Сергей Другаль - Вишневый компот без косточек

Другаль Сергей

Вишневый компот без косточек

Сергей Другаль

Дела земные

Вишневый компот без косточек

Воспитатели летнего лагеря дошкольников при океанском центре Института Реставрации Природы пребывали на песчаном пляжике на берегу озера, там, где неподалеку рыжая саванна упирается в зеленую границу леса.

- Гром нервничает, - сказал Рахматулла.

- Он всегда неспокоен, если Варсонофий облизывается. - Олле играл кисточкой львиного хвоста. - Вообще, псу развернуться негде. - Олле вытянулся на песке, положив голову на львиный бок.

Нури сосредоточенно рассматривал синего жука, застывшего на желтой кувшинке. Какая-то птаха кричала в лесу радостно и тонко. Хогард откинулся, подставляя солнцу незагорающее лицо, серьга в его ухе нестерпимо сверкала.

- А вчера бувескул высветлил компот и раздвоился. - Хогард старался поймать взгляд Нури. - Это, скажу вам, зрелище.

- Это что, - пробормотал Нури.

Жук слетел с кувшинки и копошился в песке у морды Грома. Пес прикрыл его лапой, прислонился ухом, вслушиваясь.

- У меня третьего дня двое завернулись в гракулу. - Иван Иванов доел персик, закопал в песок косточку, потом вытащил из носа Рахматуллы длиннющего ужа и швырнул его в озеро. Уж поплыл, оставляя на зеркальной глади усатый след.

- Не может быть, - Олле приподнял голову. - Гракула уплощается, если она перед тем кубична.

- Именно. Они подстерегли такой момент и гладили ее в четыре ладошки.

- В четыре? Кто бы не уплощился... - Рахматулла проводил взглядом ужа, потрогал себя за нос. Потом закинул ноги за плечи, встал на руки и застыл в этой невозможней позе.

Иван насыпал над косточкой холмик, набрал в горсть воды и полил. Истомная жара погружала в дремоту, и горизонт расплывался в колышущемся мареве. Гром залез в воду, улегся мордой к берегу. С усов его капало.

В пещере запищал зуммер и послышался голос Отшельника:

- Это вас, Олле. Сатон говорит, что вход в центр кто-то блокировал. Он интересуется вашим мнением.

Олле встал, и лев тут же полез в воду в сторонке от пса.

В пещере было сумрачно и прохладно. Отшельник сидел в плетеном кресле над чертежами механозебры, а над письменным столом в туманном сфероиде фокусировалось объемное изображение Сатона. Они о чем-то тихо беседовали.

- Я слушаю, здравствуй, дед, - сказал Олле.

- Ни Нури нет, ни Ивана. - Сатон форсировал звук. - Куда все подевались?

- Педсовет у них. А я там в качестве сочувствующего.

- Педсовет! А у меня тут гад лежит. Смотри.

В сфероиде возникло знакомое изображение входа в центр ИРП. На белых ступенях между двумя золотыми дельфинами разлеглась огромная серая кобра. Голова ее была приподнята и беспокойно шевелилась.

- Ни войти, ни выйти. - В сфероиде снова возник Сатон.

- Это не опасно. Идите смело.

- То есть?

- Это голограмма, дед. Через нее ступени просвечивают. Видимо, Нурина ребятня забавляется.

- М-да, - Сатон дернул себя за бороду. - С вами не соскучишься.

Олле вышел из пещеры, задвинув за собой занавес. Конь, мокрый после купания, ждал его, и Олле прижался к прохладному боку. Воспитатели уже искупались и снова валялись на песке. Только Нури, равнодушный к жаре, о чем-то сосредоточенно думал.

- Там кто-то из твоих сфокусировал змею... - сказал Олле.

- Это что, - махнул рукой Нури. - Это ерунда. Хуже всего, что я тоже погряз.

- А кто еще? - спросил Иван. - И в чем?

Персиковая косточка уже проросла, и Иван нетерпеливо вытягивал из песка маленький ствол, распрямлял ветви и проглаживал между пальцами листики. На глазах под его руками завязались бутоны и распустились в соцветия.

- Опылять пора, - пробормотал Иван. Он вызволил из шевелюры Хогарда неведомо откуда взявшегося шмеля и поднес его к деревцу. Шмель с довольным урчанием принялся за работу.

- ... В самодовольстве, Иван. А что? Все у нас здоровы, веселы, учебные программы выполняются. Да и сезон на исходе. Не жизнь - сплошной санаторий. Олле вон укрощает и без того кроткого аки агнец льва, Хогард шлифует свои коллекционные алмазы. А между прочим, мы на работе.

- Я что, я охотник, - зевнул Олле.

Хогард придвинулся к Нури, тронул за руку:

- Что с тобой, Нури?

- Беда у него, - сказал Иван, снимая с деревца персик. - Попробуй, - он протянул его Нури. - Кот у него в холодильнике.

Было так. Детская столовая опустела. Разошлись, закончив дела, старшие дежурные, и лишь посапывал за стенкой кухонный автомат да звенели за открытыми окнами ребячьи голоса. Нури прошел между столиками, одобряя чистоту, и вдруг услышал всхлипывания. Возле последнего стола сидела на полу девчушка и размазывала по щекам слезы. Маленький фокстерьер стоял мордой в угол и шевелил обрубком хвоста. Кто-то пренебрег запретом и притащил щенка. Это вполне могло быть. Но забыть щенка в столовой - такого быть не могло.

Нури присел на корточки, щенок не оглянулся и так же мертво вилял хвостиком.

- Они его загип-п-нотизировали, а мне жалко, и я плачу. А как вишневый компот, так они его сливают в ведро. Я не возражаю. Если бувескул тоже любит компот, пусть...

Нури подхватил щенка на ладонь, ощущая странную одеревенелость животного, и поставил на подоконник. Щенок не изменил ни позы, ни поведения.

- Вундеркинды, - сказал Нури. Он обеими руками гладил щенка, снимая наваждение. Тот обмяк, тявкнул и сбежал.

Нури недоверчиво оглядел столовую, ожидая новых сюрпризов. И сюрприз был. Выходя, он машинально открыл холодильник, и оттуда с мявом выскочил кот.

- Дожили, - разглядывая дымящегося от злости кота, произнес Нури. Девчушка заревела в голос.

- Кто это сделал? - спросил Олле, и воспитатели молча воззрились на него. - Но кто-то же это сделал. Загипнотизировал щенка, запер кота... Бедные животные.

- Не надо сюсюкать. - Нури раскусил персик. - Нам сюсюкать ни к чему.

- Но...

- И я говорю, Олле, плохие мы воспитатели. Но не настолько плохие, чтобы искать виновных.

- Дети есть дети. - Хогард раздробил в ладони округлый камень, отбросил крошки. - Только я, видимо, непригоден для этой работы. Мне под землей как-то спокойней. Здесь я как-то теряюсь. Не умею делать замечаний, весь в сомнениях, так ли поступаю, а на многие вопросы не знаю ответа и тогда говорю: не знаю.

- Ну и правильно.

- Но это роняет мой авторитет воспитателя.

- Вот, - сказал Нури. - Вот здесь наша общая ошибка. По себе знаю: стоит начать думать об авторитете, как сразу невольно начинаешь принимать позы. А позу от детей не спрячешь, как кота в холодильник. И потом, вам не режет слух словосочетание "авторитет воспитателя"?

- А почему должно резать?

- Потому, что оно подразумевает авторитет профессии. Авторитетной же может быть только личность.