Терри Биссон - Я видела свет

Терри Биссон. Я видела свет

Посвящается Ханне

Я видела свет. Как и вы. Как все.

Помните ли вы, где были, когда впервые увидели его? Конечно, помните. Я тогда жила в Тусоне — штат Аризона — более или менее уединённо. В тот вечер я занималась тем, что бросала палку. Говорят, будто нельзя научить старую собаку новым трюкам, но я и не пыталась. Не было никаких новых фокусов, кроме старого и проверенного. — Умница, Сэм, — говорила я, он лаял мне в ответ, и всё начиналось заново. Я развлекала себя мыслью, что это Сэм учит меня бросать палку, а не наоборот. Было уже поздно, но вечера в пустыне светлые, даже с четвертью луны. Внезапно Сэм остановился, повернувшись ко мне в пол-оборота, уронил палку и завыл. Он смотрел на небо, поверх моей головы. Я обернулась и посмотрела на луну. Остальное вы знаете. Там сверкал яркий огонек: тройная вспышка повторялась дважды в минуту. И это на Луне, где уже тридцать лет никого не было! Двадцать девять лет, восемь месяцев и четыре дня, если быть совсем точной. Я знала наверняка, потому что была последней, кто уехал оттуда, сжигая за собой мосты.

Сэм — большая, светло-рыжая дворняга. У него несколько имён; первое звучит как Плэй-ит-Эгейн, поэтому я всегда называю его последним. Сэм был щенком от моей прежней собаки, которую я получила в качестве прощального подарка от своей второй половины. Будучи оба инженерами и специалистами по лунной геологии, мы так и не поженились. Наши специфические таланты развели нас в слишком разных направлениях.

— Идём, Сэм, — позвала я, и мы направились обратно в нашу скромную квартиру, которую я называла своим домом. Палку оставили брошенной на земле, хотя найти в Аризоне палку — нелёгкое дело, точно также, как и на Луне.

На следующее утро сенсационные новости о свете на Луне были на первых страницах всех газет. А на третий день было приблизительно подсчитано, что за исключением небольшой части населения Земли, остальные шесть с половиной миллиардов тоже видели это удивительное явление. ЮНАСА подтвердило, что свет идет не от станции Марко Поло (о чём я и так знала), а из точки, находящейся почти в сотне километров от неё — на широкой и тёмной равнине Центрального Залива — Sinus Medii: точно в центре Луны, как отмечали наблюдатели с Земли.

Я понимала, что будут производиться научные исследования, поэтому сделала несколько звонков. Я не была точно уверена, но кто знает? У меня всё ещё были друзья в Агентстве. Появилась надежда, что если ничто иное, то именно свет заставит нас вернуться на Луну. Это было важным не только и не исключительно для меня, но ради всего человечества, ради прошлого и будущего. Мне казалось настоящим позором вначале научиться выходить в космос, а затем свести все усилия на нет.

Ну хорошо, пусть это и не позор, а лишь ворчание недовольного человека, но вы поняли, что я имела в виду.

Первый Контакт: странные огни на Луне: пожалуйста, мы хотим привлечь ваше внимание! Газеты терялись в догадках, учёные мужи строили гипотезы, а ЮНАСА готовило первую — с момента консервации Станции Марко Поло в 20…году — международную экспедицию. Я делала всё возможное, звонила, напоминала о себе, но в действительности ни на что не надеялась. Шестидесятиоднолетняя женщина не вполне соответствует требованиям космических полётов и лунных исследований. Поэтому можете представить моё изумление, когда зазвонил телефон. Это был Беренсон, мой русско-английский босс в прошлом. Я немедленно узнала его по акценту, который ничуть не изменился за последние двадцать девять лет, восемь месяцев и семь дней.

— Би!? (Так мы его называли когда-то).

— Я прошу твоего согласия стать вторым помощником в технической команде. Логическое мышление — это не танцы до упада, и возраст здесь не помеха, если ты по-прежнему в хорошей форме. Всего нас будет пятеро, трое из СЕТИ и двое инженеров.

— Когда? — спросила я, пытаясь скрыть своё волнение.

— Начинай собираться.

Я положила трубку и то ли закричала, то ли завопила от восторга. Примчался Сэм. — Я собираюсь вернуться на Луну! — сообщила я ему.

— Гав! — ответил пёс, щёлкнув пастью; как всегда он радовался за меня больше, чем за себя.

Подготовка нашего путешествия велась без лишней огласки и фанфар. До отправления на — Новом Мире" оставалось меньше недели. Я никому не сказала, куда уезжаю. Разумеется, за исключением Сэма, с которым я всегда делилась секретами.

— Оставляю тебя с Уиллоби, — сказала я. — Скоро вернусь. Три, максимум четыре недели. А пока — будь умницей, слышишь?

— Куда именно ты собираешься? — Мой ближайший сосед, Уиллоби, был отставным агентом ФБР и относился к тому типу людей, который одновременно обожает и ненавидит тайны, в зависимости от того, кто ими владеет и почему.

— К старому любовнику, — ответила я, подмигивая. Это был один из лучших моментов в моей жизни.

Ноль — жэ, полёт нормальный. Нельзя разучиться летать, точно так же, как нельзя разучиться ходить. Я чувствовала себя помолодевшей лет на десять. Было просто замечательно вернуться в Большую Пустоту, даже если это означало всего лишь ночь или две на зловонной, расползающейся по швам космической станции на орбите Кларка.

Би был первым, кого я увидела, когда вошла в комнату отдыха. С ним была Йоши, в прошлом — его второй помощник.

— Думала, что я буду вторым помощником! — шутливо возмутилась я.

— Ты и будешь, — ответил Би, смеясь. — Йоши — первый. Оказалось, что теперь Би возглавляет СЕТИ — Институт Поиска Внеземного Разума. Его коллегами были хмурый китайский биолог Чанг и миловидная индийская лингвистка Эрин Вишну. Позднее мы познакомилась поближе, и я узнала о них много интересного. Сперва же — поисковики" (так мы с Йоши прозвали их) вели себя замкнуто.

Наш перелёт с высокой орбиты Земли на Луну занял два дня. Би и я погрузились в воспоминания (в прошлом он дважды спас мне жизнь, что прочно скрепило нашу дружбу). Йоши между тем управляла кораблём и штудировала инструкцию, которую и так знала наизусть. Как и я. В течение шести лет, проведённых на станции Марко Поло, мы с Йоши и Би обеспечивали работу оборудования, извлекающего кислород из кометного льда, который залегал под лунной поверхностью.

Команда СЕТИ, поисковики, являлись не просто научной частью нашего экипажа. Они были душой и сущностью всего дела. В их задачи входило непосредственное, подробное и творческое изучение любой ситуации, связанной с Первым Контактом. При этом они не отчитывались в своих действиях ни перед правительством, ни перед ЮНАСА.