимо двухсекционные автобусы, и потягивает гёзе из кружки, такой кислый, что сводит скулы. Новостные каналы непрестанно трещат в окнах по углам головного дисплея, забрасывая его фильтрованными и сжатыми инфовсплесками. Они наскакивают друг на друга, пытаясь завладеть его вниманием, призывно мерцают и бесцеремонно жестикулируют в поле зрения. В дальнем углу о чем-то болтают и смеются у своих потрепанных мопедов двое панков, может быть местных, но более вероятно — бродяг, захваченных магнитным полем толерантности, которую Дания излучает на всю Европу, как пульсар, чей луч-маяк проносится по всей галактике. Лодка с туристами слоняется по каналу, лопасти огромной ветряной мельницы отбрасывают на дорогу длинные, прохладные тени. Эта ветряная мельница используется для подъема воды — она осушает землю за счет энергии ветра, или, если угодно, торгует свободным местом за энергию в стиле шестнадцатого века. А Манфред ждет приглашения на вечеринку. Там он собирается повстречать человека, с которым можно поговорить о том, как разменивать энергию на свободное место в стиле двадцать первого века — и забыть о личных проблемах.

Манфред не обращает внимания на окна сервисов мгновенных сообщений — он наслаждается моментами медленного потока данных из сети и богатых ощущений от собственных органов чувств, проводя их в компании пива и голубей. К нему подходит женщина и окликает его по имени. «Манфред Макс?»

Манфред переводит взгляд на курьера. Она — прямо-таки Идеальный Велосипедист, кожа выдублена ветром, движения мускулистого тела плавны и точны, а одежда — гимн полимерной технологии, осино-желтый поликарбонат с электрической синевой липучек, блестками диодных габаритных огней и туго свернутыми подушками безопасности. Она протягивает ему коробку. Манфред замирает на мгновение, пораженный тем, насколько она похожа на его бывшую невесту Пэм.

«Да, я Макс» — говорит Макс и водит левым запястьем над ее считывателем штрих-кода. «От кого это?» «FedEx.[2]» Голос — не как у Пэм. Она кладет коробку ему на колени, перемахивает через забор и вскакивает на велосипед. Ее телефон звонит, и вот она уже растворяется в облаке широкополосных сигналов.

Манфред крутит коробку в руках. Это одноразовый мобильник из супермаркета, оплаченный наличкой — дешевый, не оставляющий следов и эффективный. Он даже поддерживает вызовы-конференции, что делает подобные устройства лучшим выбором шпиков и шулеров.

Коробка звонит. Манфред, слегка раздраженный, рвет упаковку и вытаскивает телефон. «Да? С кем я разговариваю?»

«Манфред. Приятно встретить вас. Хотеть персонализированный интерфейс, делать друг друга друзьями, нет? Есть что предложить».

У голоса на другом конце сильный русский акцент, что в нынешнее десятилетие дешевых сервисов онлайн-перевода можно счесть пародией.

«Кто вы?» — повторяет Манфред с подозрением.

«Служба, в прошлом известная как КГБ. ru».

«Думаю, ваш переводчик неисправен». Манфред держит трубку у уха кончиками пальцев, будто она сделана из аэрогеля, хрупкого и легкого, как отвердевший дым — или как разумность собеседника.

«Нот — нет, извините. Прошу прощения, поскольку мы не используем коммерческие программы перевода. Интерпретаторы идеологически не чисты, в большинстве капиталистическая семиотика[3] и оплата по факту использования интерфейса программирования приложений. Должны снарядить английский более лучше, да?»

Манфред осушает кружку, ставит ее в сторону, встает и принимается расхаживать вдоль улицы. Ему кажется, что телефон приклеился к уху. Он оборачивает провод микрофона вокруг дешевого корпуса из черного пластика, подключает к простенькой программе записи. «Вы хотите сказать, что для возможности разговаривать вы выучили язык??»

«Йес, было просто: наплоди нейронную сеть миллиард узлов, скачай Телепузики и улицу Сезам на максимальная скорости. Прощения извините за энтропию искусственно добавленная неграмотность, опасаемся цифровые отпечатков пальцев стеганографически кодированное мои пособия».

Манфред останавливается посреди улицы, чуть не попав под роллера, который ехал, уткнувшись в экран GPS-навигатора. Все это настолько странно, что его странномер зашкаливает, а ведь для этого надо постараться. Вся жизнь Манфреда идет у самого края неизведанного, в пятнадцать минутах за той чертой, где для любого начинается будущее — и как правило, он умеет держать себя в руках. Но в такие моменты по нему пробегает волна страха: а вдруг он упустил верный поворот на дороге между будущим и реальностью? «Гм-м, не уверен, что правильно понял. Попробую напрямик: вы утверждаете, что вы — искусственный интеллект, работающий на КГБ, и вы опасаетесь иска о нарушении авторских прав на семиотику используемого вами переводчика?»

«Меня-нас сильно потрепать вирусная лицензионное соглашение потребителя. Не испытываем желания экспериментировать подставными патентными компаниями, владеемыми чеченскими инфотеррористами. Вы человек, вам не должно беспокоиться пищевой завод конфискует ваша тонкая кишка за переваривание нелицензионная пища. Так? Манфред, мне-нам нужна помощь. Хочу дезертировать».