Корректировка - Вадим Ледов

Корректировка

Глава 1

Деревянные ступеньки скрипели под ногами, пахло пылью, кошками и борщом.

– Повезло вам, – в который раз начала агитацию риелторша Ирина, активная тетка неопределенного возраста с маленькой головой и стремительно расширяющимся книзу туловищем, – только сегодня заявка на сдачу появилась, вас первого веду. А цена! По таким деньгам разве что комнату снять, а тут отдельная квартира… – она поднималась на три ступеньки ниже меня, словно опасаясь, что клиент сбежит, так и не увидев свалившегося на него сокровища. – Дом конечно старый, но квартиры типовые. Зал большой. Даже балкон есть. Да сейчас сами увидите! А место-то какое прекрасное – престижный район!

Квартал двухэтажных деревянных домиков смотрелся маленьким кусочком деревни среди городской застройки. Заросший травой двор с какими-то покосившимися сараями, палисадники с грядками. Бабки на облезлой скамейке лузгают семечки. Рядом чинно восседает старая лохматая дворняга. На завалинке разлегся бандитского вида рыжий кот.

– За такие деньги разве что комнату снимешь… – неутомимо повторяла Ирина свои аргументы, – или где-нибудь на отшибе квартирешку. А тут рай, просто рай! Место, залюбуешься, в квартире все удобства, зимой тепло! Стены деревянные дышат, это вам не бетон! А то что старый… так пятьдесят лет стоял и еще простоит. Вы ж тут не всю жизнь собрались жить. На год снимаете? К тому времени, небось, не завалится, – она, захихикала над своей шуткой. Смех у нее был жидкий, булькающий.

Второй этаж. Пришли. На площадке две двери. Между ними электрощиток запертый на висячий замок. Мы остановились перед левой дверью с номером три. Так себе дверца, фанерная, со времен царя Гороха не меняли. Хотя, воровать у меня все равно нечего.

– А соседи кто? – спросил я, прислушиваясь к невнятному бормотанию за дверью соседней квартиры, – не трудовые, случайно, мигранты?

– Да бог с вами! – изображая удивление, Ирина хлопнула себя по могучим бедрам, отчего куколь на ее затылке качнулась из стороны в сторону. – Здесь одни пенсионеры живут. Сами ж видели. Тишь да гладь, и божья благодать!

Она не стала жать кнопку звонка, а деловито отперла дверь извлеченным из сумки ключом.

– Проходите, не стесняйтесь.

– А где же хозяева? – поинтересовался я.

– А нет хозяев, – радостно сообщила риелторша.

– Как так, иногородние что ли?

– Ну, типа того, – не стала она вдаваться в подробности. – Так это для вас дополнительная выгода! А то бывает, попадется какая-нибудь вредная бабка и ходит потом, проверяет свою рухлядь по нескольку раз в месяц. Оно вам надо?

– А платить как же?

– А платить через банк. Реквизиты я вам дам… как договор подпишем, так и дам. Ну, проходите, смотрите.

Квартира оказалась двухкомнатной, но вторая комната была заперта. От того и сдавалась как однешка.

Я оглядел зал. Выцветшие обои, линолеум волнами, крашеный потолок в трещинах, щербатая люстра с «хрустальными» висюльками. Из мебели: унылый коричневый диван истертыми неведомыми задницами, такое же кресло. Между ними облезлый журнальный столик. Покосившийся платяной шкаф, с треснутым зеркалом. На стене картина-мазня: горный водопад в окружении ядовито-зеленых елочек. В правом углу притулился старинный черно-белый телевизор на длинных ножках.

Когда я заглянул на крохотную кухню, древний холодильник ЗИЛ - Москва затрясся и приветливо заржал, словно радуясь новому знакомству. На нем опасно раскачивался пыльный кактус.

Не квартира, а какая-то лавка старьевщика.

– Ну что, – нетерпеливо поинтересовалась риелторша, – снимать будем?

Я задумался. Квартирка, конечно, похабная. Но, с другой стороны, права Ирина, за такие деньги ничего лучшего не найдешь, тем более в нормальном месте. Повезло, можно сказать. Все магазины рядом, вокруг тихие зеленые улочки. Буду гулять по аллеям, сидеть на лавочках под липами, смотреть на симпатичных мамашек с детьми, кормить голубей, пить пиво наконец. А еще – родился я и вырос в этом районе, так что ностальгия и все такое прочее прилагается.

– Согласен, – решился я. – Сейчас еще только санузел гляну.

– Конечно, конечно! Глядите, смотрите, вам здесь жить… а я пока на кухне договорчик заполню. Паспорт позвольте ваш. Ага… – начала записывать она круглым девчоночьим почерком, – заказчик… Романов Петр Федорович… да мы с вами тезки, я ведь тоже Федоровна!.. так… Пятьдесят первого года рождения… номер паспорта… серия… выдан…

* * *

Щелкнул замок, и Ирина Федоровна покинула квартиру, оставив мне экземпляр договора, ключи и неожиданную дыру в бюджете размером в десять тысяч рублей.

– Ну как же так, тезка, дорогой вы мой человек, – укоризненно поджала она губы в ответ на мою вялую попытку возразить, – ну вот же в договоре написано: Стоимость услуг исполнителя по договору согласовывается сторонами по каждому предложенному объекту отдельно… Поскольку объект является высоколиквидным, – продолжила она уже своими словами, – стоимость услуг определена в размере месячной арендной платы.

– Ну, говорили же, что пятьдесят процентов, – бормотал я, уже сдаваясь.

– Кто говорил, Петр Федорович? Кто это слышал? Кто видел? Впрочем, воля ваша, можете отказаться. Но квартирка классная, и, между прочим, хозяева залог не требуют! Улетит вмиг. Я ведь для вас ее придерживала… Жалеть потом будете! Ох, будете жалеть!

Столько напора и железной уверенности было в ее словах, что я безропотно достал портмоне и отсчитал вымогательнице требуемую мзду.

* * *

Крыса ты, Ирина Федоровна, хоть и тезка! – без особой злости подумал я, глядя в окно на ее удаляющееся туловище с куколем на макушке. Да и тезка-то липовая, по липовому паспорту.

На самом деле меня зовут Феликс Константинович Неверов.

Вы возможно спросите, как я докатился до такой жизни, что на старости лет мыкаюсь по съемным квартирам и живу по чужим документам? А я вам отвечу: ничего удивительного в этом нет если знать историю моей жизни. А она, жизнь моя, делится, на три неравных части.

Первая часть, была правильной, даже образцовой. Счастливое пионерско-комсомольское детство. Все давалось мне легко. Учеба сперва в обычной, а затем (благодаря победам на областных и союзных олимпиадах) в специализированной школе при Университете. Затем сам Университет, с красным дипломом по окончанию, аспирантура, женитьба по любви, развод, защита кандидатской диссертации, хорошая работа, вторая женитьба (по расчету – папа-академик), квартира, машина. Научная карьера уверенно шла в гору. В девяносто первом