Евгений Щепетнов - Слава. Возрождение Страница 41

Этот сплав человека и ящера выглядел отвратительно, гротескно и очень, очень опасно, тем более что все они были вооружены до зубов – начиная с луков, заканчивая топорами, мечами и копьями. У Славы в голове мелькнула мысль о том, что, если бы грессы захотели, ни черта бы ни одного человека на этой планете не осталось: глядя на них, понимаешь, что это настоящие боевые машины, существа, созданные для боя изуверскими опытами модификаторов.

Грессы подошли к Славе, вцепляясь когтистыми лапами в мягкую, усыпанную листьями землю, и замерли, разглядывая его фигуру. Он не был похож на местных жительниц, и создавалось впечатление, что они никогда ранее не видели мужчин, тем более что Слава сбросил куртку и ехал по пояс голым. Он тоже их рассматривал, прикидывая, кто из них главный, с кем говорить. Это определилось довольно быстро – крупный самец из первого ряда гортанным голосом крикнул на языке воительниц:

– Кто ты? Что надо на землях грессов? Ты хочешь умереть?

Это прозвучало довольно пафосно, и Слава улыбнулся. Осталось только сказать: «Хау! Белый человек!» Ну чем не встреча с индейцами?

Его улыбка вызвала странный эффект: грессы как будто напряглись, а Слава насторожился: может, они приняли его улыбку за оскал? Типа демонстрация силы и вызов? Кто знает, что намешано в голове этих искусственных существ. Его посетила одна мысль, и он принял решение:

– Я Слава, Мудрый. Мне нужно посетить капище.

Грессы как будто вздрогнули, загомонили. Слава разбирал слова: «Он говорит на нашем языке! Говорит: Мудрый! Что нам делать? Мы не можем отказать Мудрым! Он хочет в капище!»

Слава обратился к ним на языке зеленых. Алусийский язык оказался для грессов родным.

Один из грессов – тот, что обращался к нему ранее, – отделился от группы и подошел к Славе:

– Ты должен пройти с нами. Мы доставим тебя к капищу. И Мудрые решат: действительно ты Мудрый или нет. Мы еще не встречали таких Мудрых, потому не можем принять решение.

– Со мной мои сопровождающие. Я хочу, чтобы они пошли со мной, – ответил Слава, вглядываясь в козьи глаза кентавра.

Тот почесал недлинную русую бородку и после недолгого раздумья ответил:

– Хорошо. Пусть идут с вами. Все равно: если окажется, что ты не Мудрый, их убьют. Так какая разница когда. Зови их сюда.

Слава крикнул, эхо еще не успело затихнуть, как Лера и Тирас уже сорвались с места и рысью поехали к нему. Через пять минут вся кавалькада в окружении толпы кентавров отправилась туда, куда они стремились эти два месяца.

Ехать пришлось около четырех часов. Солнце уже склонялось к горизонту, когда они подъехали к обрыву, уходящему глубоко вниз. Из-за гущи леса не было видно, что там, внизу, находится, но, когда они вылезли на склон, стал виден Он.

Его туша лежала там, куда его определила судьба. Километровый цилиндр с лепешкой с одной стороны, напоминающий жезл регулировщика со знаком «стоп». Его блестящий некогда корпус ободрался, с него свисали целые пласты обшивки, развевающиеся по ветру, как знамена. Они издавали гул и звон, сливавшийся в один металлический звук, как будто одновременно звучало множество арф. Под блестящей обшивкой виднелась металлическая матовая поверхность, успешно избежавшая коррозии. Передняя часть корабля была деформирована от удара – он врезался в планету по касательной, вырыв огромную рытвину, как будто в жидкую кашу с размаху наискось бросили кусочек хлеба. Этот «кусочек» так и остался торчать в песчаной почве, которую он расплескал, на тысячи лет, не имея возможности подняться и улететь. Его шлюз находился в «лепешке» с торца корабля. Эта большая штуковина имела метров двести в диаметре. Похоже, она и являлась жилой частью звездолета. Впрочем, убедиться в этом можно было, только попав на борт этого гиганта.

Тирас в ошеломлении раскрыла глаза и сдавленным голосом прошептала:

– Значит, это все правда, это не сказки! Так вот он какой, корабль! О боги… я стала сомневаться в вашем существовании… или это вправду сделали боги?

– Это не боги, – усмехнулась Лера. – Видела бы ты наш корабль, Шаргион. Этот меньше его в несколько раз. До нашего «малыша» ему далеко по размерам. Да и по всему прочему тоже далеко. Слав, как ты думаешь, это какой корабль? Крейсер какой-нибудь?

– Сдается мне, нет. Мудрая же сказала перед смертью: это транспортник, что-то вроде десантного корабля. Вероятно, какие-то системы защиты у него есть, иначе было бы просто глупо. Но мегабластеров и чего-то подобного нет. Да и орудийных портов не видать – смотри внимательнее. Если только где-то под ним… Он же зарылся наполовину, теперь точно и не скажешь, что у него есть, а чего нет. Главное – шлюз открыт, посмотри! Они сделали к нему что-то вроде насыпи, можно прямо туда въехать. Штука здоровая, конечно. Брякнулся он неслабо. Каков, интересно, его диаметр? Хм… метров сто? Нет, против Шаргиона он не тянет, конечно. Наш кораблик его просто сплющит, сев на него. Вообще, он и для транспортника великоват, тебе не кажется? Чего он такой здоровый-то… мегабластеров нет, чего ему быть такого размера?

– Опять гадаем? Сейчас попадем внутрь, узнаем.

– Если попадем, – прозорливо ответил Слава, вглядываясь в очертания корабля, вырастающего перед ними, как пирамида Хеопса. – Что-то мне подсказывает, что сейчас самозванцы будут разоблачены и призваны к ответу.

– С чего ты решил? – удивилась Лера. – По-моему, все идет хорошо.

– Ты не видишь. Вон там, у шлюза, стоит фигура в плаще Мудрой и, по-моему, не одна. Лер, при малейшей опасности не думай, стреляй. Вы не выдержите гравитационного удара. Впрочем, я тоже буду настороже.

Чем ближе они подъезжали к шлюзу, тем виднее становились три фигуры в белых плащах. Они ожидали подъезжающих молча, не делая резких движений и наблюдая из-под опущенных капюшонов. Слава освободил правую руку с игловиком, отчетливо понимая, что может и не успеть, если грессы бросятся на них все сразу, толпой. И это его очень сильно беспокоило. Подъехав к Мудрым, Слава спешился и ушел чуть в сторону от вектора выстрела Леры – не хватало еще попасть под удар лучемета своей жены. Лера зажала в руках оружие, ее губы были плотно сжаты, а на щеках окаменели желваки от стиснутых до скрежета челюстей. Тирас держала руку на мече, чуть наклонившись вперед, готовая в любой момент выхватить клинок и пустить его в дело.

Слава встал перед неподвижными фигурами и обратился к ним на языке зеленых:

– Приветствую, Мудрые! Будем разговаривать или воевать?

Одна из женщин откинула капюшон, и он увидел даму без возраста, с гладким лицом, лишенным каких-либо эмоций. Ее синие глаза смотрели прямо, открыто и хмуро. Он уже видел ее в экране коммуникатора.