Князь из будущего ч.1 - Дмитрий Чайка Страница 26

его армии не было маневра для атаки, а сотни воинов, что бились в городе, и вовсе не знали о нападении. Кочевники воевали на открытом пространстве, там, где можно было извести врага залпами из луков, измотать ложными наскоками и отступлениями, сломать его строй, а потом добить ударом тяжелой кавалерии. Ничего подобного его войско тут сделать не могло, а значит, они будут биться на чужих условиях. Уже и стрелы полетели со стороны словен, легко находя себе жертву в плотном конном строю. Хан и другие знатные воины вытащили луки, что были приторочены к седлу. Взять разгон они еще могли, да только это уже не имело смысла. Закованные в железо всадники увязнут в тугой массе пехоты, а сжимающееся кольцо из длинных копий просто искалечит их лошадей. Не поскачет конь на острия, кто бы что не думал. В лучшем случае они смогут прорубить себе дорогу и бежать, бросив на верную смерть своих родичей. Да только позор это для степного вождя, немыслимый позор до самой смерти. Не простят ему этого никогда. А потому хан Турсун опустошал колчан, выпуская стрелу за стрелой в море накатывающейся пешей рати. Атакующая волна была уже в тридцати шагах, когда в авар полетела туча дротиков. Сбитое в тесный ком войско застонало от боли, словно огромный зверь. Ведь промахнуться по такой большой мишени было попросту невозможно. Истошный визг раненых коней резанул по ушам степняков. Тысячи легких копий полетели навстречу аварским жалам, и почти каждое находило свою цель. Ведь так и велись тогда войны на Западе. Большую часть потерь войска несли именно от дротиков, и лишь в заключительной фазе битвы подключались мечи дружин герцогов, ярлов и королей. А иногда и до этого дело не доходило. Войско, потерявшее треть воинов, попросту разбегалось. Римские легионы хорошо научили этой науке германцев. И легионов давно нет, и пилумов нет тоже. А стена щитов и тучи ангонов остались, горячо принятые всеми варварами на римском Лимесе.

То же самое было и сейчас. Потери степняков были огромны, и увеличивались с каждым новым залпом. Это был конец. Хан осознал это, когда нукер, который бился справа от него, громко завыл от нестерпимой боли. Баварский ангон с железным наконечником длиной в локоть с хрустом пробил насквозь его ногу, намертво прибив ее к конскому боку. Стон воина и жалобный плач коня, который стал медленно заваливаться на землю, царапнули каменное сердце хана. Это был сын его двоюродного брата, силач и удалец, который мог на полном скаку поднять шапку с земли. Они прошли вместе множество битв, а теперь он лежит, придавленный собственным скакуном, а в его глазах читалась лишь глухая безнадежность. Два дротика ударили и в грудь самого Турсуна, но кость их наконечников не смогла пробить доспех из наборных пластин. Баварцы были все ближе, а во главе их скакал с отрядом закованных в доспех воинов здоровенный бородатый детина в красном плаще и в шлеме, изукрашенном золотой чеканкой. Только знать баваров воевала в кавалерийском строю, а потому конницы у герцога было немного, всего пара сотен. Да, их было немного, но в герцогом скакали отборные воины из богатых родов, у которых даже кони по аварскому обычаю имели защиту из войлока или кольчуги. Гарибальд, как и бойцы рядом с ним, уже опустил вниз наконечник копья. Турсун отбросил лук в сторону. Немыслимое кощунство для человека степи! Но, во-первых, у него закончились стрелы, а во-вторых, ему некогда было укладывать его в чехол. Копья германцев были уже в двух шагах от нагрудника его коня.

- Вперед! – хан двинул верного друга, сбив с ног двух воинов в первом ряду. Копья лишь скользнули по груди жеребца, прикрытого кольчужным воротником. Бавары внизу заорали, тщетно пытаясь увернуться от копыт злого, выученного самим ханом боевого коня. Его нукеры молча двинулись за ним, с шелестом вытащив из ножен мечи… Турсун бился в первом ряду, и вот он уже лишился копья, которое увязло в теле баварского воина.

- Хороший конь! – Гарибальд ткнул в бок скачущего рядом графа Эвина. – Я его хочу! – и он заорал: - Вот этого старика с бабьми косами на хорошем коне не трогать! Он мой! И конь тоже мой!

И он сделал выпад копьем в сторону хана, но тот отбил его мечом, и легким движением пальцев, что держали поводья, повернул коня в сторону наглеца. Ханский конь бился не хуже воина. Он лягался и топтал копытами пехоту, и лишь приказ герцога избавил его от удара копьем в брюхо. Там защиты не было, ведь кольчуга защищала лишь грудь и морду аварских коней.

- Ах ты, старая сволочь! - сплюнул Гарибальд, когда рядом с ним упал воин, лицо которого от удара копытом превратилось в кровавую маску. – Это же был Амарих! Я его двадцать лет знал! На! Получи!

Он длинным уколом всадил копье прямо подмышку врага, и тудун северных земель каганата, наместник величайшего правителя в этой части света, покачнулся в седле. Его доспех залила алая кровь, которая била алой пульсирующей струей. А вместе с кровью из старого воина уходила жизнь.

- Хан убит! – раздался вопль над полем.

Авары дрогнули. Боги отвернулись сегодня от них. Сейчас не зазорно было бы убежать с поля боя, да только бежать оказалось непросто. Жадные жала словенских дротиков, которые зачастую были просто остро заточенными кольями, ранили и убивали воинов в самой гуще потерявшей строй армии. Там, куда еще не докатилась волна пехоты. Неумолимое кольцо сжималось, и все больше и больше воинов-степняков приняло свою судьбу. Войско авар, что пришло покарать наглого князька, таяло на глазах. Лишь немногие пробивались через плотный ряды словен и германцев, уходя на другой берег.

***

Город представлял собой печальное зрелище. На месте посада остались лишь кучи обгорелых бревен. Черные пятна пожарищ напоминали о том, что здесь когда-то кипела жизнь и трудились люди. Они растили детей, сажали деревья, которые еще не успели дать урожай, занимались ремеслом, принесенным сюда из далекой Галлии. К удивлению князя, люди были веселы. Жизнь была куда важнее, чем дом. Римляне, привычные к походам франков, что лютовали на их землях не хуже авар, напевая песни, разгребали угли на месте своих жилищ. Многие уже начали копать землянки по словенскому обычаю, чтобы хоть какая-то крыша была над головой. Боярин Лют командовал работами, следя, чтобы в первую очередь очистили город от трупов, коих