Вероника Мелан - Сапфир

Вероника Мелан

Сапфир

«…Переход – это новая жизнь. Прежнее тело, но пустая голова. Память о себе как о человеке, но отсутствие воспоминаний о других – какими они были, зачем? Нет их более, и хорошо. Переход – это, как отдать долги. Все разом. Возможно, раньше ты кого-то любил, но забыл его без сожалений и душевной муки. Друзья? Наслаждался их компанией, но ушел, легко махнув на прощание рукой. Плохой начальник – хороший начальник? Был да сплыл. Коллеги? Найдутся новые, равно, как и новые знакомые, дела, отношения… Переход – это полная свобода: от прежних чувств, радостей и тревог, от накопленного багажа, свобода от себя самого…»

Глава 1

Дом.

Она выбрала его сразу, не задумываясь, – белокаменный, великолепный, с балконом на втором этаже, колоннами снизу по сторонам от входа, в обрамлении цветущих кустов и пальм. Не дом – вилла: на заднем дворе шезлонги и бассейн, а спереди, если утром выйти с чашкой кофе на террасу, неумолкающий грохот прибоя. К тому же собственный пляж – маленький, всего сто метров, но свой. Можно огородить.

Конечно, другие бонусы также заслуживали внимания. Номер один: моментальное трудоустройство на хорошую работу с высокой заработной платой и маленькая (крохотная – она посмотрела) квартира в центре. И номер два: кругленький и приятный первоначальный капитал (но при этом ни жилья, ни работы – все сам) на любые нужды и желания. Однако Лана Далински выбрала дом, и потому ни денег, ни работы в придачу ей не полагалось.

И что же? Ведь Ла-Файя – это, прежде всего, океан. Курорт. Запах солнечных лучей, соленого ветра, шелест пальмовых листьев вдоль линии прибрежных кафе. Цветные купальники, жесткие от соли волосы, это стекающее на подбородок ванильное мороженое, аромат кокосового лосьона для загара, яркие красные трусы длинноногих парней-спасателей… Ну, какая, к черту, может быть прекрасная работа и унылая серая коробочка в центре, когда через пару километров южнее золотистый берег будет облизывать жадный до босых ступней прибой?

Нет, в таком месте нужен дом. И обязательно на берегу океана.

Водитель такси, когда она назвала ему свой новый адрес, кивнул. Как ей показалось, с уважением и восхищением.

Переход. Новый уровень. Новый город.

Продвигаясь от будки Портала к океану, машина колесила и по широким проспектам с плавящимся от полуденной жары идеально ровным асфальтом, и по узким, мощеным полированными булыжниками улочкам. На первых, сверкая босоножками и пряжками пляжных сумочек, текла загорелая и изредка белесая – туристки – толпа, почти сплошь состоящая из занимающихся праздным шопингом дам, на вторых было тихо – свисающие с балконных перил цветы, сохнущие полотенца, янтарный полумрак.

Лана балдела. Щурилась, когда выезжали на солнце, во все глаза рассматривала местный колорит, стоило нырнуть в тень, и нравилось ей абсолютно все – и щербатые стены домов на окраине, и слепящие фасады роскошных особняков в центре. Нравились растущие в кадках вдоль дорог яркие хищно-экзотические цветы и карликовые пальмы, развевающиеся от бриза скатерти и тенты уличных кафе, пестрящие синевой плакаты, зазывающие приезжих совершить морскую прогулку. Нравилось, что у большинства машин отсутствовали крыши, а из салонов авто – «не кабриолетов» неслись заводные танцевальные мелодии.

Нет, это место однозначно ей по душе. И пусть кошелек практически пуст, а в планах пока ни профессии, ни скорого трудоустройства, у нее уже есть дом. Вилла. Особняк. Ее личная резиденция – покои королевы Ланы Первой Далински.

И уже совсем скоро она увидит их собственными глазами.

Переход – это новая жизнь. Прежнее тело, но пустая голова. Память о себе как о человеке, но отсутствие воспоминаний о других – какими они были, зачем? Нет их более, и хорошо. Переход – это, как отдать долги. Все разом. Возможно, раньше ты кого-то любил, но забыл его без сожалений и душевной муки. Друзья? Наслаждался их компанией, но ушел, легко махнув на прощание рукой. Плохой начальник – хороший начальник? Был да сплыл. Коллеги? Найдутся новые, равно, как и новые знакомые, дела, отношения… Переход – это полная свобода: от прежних чувств, радостей и тревог, от накопленного багажа, свобода от себя самого.

И Лана этой свободой наслаждалась в полной мере – шагала по мощенной мраморной плиткой дорожке, раскачивала зажатым в руке легким чемоданом – туда она, кажется, сложила одежду (и благополучно забыла, какую), и, чем ближе подходила к своему новому жилищу, тем больше пьянящих пузырьков ощущала в теле.

