Алекс Бор - День, когда в городе идет дождь

Бор Алекс

День, когда в городе идет дождь

АЛЕКС БОР

День, когда в Городе идет дождь

Романтическая фантазия

1

Сегодня утром в Городе пошёл дождь...

Так бывает всегда, когда кончается июнь...

Угрюмые тучи черными стервятниками хищно набрасываются на Город, разомлевший под тягостным зноем раскалённого солнца, сдавливают свинцовыми тисками неудержимо рвущееся в просторную высь голубое небо и, почти касаясь клочковатыми щупальцами плоских крыш многоэтажных домов, уныло осыпают сиренево-сизые предрассветные улицы колючими иглами по-осеннему зябких дождевых капель.

Колючий дождь сердито лупит редких прохожих, закутанных в серые резиновые плащи. Унылые краски хмурого дождливого утра оживляет только разноцветная пестрота ощетинившихся навстречу дождю разноцветных зонтов. Но прохожих на улицах Города мало, из-под сухих крыш выползают только те, кому нужно куда-то срочно идти.

Ещё не проснувшись, я знаю, что в Городе пошел дождь. Он не может не прийти в Город в этот июньский день, так бывает всегда... Сквозь чуткий сон я слышу глухой шум дождевых капель, бьющихся об оконные стекла.

Чувствую, как по оконному стеклу извилисто бегут, оставляя мокрую дорожку, мутновато-призрачные слезинки дождя.

Я открываю глаза, и смотрю сквозь тусклую пелену дождя на серое бесцветное небо, оно сливается с пепельно-серыми крышами панельных домов-близнецов, и я чувствую, как сжимаются, уменьшаясь в размерах просторные улицы и проспекты, как размываются, растворяясь в мышино-серой пелене дождя, травянисто-деревянные переулки Старого Города... Я вижу, как слетают, прибитые дождём, сочно-зелёные листья с поникшего клёна.

И невольно вспоминаю такой же размытый студёными струями дождя тусклом июньском дне, когда в блёклой пустоте соседнего - через улицу - двора я стоял рядом с Делиной, маленькой девочкой с Очень Далёкого Острова, и разговаривал с ней. В последней раз...

И хотя с той далекой поры минуло немало дождливых лет, воспоминания об этом хмуром дождливом дне всегда приходит ко мне, когда я, проснувшись ненастным утром, печально взираю на мутновато-желтые дорожки на дымчато-серых оконных стеклах; когда, выглянув в окно, вижу, как бойко пляшут в лужах гулкие пузыри, когда ощущаю над головой каменную тяжесть налитых угрюмым свинцом косматых туч. И с невольно подступающей тихой грустью я снова возвращаюсь в тот уже очень далекий от меня день, и мне кажется, что это было совсем недавно. Быть может, даже вчера...

2

В тот год последняя неделя июня выдалась необычайно знойной. Раскалённый шар солнце немилосердно сжигал Город, лениво проплывая по прозрачно-чистому небу, на котором, даже если очень захотеть, невозможно было отыскать ни единого облачного пятнышка. Воздух, горячий и густой, как неразбавленный кисель, обжигал дыхание. Асфальт плыл под ногами, и его тропический жар чувствовался сквозь резиновые подошвы босоножек. Душное марево зноя висело в стеклянной духоте пыльных улиц.

Спастись от невыносимой жары можно было только у воды. Многие горожане так и поступали. На песчаном пляже всегда дул прохладный, освежающий ветерок, который смягчал духоту почти тропической жары. По-южному загорелые пацаны плескались в Реке, которая медленно, с гордым достоинством, уже несколько миллионов лет несла свои хрустально-прозрачные воды к далёкому южному морю, разделяя Город на две почти равные части.

На поросших одуванчиками и желтыми метелками борщевика высоких склонах левого берега лежал Старый Город, деревянное царство узких и извилистых улочек и переулков, до которых ещё не успели добраться надменные пятиэтажки. Над Старым Городом возвышались, блестя на солнце, ободранные купола церквей и башни колоколен.

А правый, низинный берег, протыкал голубизну неба панельными этажами новых микрорайонов, шеренги которых навивали тоску. Лишь изредка в унылую одноцветность похожих друг на друга, как близнецы, новых домов вносили разнообразие обшарпанные стены позабытых посадских храмов. Обезглавленные чьей-то злой волей, с дырявыми куполами, со сбитой росписью, они казались здесь, среди серых пятиэтажек, чужеродными вкраплениями навсегда ушедшего прошлого. Как и терпеливо ждущие сноса уныло покосившиеся деревянные домики за косыми заборами, скрытые, правда как безжалостной крепостной стеной, четким солдатским строем современных кварталов. И было удивительно, что левый берег реки сохранил прежнее старинное великолепие.

А может быть, мне это только казалось, потому что я не любил казарменное однообразие современных улиц, мне по душе был Старый Город каким он мог бы дойти до наших дней... Я знал, что этого города давно уже нет, что он существует только в моем воображении, - и в то же время этот ушедший в небытие город существовал. И стоило мне перейти через мост, как я сразу оказывался в каком-то другом мире... Я неспешно бродил по тихим зеленым улочкам, и чувствовал, что заросшие яркой сочной травой улочки, притихшие в тени раскидистых тополей и кленов, зовут меня в свою сказку. И наполняют уставшую душу ощущением покоя...

В тот день я тоже бродил по улочкам Старого Города. И не заметил, что у горизонта смутной чернильной кляксой висит сиреневое пятнышко. Облачко, почти прозрачное и бестелесное, оно никак не могло привлечь к себе утомленное летним зноем внимание. Очень уж несолидным казалось это маленькое чернильное пятнышко на безбрежном полотне раскинувшегося в просторную высь ярко-голубого ковра.

Но нахальное облачко, не принимая всерьёз огненных усилий солнца растопить его, чтобы вернуть небу первородную голубизну, постепенно набухало, разрастаясь и темнея, приобретая грозные очертания дождевой тучи.

Только очень уж недобрыми, зловещими были эти очертания. Не избавление от жары несла эта ртутно-тяжелая туча, что-то злое таилось в ее матовом сердце - холодное, враждебное лету...

Город замер в тревожном ожидании. А туча плыла - медленно и величественно, по- хозяйски погромыхивая костями. Ее надменное, пышное тело плотоядно колыхалось, разбухая, заслоняя собой голубизну неба. Следом за тучей летел, по-хулигански срывая листву с деревьев, холодный пронизывающий ветер.

И вот на распаренные зноем пыльные улицы гулко упали первые, еще очень осторожные, неуверенные капли дождя. Словно туча проводила разведку.

И, видимо, разведка прошла успешно. И туча выплеснула на Город миллионы скопившихся в ее упругих недрах ведер воды.

Холодный ливень застал меня в Старом Городе. Не прошло и секунды, как я, одетый по-летнему, выглядел так, словно меня только что вытащили из бездонного пруда.