Бэзил Коппер - Пещера

Коппер Бэзил

Пещера

Бэзил Коппер

Пещера

-- Страх -- загадочная штука. Хоть раз в жизни испытывает каждый,-заявил Вильсон. - Правда,чего боится один, не страшно другому, и наоборот. Темперамент здесь ни при чем. Просто одного пугает высота, другого --темнота, третьего -- превратности будущего.

Немногочисленная компания, собравшаяся в клубе за обеденным столом, приумолкла. Разговоры прекратились. Завладев общим вниманием, Вильсон продолжил:

-- В романтической литературе все невероятное, загадочное или ужасное подчиняется законам жанра. Действие неизменно разворачивается ночью в грозу либо, на худой конец, под свинцовым небом. Реквизит викторианского готического романа не отличается разнообразием. В жизни дело обстоит совершенно иначе. "И познал он ужас среди бела дня",-- как говорится в Библии. Действительность, зачастую, превосходит самые мрачные фантазии.

Заинтригованный разговором, я отложил газету, Пендер последовал моему примеру. В комнате оставалось человек шесть. Мы сидели за большим столом у камина. Вильсон занимал лучшее место у огня.

-- Вот вам типичный пример ужаса среди бела дня,-- произнес Вильсон.--Случай этот противоречит всем законам логики. Очевидцем его оказался один мой приятель, в чьей искренности я не сомневаюсь. Происшествие заключается в том, что ровно в полдень прямо в поле сошел с ума почтенный фермер Жиль Санрош. Место действия -- равнины за Эпуассом, что в центральной Франции, время -- ясный августовский день. Стояла жара, но не солнечный удар послужил причиной помешательства. В поле с Санрошем работало еще несколько человек. ка так и осталась бы неразгаданной, если бы не деталь.

Фермер постоянно бормотал, что он увидел "что то там в пшенице", а три свидетеля подтвердили пси присягой, что пшеница в месте, на которое указывал Жиль Санрош, полностью полегла, как от сильного ветра. Но вся штука заключается именно в том, что ветра-то в этот день как раз не было.

Вильсон выдержал паузу, чтобы посмотреть, какое действие произведет его рассказ. Желания высказаться ни у кого не возникло, поэтому он продолжил:

-- Это, собственно, все. Никто никогда не узнал, что в действительности свело Санроша с ума в тот чудный августовский полдень. Местные жители, правда, не сомневаются в том, что это "проделки Сатаны", что именно он гулял по полю.

Подобное объяснение выглядит наивным, но только на первый взгляд. В одной из хроник местной церкви есть упоминание о подобном явлении, относящееся к средним векам.

Заявление крестьян не лишено оснований еще и по другой причине. Как они сами утверждают, "стена благочестия местами прохудилась". Должен признаться, меня глубоко потрясло подобное образное сравнение. Я довольно живо представил себе, как физическое присутствие священников, чьи приходы разбросаны среди гор и долин, подобно живой цепи, предохраняют людей от Сатаны.

Что касается случая с Жилем Санрошем, то не стану утверждать, что ему явился дьявол. Думаю, сам он в этом не сомневается. Я знаю только то, что в ясный августовский полдень страх помутил его рассудок. По этому поводу мне вспоминается один рассказ Мопассана, в котором описывается воздействие страха на человека. Действие разворачивается ночью в заброшенной горной хижине. Правда, у Мопассана с рассветом логика торжествует. Дьявольская физиономия, маячившая в окне, оказалась мордой собаки; остальное же --результат атмосферы оторванности и страх, который люди сами на себя нагнали.

В юности этот рассказ произвел на меня сильнейшее впечатление,--продолжал Вильсон.-- Впоследствии я перечитывал его неоднократно. Дело в том, что в нем поразительно точно описывается то, что пришлось пережить мне, и тоже -- в горной хижине.

Это были самые сильные ощущения в моей жизни, разница состоит лишь в том, что непосредственно я видел не так уж много, но последствия, а это --неоспоримые факты, были катастрофическими.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Только поленья потрескивали в камине. Пендер воспользовался паузой, чтобы наполнить бокалы. Больше мы не отвлекались от рассказа Вильсона, который неподвижно сидел, не отрывая задумчивого взгляда от огня.

-- Это случилось много лет назад,-- начал он,-- во время моего второго путешествия по австрийским Альпам. Тогда мне было лет двадцать девять, я был крепок и вынослив настолько, чтобы посчитать восьмичасовой переход по горам легкой прогулкой. Здравомыслия мне было не занимать, к тому же я давно распрощался с юношескими иллюзиями. Одним словом, я не верил во всякую там белиберду.

Впереди было почти два месяца каникул, которые я намеревался провести в опьяняющей атмосфере неприступных снежных вершин. После трехнедельной тренировки я был в превосходной спортивной форме. Ничто не мешало наслаждаться жизнью. Вдобавок ко всему, в то время я находился на ранней стадии влюбленности.

В первый день путешествия я повстречал чудесную девушку, которую полюбил с первого взгляда. Когда же, неделю спустя нам пришлось расстаться, я распланировал маршрут таким образом, чтобы встретиться с ней еще раз. Позже, в Инсбруке она стала моей женой. Несколько недель вынужденной разлуки я решил посвятить исследованию нескольких малопосещаемых туристами долин, в которых, как мне рассказывали, сохранились церкви с великолепной резьбой по дереву.

В тот день я потратил много времени, карабкаясь по головокружительному склону, сначала -- по осыпи, потом -- продираясь сквозь густые заросли папоротников. К обеду я вынужден был признаться, что не имею ни малейшего представления о том, где нахожусь. Деревня, в которую я направился, судя по карте, находилась в соседней долине. Но как ни старался, я не мог рассмотреть ничего, кроме бесконечного до горизонта, густого леса.

Чтобы сократить путь, я пошел без тропы и, как оказалось, пропустил вход в долину. Теперь оставалось либо продолжать идти вперед в надежде выбраться к жилью, либо ночевать под открытым небом. К последнему я был плохо подготовлен -- из лагерного снаряжения у меня имелась пара одеял да овчина.

Выбирать не приходилось. Светлого времени по подсчетам оставалось еще пара часов. За это время вполне можно было выбраться из леса на открытое место. Но для начала следовало взобраться на вершину ближайшего холма. Я отвел себе десять минут на отдых. Этого хватило, чтобы выкурить сигарету и насладиться великолепным пейзажем. В кармане нашлось полпачки шоколада и, подкрепившись, я в хорошем темпе преодолел следующие полмили.

Лес заметно поредел. Вскоре я выбрался на дорогу, которая, по всей вероятности, соединяла соседние долины. Дорога -- слишком громкое название для тропинки с еле заметной в густой траве колеей. С помощью карты мне удалось сориентироваться. Я сразу понял, где ошибся в расчетах. Дорога вела к другой деревне, расположенной к западу от намеченной.