Корыстный интерес (СИ) - Ник Венджинс Страница 18

Проект, вносишь поправки. Не фантазируй, будто это не предусмотрено великим Планом, — усмехнулся я. — На всякого мудреца довольно простоты. Не тужься зря. Спроси ты у женщины, которая ещё больший интуит, нежели мужчина: так уж сильно нужен ей опытный в постельных делах самец или она предпочла бы оказаться у него первой, чтобы одновременно вместе с ним постигать науку любви? Думаю, что в глубине души даже каждая из тех, кто присутствовал сегодня на отборе в твой гарем, скажет, что желает быть первой, единственной и последней у своего мужчины. Вот это и есть истина. Всё остальное — лукавое мудрствование. Тот, кто умеет — сочтёт; тот, кому нужно — уразумеет.

— Что ж… — пошёл к выходу король, — вот и пообщались. Завтра тебя казнят. Ожидается публичное мероприятие. А после — танцы и разврат до упаду рядом с твоим всё ещё тёплым телом. А может, и с ним самим.

— Ты совсем страх потерял? Знай: я вернусь в ином теле, — твёрдо заявил я, — и тогда сожгу дотла весь твой извращённый мир!

— Ох! — в притворной заботе воскликнул Седой король. — Бедные люди! Такой жестокий дьявол явится к ним! Не переживай, это я тоже обращу себе на пользу. Кстати, я шёл предупредить, чтобы ты хорошенько подумал, о чём просить при последнем желании.

— Кощей чтит кощеевы законы? — иронично рассмеялся я, так и не повернувшись к королю.

Вскоре послышались удаляющиеся глухие шаги по каменному коридору темницы. Никто из узников не рискнул нарушить тишину. Мы все сидели на своих тюфяках, и каждый думал о предстоящей казни и последних, бессмысленно потраченных в тюрьме, драгоценных часах жизни.

Живые мертвецы

Меня вывели на площадь под свист толпы и оглушающий аккомпанемент барабанов. Надо отдать должное проницательности Седовласого: он вовремя догадался, почему я не в состоянии использовать магию и на что я рассчитываю. Поэтому король подстраховался и наградил меня оковами, вдвойне блокирующими энергетические каналы. А я так надеялся на экстремальный подъём, на страх неминуемой смерти, который, по моим расчётам, быстро бы привёл меня в боевую готовность. Но теперь любые мои попытки побега не могли увенчаться успехом: я еле ноги передвигал, наручники вытягивали из меня все силы.

Моему взору предстала сумасшедшая картина: на виселице болтался голый узник, вокруг которого бегали люди, потешаясь над эрегированным членом и высунутым языком трупа. Люди смеялись, дёргая различные части мёртвого тела. Мужчину казнили за то, что он стеснялся оголять тело, о чём свидетельствовала табличка с надписью о приговоре. Вскоре толпа наигралась, и тогда палач сделал широкий надрез на горле повешенного, через который вытащил язык. Толпа сразу же подхватила это восторженными выкриками.

Выскочили клоуны и, гримасничая, в знак глумления над казнённым повязали себе на горло петлю и красную ленту. Приглядевшись, я сразу понял, кто скрывается под ярким макияжем: низшие демоны. Но как они попали сюда?!

Я крикнул им в отчаянной надежде, но те лишь оскалились и передразнили меня, корча рожи и демонстрируя кровавые галстуки.

«Смирись, — сказал я себе, — они не помогут, у них здесь свои шкурные интересы».

Одна человеческая девочка расплакалась при виде этих демонов, но мать отругала её и высмеяла детские страхи:

— Ты что?! Это же клоуны, они самые смешные шуты на свете! Над ними смеются, а не плачут.

— Они пугают меня! Они страшные! Я чувствую в них зло. Почему люди не видят? Здесь всё так страшно…

Тут же подскочил страж порядка:

— Что у вас? — деловито и с пристрастием начал допрос он. — Боязнь клоунов? Непорядок! Вам известно, мамаша, что это является признаком серьёзного психологического расстройства, заболевания и отклонения от нормы? Вам следует показать ребёнка лекарю, чтобы искоренить этот страх.

— Да? — испугалась мать. — Я не знала, что это болезнь. Мы обязательно искореним!

— Вот и отлично! Иначе ваша дочь закончит как этот неизлечимый шизофреник. — И он указал на плаху. — Помните, что мы и детей казним. Мы чистим наше общество от вредителей. Покажите девочке, что её ожидает.

Там, на второй плахе, палач размахивал отрубленной головой. Он веселил толпу тем, что глаза у только что отделённой от тела головы продолжали вращаться, а изо рта вместе с кровью пытались вырваться слова о пощаде, но из-за перерезанных голосовых связок получались даже не хрипы, а только кровавые пузыри. Этот человек был осуждён за то, что пытался внести смуту в головы людей, рассказывая «небылицы» о существовании в недалёком прошлом нравственности, благочестии и широте «какой-то несуществующей души».

Чуть дальше сажали на кол и, судя по приглушённым крикам сидевших на кольях людей, пытки длились уже вторые сутки. Мастерство палачей восхвалялось тостами и вином непосредственно перед кричащими, проткнутыми насквозь людьми. Их казнили за расправу над педофилами, так как в королевстве отрицали само понятие «педофилия» и считали интимную связь с детьми такой же естественной, как и со взрослыми особями. Более того, в королевстве всеми силами поощрялось раннее вступление в сексуальную жизнь.

У самого края площади казнили посредством лошадей: женщину разорвали на три части. Судя по табличке, она не соглашалась делить ложе с тремя мужьями, за которых её выдал заботливый отец. В первых рядах зрителей стояли её мужья и дети, рождённые в законном браке. Дети кричали и плакали, а вдовцы, объясняя прегрешения разорванной жены, периодически подлупливали своих общих чад, с возмущением указывая на кровавые останки неблагодарной матери.

Ещё одну женщину насиловали одновременно несколько мужчин, «приучая» устраивать ежегодное добровольное поднятие юбки на всеобщем празднике, которое она отказывалась совершать. Стоявший рядом палач объяснял озабоченной представлением толпе, что осуждённая не испытывает в данный момент боли, а мычит исключительно от удовольствия, и слёзы её тоже льются от сильнейшего возбуждения, так как, согласно последним исследованиям королевских учёных, каждая женщина желает испробовать на себе двойное проникновение в тело. А то и тройное. Это лечение, по словам палача, позволит женщине навсегда побороть постыдные комплексы и наконец делать то, к чему, несомненно, стремится каждая дама: к всеобщему рукоплесканию в свой адрес, а также к свободному занятию сексом на глазах у тысячи незнакомых людей, да со множеством партнёров.

Рядом с ней насиловали её возлюбленного. По приговору он обвинялся в связи с одной-единственной женщиной и отказывался вступать в интимную связь с представителями своего пола, утверждая, что это противоестественно.

Палач уверял, что после принудительного лечения осуждённый обязательно переменит своё мнение, его глаза откроются, и он поймёт, сколько удовольствия потерял, отказываясь от анального секса с мужчинами, а также от занятия любовью с тремя женщинами сразу.