Фрэнк Герберт - Дети Дюны Страница 91

И наступили мгновения, когда музыка и видение людей в пещере слились для Лито воедино. Подвывания и хлопки механического ткацкого станка стали подвыванием и хлопками бализета. Но его внутреннее зрение созерцало материи из человеческих волос, длинного меха крыс-мутантов, нитей хлопка из пустыни, полосок, нарезанных из птичьей кожи. Он увидел школу съетча. Экоязык Дюны на крыльях музыки яростно ворвался в его ум. Он увидел работающую на солнечной энергии куреню, длинное помещение, где изготовлялись и хранились стилсьюты. Он увидел предсказателей погоды, делающих прогнозы по палочкам, вынутыми ими из песка.

Во время его путешествия кто-то принес ему еду и покормил его с ложки, поддерживая его голову сильной рукой. Он знал, что это ощущение из настоящего, но восхитительная игра перемещений продолжалась в Нем. И, словно это пришло через миг после приема приправленной спайсом пищи, он увидел несущуюся песчаную бурю. Движущиеся образы дыхания песка стали золотыми отражениями в глазах мотылька, и его собственная жизнь сжалась до размеров вязкого следа ползучего насекомого.

Через его ум пронеслись слова из Паноплиа Профетикус: «Сказано, что нет ничего прочного, ничего уравновешенного, ничего устойчивого во всем мироздании — ничто не остается в прежнем состоянии, и перемены приносит каждый день, а порой и каждый час».

«Старая Защитная Миссионерия знала, что делает, — задумался Лито. -Они знали об Ужасных Целях. Они знали, как манипулировать людьми и религиями. Даже мой отец не смог избегнуть этого». Здесь был ключик, с которым стоило разобраться. Лито внимательно его рассмотрел. Ощутил в себе достаточно сил вернуться в собственное тело. Все его многоликое бытие повернулось в противоположном направлении и посмотрело в открытый космос. Он присел — и обнаружил, что находится один, в тусклой камере, освещаемой лишь светом из того прохода, где целую вечность назад привлек его внимание проходивший мимо человек — Доброго счастья всем нам! — по обычаю Свободных провозгласил он.

В дверной арке появился Гурни Хэллек, голова против света — черным силуэтом.

— Принесите свет, — сказал Лито.

— Хочешь и дальше проходить испытания?

Лито рассмеялся:

— Нет. Теперь моя очередь испытывать вас.

— Посмотрим, — Хэллек исчез и через мгновение появился с ярким голубым глоуглобом, несомым им в сгибе локтя левой руки. Он отпустил его к потолку и оставил плавать там над их головами.

— Где Намри? — спросил Лито.

— Прямо за дверью. Могу его позвать.

— А-а-а, Старик Вечность всегда ждет терпеливо, — сказал Лито. Он чувствовал занятное облегчение, стоя на пороге открытия.

— Ты называешь Намри именем, принадлежащим Шаи-Хулуду, — сказал Намри.

— Его нож — зуб червя, — ответил Лито. — Значит, он — Старик Вечность.

Хэллек хмуро улыбнулся, но промолчал.

— Ты все еще ждешь, чтобы вынести мне приговор, — сказал Лито. -Согласен, без вынесения приговоров нет способа обменяться информацией. Впрочем, нельзя от мироздания требовать точности.

Шуршащий звук позади Хэллека известил Лито, что входит Намри. Он остановился в полушаге слева от Хэллека.

— Левая рука ада, а? — сказал Лито.

— Неумно острить о Бесконечном и Абсолютном, — буркнул Намри и искоса взглянул на Хэллека.

— Разве ты Бог, Намри, чтоб ведать Абсолютным? — спросил Лито. Но внимание его было сосредоточено на Хэллеке. Оттуда последует приговор.

Оба мужчины просто пристально на него посмотрели, ничего не отвечая. — Всякий приговор балансирует над обрывом ошибки, — объяснил Лито. Претендовать на абсолютное знание значит стать чудовищем. Познание — это бесконечное приключение на грани сомнения.