Вилла. Ее собственная вилла.

За что начисляют баллы при переходе? За достижения в трудовом или социальном плане? За верно пройденный этап, накопленную мудрость, совершенные в прошлом правильные выборы? За доброту, позитивные мысли, отсутствие ошибок? За что бы их там ни начисляли, вероятно, Лана могла в полной мере гордиться собой, потому что никому (ну, хорошо, почти никому, так ей в этот радостный момент верилось) при переходе не позволяли вселиться в такой роскошный дворец. Должно быть, она умница, красавица, успешная женщина, мастерица на все руки и… просто… Подходящих слов не находилось.

Когда новоиспеченная хозяйка особняка доставала из кармана ключи, ее руки тряслись.

На вечер бутылку шампанского. И бокалы. И еще нужны чайные и кофейные чашки. Пустые гардеробные она когда-нибудь заполнит одеждой всех цветов и стилей – строгой, элегантной, кокетливой, шальной, вызывающей, – а пока рукой по пустым качающимся плечикам. Нужно обязательно украсить стены парочкой шедевров с морскими пейзажами, купить светильники с витыми ножками, чтобы подходили к мебели, заказать столик для веранды, подушки для кресел, дорогие столовые приборы…

Она опьянела. Без глотка спиртного, даже без воды. Обошла все комнаты, вдохнула аромат спален, гостиных, коридоров, библиотеки, кухни и уютной залы с белым камином внизу… и схлопнулась сознанием. Ошалела от мысли, что владеет всем этим. Что однажды здесь зазвучат голоса ее новых друзей, что именно сюда она будет возвращаться каждый вечер с работы, спать в той самой спальне с розовыми покрывалами. Что сможет допоздна засиживаться в уютном кресле перед плазменным телевизором с книжкой, а после – она сделает это своим новым ритуалом – будет выходить на пляж. Бродить по нему, вдыхать аромат ночи и прибоя, наступать сандалиями на хрупкие раковинки и смотреть на далекие звезды. Сначала в одиночку, а после с кем-то – кем-то родным, близким и очень нужным.

Она будет счастлива.

Лана кое-как вынырнула из полуденных грез. За окном кричали – играли в мяч парни, хлопали по тугому резиновому боку, смеялись. Заливался песней воткнутый прямо в песок магнитофон; мягко облизывали берег спокойные волны.

Замечталась. Совершенно замечталась! Для начала ей нужно лишь самое необходимое – продукты питания, и, значит, отыскать ближайший магазин. А так же разобрать чемодан, заварить чаю покрепче – для этого купить чашку (по крайней мере, одну) и в первый, самый трепетный раз выйти с ней на балкон.

Крепкая, спортивная, подтянутая. Прежде чем взяться за разбор вещей, Лана долго крутилась перед зеркалом спальни, стоя в одних плавках, водила пальцами по длинным белокурым волосам, придирчиво присматривалась к себе.

Блондинка. Кареглазая. Достаточно высокая, но не дылда, даже на каблуках. Изящная шея, тренированные руки и плечи – любительница активного отдыха, – округлая небольшая грудь с коричневыми сосками, плоский живот, длинные ноги. Бедра широковаты – что есть, то есть. Интересно, сможет она соперничать с местными красавицами за внимание парней или же, прежде чем обретет на новом месте уверенность, наживет пару комплексов? Нет, это вряд ли. Она не модель, но почти. А кто придирается, идет лесом – в Ла-файе нужно наслаждаться жизнью, а не комплексовать.

В чемодане отыскалось немногое: пара светлых брюк, несколько мятых блузок, три юбки – слишком плотных для здешней жары, – один сарафан и пара закрытых туфель-лодочек. Не густо. Похоже, на Четырнадцатом, откуда она недавно прибыла, погода не баловала. И да, сарафан бы для предстоящей прогулки подошел, однако утюга в кладовой не обнаружилось (еще плюс один к списку покупок), и потому пришлось одевать то, что она недавно сняла, – белую полупрозрачную кофточку и коричневую юбку-карандаш. Позже она решит, куда поставить так же привезенные с собой три книжки (не успела прочитать?), мягкую подушку с вышивкой и обнаруженный на дне свой собственный черно-белый портрет, заснятый неизвестным ей теперь фотографом.

Фото удачное – решила оставить.

В тот самый момент, когда Лана решила, что чемодан пуст, закрыла его на замок и поставила ребром, что-то скользнуло по обшивке и тихонько стукнуло о жесткий борт, – пришлось открыть замок еще раз.

Находка ей не нравилась. Совершенно.