Филип Дик - Музыкальная машина

Филип Кинред Дик

Музыкальная машина

* * *

Поправив на коленях одеяло и устало прикрыв глаза, доктор Лабиринт откинулся на спинку плетеного кресла.

— Итак? — изрек я, устроившись у камина и подставив руки теплу. День был прохладный, но небо над Лос-Анджелеса было безоблачным. За скромным домиком Лабиринта вплоть до видневшихся вдали гор простиралась нежная зелень небольшого леса, создающего иллюзию этакой девственной чащи в пределах городской черты.

— Итак? — повторил я. — Выходит, что Машина работает не так как вы ожидали?

Лабиринт не ответил. Я обернулся. Старик задумчиво смотрел на огромного серо-коричневого жука, медленно карабкающегося по одеялу.

Движения жука были медленны и величавы, в нем чувствовалось что-то торжественное. Вскарабкавшись на вершину, жук исчез на другой стороне одеяла. Мы вновь остались одни.

Лабиринт моргнул и посмотрел на меня:

— Нет, напротив, она работает и даже очень хорошо работает.

Я поискал глазами жука, но его нигде не было видно.

Повеяло полуденной прохладой и я придвинулся ближе к камину.

— Расскажите мне о ней, — попросил я.

Доктор Лабиринт, как и большинство много читающих и располагающих большим запасом свободного времени людей, пришел к заключению, что современная цивилизация идет по стопам Римской Империи. Я думаю, он увидел зарождающиеся потрясения, уничтожившие в свое время греческую и римскую цивилизации, и которые могут уничтожить наше общество и погрузить Землю во мрак.

Обдумав это, Лабиринт начал размышлять о всех тех изящных и любимых вещах, которые навсегда исчезнут во время смены эпох. Он размышлял об искусстве, литературе, музыке и этикете, обо всем, что будет навсегда утрачено. И ему стало ясно, что именно музыка — единственное из всех великих и благородных искусств — погибнет первой и будет навсегда предана забвению. Музыка — это самое хрупкое, деликатное и легко разрушаемое искусство.

А Лабиринта это очень беспокоило, потому что он любил музыку, потому что ему была противна мысль, что однажды в мире не будет Брамса и Моцарта, благозвучной камерной музыки, ассоциирующейся с напудренными париками и изысканными поклонами, длинными и изящными свечами, печально мерцающими в полумраке.

Каким пресным и несчастным будет мир без музыки! Каким все вокруг станет скучным и пыльным.

Именно тогда в его голове родилась мысль о музыкальной машине.

Однажды вечером, когда он сидел в глубоком кресле при тихо играющем граммофоне, его посетило видение. Он ясно представил себе последний, потрепанный, с загнутыми страницами, нотный справочник по симфониям Шуберта для трио, валяющийся на полу некоего общественного учреждения, кажется музея.

Бомбардировщик заходит в пике, падают бомбы, разбивая музей на куски, рушатся стены, скрежещет бетон, шуршит штукатурка. Последний экземпляр произведения исчезает под обломками, изорванный и перемолотый с мусором.

Затем, доктор Лабиринт четко представил себе, как партитура начинает выбираться на поверхность, подобно засыпанному в норе кроту. Да, подобно настоящему кроту с лапами, острыми зубами и неистощимой энергией.

Как бы все было иначе, если бы музыка обладала этим обычным, повседневным инстинктом выживания, присущим каждому кроту и даже червяку!

Музыка смогла бы выжить, если бы ее можно было бы трансформировать в живые существа, в животных с лапами и зубами. Если бы можно было построить специальную Машину, чтобы она была способна превращать музыкальные партитуры в живые существа.

Но доктор Лабиринт не был механиком. Он сделал несколько набросков и с надеждой послал их в несколько исследовательских лабораторий. Однако большинство из них было загружено работой по военным заказам. Впрочем, в конце концов, он нашел людей, которых искал. Одному университету на Среднем Западе понравились его идеи и они были рады сразу же приступить к работе по созданию такой Машины.

Прошло несколько недель. Наконец Лабиринт получил почтовую открытку из университета. Работа над Машиной развивалась хорошо, а вернее, близилась к завершению. Они провели контрольные испытания, проверив ее на парочке популярных песенок. А результаты? Два маленьких мышеподобных существа выскочили из нее и заметались по лаборатории, пока кот не поймал и не съел их. Машина была настоящим успехом.

Вскоре после извещения он получил ее, тщательно упакованную в деревянный ящик, собранную и полностью подготовленную к работе. Распаковав ее и приступив к первому эксперименту, Лабиринт почувствовал легкое возбуждение. Пока он с помощью рычажков настраивал и готовил Машину к первому превращению, самые разнообразные идеи крутились в его голове. Для начала он выбрал бесценную партитуру симфонии Моцарта соль минор для квинтета. Задумчиво листая страницы, он как бы совершал путешествие в будущее. Наконец, он отнес партитуру к Машине и опустил ее внутрь.

Прошло время. Лабиринт стоял перед Машиной взволнованный, в легкой тревоге, с какой-то неуверенностью ожидая, что же получится, когда он, наконец, откроет задвижку. Ему казалось, что сохраняя навеки музыку великих композиторов, он делает тонкую и трагическую работу. Что же будет ему наградой? Что же он обнаружит? В какие формы все это будет превращаться по завершении процесса?

Еще было много вопросов, на которые нужно было получить ответ. Пока он размышлял, Машина щелкнула и замигала красным огоньком. Процесс завершился, превращение уже произошло. Лабиринт открыл задвижку.

— О, господи! — в сердцах воскликнул он. — Не может быть!

Внутри оказалась птичка, а не животное.

Птичка моцарт была небольшой, красивой и изящной с ярким оперением.

Она прошлась по комнате и затем дружелюбно и с любопытством подошла к доктору. Лабиринт расставил трясущиеся руки и наклонился. Птичка моцарт прошла мимо, а затем неожиданно вспорхнула в воздух.

— Любопытно, — прошептал он, поманил птичку и та, немного поколебавшись, подлетела к нему. Лабиринт долго поглаживал ее и размышлял.

На кого же будут похожи остальные? Он не мог предугадать. А потом он осторожно посадил птичку моцарта в коробку. На следующий день он был еще больше удивлен, когда появился гордый и строгий жук бетховен. Это был тот самый жук, которого я видел сосредоточенно ползущим по своим делам вдоль красного одеяла.

Затем появился зверек шуберт. Зверек шуберт был глупеньким, маленьким ягненком, беспорядочно скакавшим, бестолковым и игривым. И тогда Лабиринт вновь погрузился в глубокие размышления.

Что же считается фактором выживания? Неужели разноцветное оперение лучше чем острые зубы? Лабиринт был в растерянности. Он надеялся получить полчище сражающихся, копающих, готовых грызть и драться толстых барсуков с лапами и клыками. Неужели он получает то что требуется? Однако кто может сказать, что хорошо для выживания? Динозавры тоже были хорошо вооружены, однако ни один из них не выжил. Поворачивать назад было поздно, да и Машина уже работала.