— В какую это словесную игру ты играешь? — спросил Хэллек.

— Пусть говорит, — сказал Намри.

— Это игра, которую первоначально затеял со мной Намри, — сказал Лито, и старый Свободный кивнул в знак согласия. Он не мог не узнать игру в загадки. — Наше восприятие имеет два уровня, — добавил Лито.

— Послания внешнее и сокровенное, — сказал Намри.

— Превосходно! — откликнулся Лито. — Ты сообщаешь мне внешнее — я отвечаю тебе сокровенным. Я вижу, я слышу, я обоняю, я осязаю — я ощущаю разницу температур, вкусовых ощущений. Я ощущаю течение времени. Я снимаю образчики эмоционального. А-а-а! Я счастлив. Понимаешь, Гурни? Намри? Нет никакой загадки человеческой жизни. Это не проблема, которую нужно разрешить, а реальность, которую нужно прожить.

— Ты испытываешь мое терпение, паренек, — сказал Намри. — Разве здесь ты хочешь умереть?

Но Хэллек сдерживающе поднял руку.

— Во-первых, я не паренек, — сказал Лито, впервые показывая, что желает слышать правильное обращение. — Ты не убьешь меня — я возложил на тебя ношу воды.

Намри наполовину вытащил криснож из ножен.

— Я тебе ничего не должен!

— Но Бог создал Арракис для закалки верных Ему, — сказал Лито. — Я не только показал вам мою веру, я заставил вас осознать собственное существование. Жизнь требует обсуждения. Вы были мной подведены к ЗНАНИЮ, что вы и в самом деле отличаетесь от других — таким образом, вы знаете, что вы живете.

— Опасно играть со мной в непочтительность, — сказал Намри, держа криснож наполовину вытащенным из ножен.

— Непочтительность — наинужнейшая составная часть религии, — сказал Лито. — Не говоря уж о ее важности в философии. Непочтительность единственный оставленный нам способ понять мироздание.

— Так, по-твоему, ты понимаешь мироздание? — спросил Хэллек, освобождая пространство для Намри.

— Мм-да, — сказал Намри, и смерть была в его голосе.

— Мироздание может быть понято только ветром, — сказал Лито. — Не обитает в мозгу мощной опоры рассудку. Творение — это открытие. Господь открыл нас в Пустоте, потому что мы двигались на уже знакомом ему фоне. Была ровная стена. Затем — пришло движение.

— Ты играешь в прятки со смертью, — предостерег Намри.

— Но вы оба — мои друзья, — Лито поглядел прямо в лицо Намри. — Когда ты предлагаешь кандидатуру как Друг своего съетча, разве не убиваешь ты орла и ястреба — в знак, что ты доносишь предложение? И разве не следует ответ: «Бог посылает каждого человека к собственному концу, вот так ястребов, вот так орлов, вот так друзей??

Рука Намри соскользнула с ножа. Лезвие ушло назад в ножны. Он уставился на Лито расширенными глазами. У каждого съетча был свой тайный ритуал дружбы — и вот она, часть этого обряда.

Но Хэллек спросил:

— В этом ли месте твой конец?

— Я знаю, что тебе нужно от меня услышать, Гурни, — сказал Лито, наблюдая за игрой надежд и подозрений на уродливом лице. Он положил руку на грудь. — Этот ребенок никогда ребенком не был. Мой отец живет внутри меня, но он — не я. Ты любил его, и он был доблестным человеком, деяния которого превыше высоких берегов. Намерением его было покончить с круговоротом войн, но в свои расчеты он не включил движения бесконечности, как оно выражено жизнью. Это — Раджия! Намри знает. Ее движение может увидеть любой смертный. Остерегайся троп, сужающих вероятности будущего. Такие тропы уведут тебя от бесконечности в смертельные ловушки.