Время, назад! Маришка и Егор Адаменковы. СССР времен Л.И. Брежнева Юмористически-мелодраматическая повесть. - Nil Магия и разум Страница 28

Лапин, один из главных руководителей телевидения, стоял рядом. Принципиальную возможность он подтвердил. Маришка сказала, что расходы берет на себя Желтый клоун. Призы победителям и участникам тоже.

Мастера обещали подумать и принципиально согласились. Они поговорили и Маришка оделась и вышла.

Решила пройти пешком. Охрана шла чуть позади. Она вышла из Кремля. Улыбнулась «Желтому клоуну», в этом ракурсе напомнившем ей солнце. Ресторан был напротив, в ГУМе. И пошла под тихо падающим снежком по Красной площади, через Васильевский спуск к реке.

Постовой предупредительно остановил машины. Две, или три. Редкий поток. И вышла на набережную. Москва-река катила свои воды. Набирая холод осени и серость неба. Широкие ее волны били гранит, и сама природа говорила людям тогда, что скоро придут времена иные и снег заметет и закованы будут в лед все волны. Все мечты их и сны. Маришка скинула себя этот дурман. Улыбнулась холодному ветру и сказала: «Будет весна!». «Обязательно будет, - ответили ей куранты».

Был час дня, и надо было ехать на совещание.

Концерт состоялся. Грандиозный настрой шел через экран в жизнь. Это было так необычно. Рестораны, маленькими свечами, горели в каждом городе, освещая небо.

В маленьких городках и селах жизнь не останавливалась. Люди делили землю. Они прикидывали, как успеть поработать на колхоз и сколько можно успеть поработать на себя. Каждый клочок земли, каждый овраг был расписан. На селе забурлила жизнь. Пользуясь теплой осенью, от Калининграда до Сахалина земля расчищалась. Горели костры, и продажи алкоголя упали по стране в два раза. Зато доходы «Желтого клоуна» выросли.

Маришка взялась за кино. Она не могла видеть ту чернуху, ту бытовуху, которую снимали режиссеры. Не было ни одной комедии, кроме Гайдаевских, где не решались мировые вопросы.

Она встретилась с Аркадием Гайдаевым, автором любимых ей комедий еще до праздника, и предложила ему неограниченный возможности для того, чтобы снять три фильма в год. Четыре, как ей объяснили было не реалистичным.

Она готова была дать ему любых актеров и любые сметы. Обещала дать снимать любое произведение. Он с хитрецой посмотрел на нее и сказал:

«Три книги Булгакова. Мастер и Маргарита. Собачье сердце. Роковые яйца».

Он смотрел на реакцию. Она слышала в школе об этих книгах, но читала лишь Мастера, пролистывая главы Йершалаима и читая только линию любви Мастера и Маргариты.

«Хорошо, - сказала она». Он скептически улыбнулся, но спорить не стал. Он видел пред собой главу крупнейшей корпорации Советского Союза, но и он не верил, что удаться снять это кино. Маришка приехала к себе, в свой особняк на Арбате. Общество выкупило еще четыре дома, и теперь все они находились в одном месте. Она вложила деньги в реконструкцию зданий и лучшие реставраторы Эрмитажа, превратили их в Екатерининский дворец и Лувр одновременно. Золото. Стекло. Хрусталь и опять золото. Много золота. Статуи и вправду были золотые, как и унитазы, даже для мелких клерков. Это был шедевр мысли, выполнены в кратчайшие сроки. Мрамор перекупили в Италии, перебив Арабского шейха. Ковры и книги покупались на аукционах в Англии.

Она прошла в свой кабинет и позвонила в курируемое ей Управление контроля за качеством – цензуру. Начальник управления приехал к ней и привез три книги. Книги были заляпаны штампами.

Маришка пролистала их, посмотрела на штампы и сказала. «Снять».

Через год фильмы вышли.

А их с Егором первый парад шел хорошо. Егор шел по Красной площади под флагами Центрального спортивного клуба армии, Маришка с Дульеттой шла колонне работников Общества.

Над ними вились в морозном, но не обжигающе холодном красные флаги, на черенках лопат были закреплены портреты Ленина, Маркса, Энгельса, Брежнева и членов Политбюро. Флаги несли их товарищи, знакомые и те, скем они уже подружились.

Славили спортсменов, металлургов, работников торговли и милиции, славили всех людей труда и доброй воли.

Бесконечная, огромная людская река текла по Красной площади, отдавая энергию криками «Ура». Люди были искренно рады и ждали этого праздника.

Люди на Мавзолее приветствовали также искренне, тех ради кого жили и работали.

Праздник удался.

Глава 11 Самым важным из искусств для нас является кино. День Рождения Брежнева 10.11.1978 г.

Глава 11. Самым важным из искусств для нас является кино.

День Рождения Брежнева 10.11.1978 г.

Примечание: дата дня Рождения перенесена сознательно.

Через год фильмы вышли, легкие, радостные, светлые, дающие по Гайдаевски надежду.

Первым вышел фильм «Мастер и Маргарита». Действие был перенесено в Москву семидесятых. Берлиоза играл Михаил Пуговкин. Берлиоз у него получился молодой, но довольный жизнью, успешный человек.

Ивана Бездомного сыграл Леонид Куравлев. Бездомный получился у него с хитрецой, но и простоты доставало. Воланда сыграл Ростислав Плятт. Воланд у него был рефлексирующий и умный. Афранием был Леонид Броневой. Пилатом - Олег Табаков. Марка Крысобоя сыграл Роман Филиппов, в нашей реальности известный как случайный посетитель ресторана «Палакучая ива», там где «Сеня сбрил усы».

Валерий Приемыхов сыграл - Мастера. Маргарита была пока не найдена. Пробовались и Наталья Варлей и Наталья Селезнева.

Начинали съемки. В первой сцене Берлиоз шел, рассматривая девушек, которых не было, размахивал тросточкой и весело говорил Бездомному о серьезных вещах. Бездомный кивал, и возникала химия ума и кажущейся простоты. Появлялся Воланд.

Он был подавлен, сжат электрическим светом, который уничтожил зло внешнее, оставив его только в душах людей. В летней Москве, освещенной светом фонарей, и ранним закатом не было места Коровьеву (Анатолий Папанов), ни Бегемоту (Ролан Быков), ни злу. А вот Богу было. Сцены Лиходеева в Ялте. Римского в Ленинграде, в легендарном «Англетере». Сцены Иерушалайма снимали в Израиле.

После отъезда евреев в Израиль СССР возобновил с ним дипломатические отношения. Напитавшись светом и теплом, кадры стали живыми.

Аркадий и съемочная группа ходила по раскаленным камням древнего города. Они искали кадры и ракурсы. Дорогу страданий. Где шагали ноги тысяч