Сергей Минин - Воскреситель

Воскреситель

Сергей Минин

© Сергей Минин, 2017

ISBN 978-5-4485-0974-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Как, вылетевший с грохотом, из тунеля поезд, моё сознание вернуло меня в мир реалий из липкого, тягучего кошмара сна и оставило лежать на диване, почему то головой в том месте, где по здравому смыслу, должны бы быть ноги, а ногами, кстати, почему то в одном ботинке, на подушке. Я лежал, изучая трещины в потолке, пока не услышал жужжание мухи, попавшей в паутину, находившуюся в самом углу комнаты, и не увидел, подбирающегося к жертве, огромного жирного паука. Меня едва не сташнило и я отвёл взгляд. Каждое движение глазами, доставляло мне не сказанную муку, вызывая подъём содержимого желудка, но не смотреть же на паука с мухой, и я перевёл взгляд на мебельную стенку, в центре которой я, с удивлением, обнаружил открытый настежь одёжный шкаф в котором сиротливо висели мои поношенные три костюма, а на обувной полке стояли двое моих туфлей. Вещи Вики отсутствовали, как отсутствовал и большой жёлтый чемодан, который мы приобрели с Викой, когда последний раз ездили в Ялту.

Ещё ни чего не понимая, я перевёл взгляд на стол и обнаружил, прижатый тяжёлой хрустальной пепельницей исписанный лист бумаги. С трудом поднявшись с дивана, я добрался до стола и, подняв пепельницу, взял в руки лист, исписанный мелким убористым почерком Вики.

«Витас!»

Вообще то, мои родители нарекли меня Виталием, но после появления на эстраде этого молодого певца, которого я, про себя назвал «мальчик-серена», Вика почему то переименовала меня в Витаса, хотя, в отличии от оригинала, я разве что мог взреветь быком, да и то, для этого, мне была бы нужна изрядная доза спиртного, но, в принципе, я не возражал.

Витас!

Как всему на свете, так и моему терпению пришёл конец. Твоё постоянное отсутствие дома, твоя ежедневно пьяная физиономия сделали наконец не возможное, как мне всегда казалось, и я решила уйти от тебя, причём не просто уйти, а уйти к Павлу, который, как ты знаешь, не равнодушен ко мне со школы.

Сколько, ещё в школе, я буквально бредила тобой, как я была счастлива, когда ты сделал мне предложение, если бы я знала во что это обернётся, я бы сразу вышла замуж за Павла. Как я хотела иметь от тебя ребёнка, но тебе было не до меня, не до моих желаний. Ты хоть вспомни, когда мы с тобой последний раз были близки. Месяц, два, три назад?

Витас!

Я ведь живая женщина, при чём не просто женщина для мужчины, а нормальная Земная семейная женщина, которая хочет любить мужа, рожать от него детей и заботиться о тех кого любит, а ты, из нас двоих, меня и Бахуса, выбрал последнего. Ну что же-это твой выбор, и хоть, как мне кажется, я до сих пор люблю тебя, я сделала-то что сделала, так что прощай, любимый и меня не ищи. Ты знаешь что Павел уезжает в Австралию, ну и конечно я с ним. Одумайся, перестань пить, и ты ещё встретишь своё счастье.

P.S. Когда ты будешь читать моё письмо, мы с Павлом будем уже в воздухе. В стенке я оставила тебе деньги. Это половина суммы, которую мы с тобой задолжали за аренду комнаты. Павел сказал что вторую половину ты обязан заплатить сам.

– Павел сказал! – зло подумал я. —Увёл жену, ещё и командует кто и что должен делать! —

Обхватив голову руками, я лёг на столешницу стола и задумался: Вот Пашка, добился-таки своего. Как у него это получается? А может быть дело в том что он всегда умел терпеливо ждать, при этом усердно работая в нужном направлении, но школу он закончил с золотой медалью, затем поступил во В. Г. И.М.О., и закончив его, последнее время, мотался по заграницам. Вику он приметил ещё тогда, когда она была фактически «гадким утёнком» и уже тогда не давал ей проходу, она же, в свою очередь, «доставала» меня своим вниманием и я не знал куда от неё деться, но к девятому классу, она как то разом превратилась из «гадкого утёнка» в на столько «прекрасного лебедя», что вся школа буквально «ахнула» и вся мужская половина школы с завистью стала смотреть на меня. Я с ужасом ждал что теперь её внимание к моей персоне резко пойдёт к нулю, но случилось обратное: она как будто ждала своего физического рассвета, только лишь для того, что бы удвоить своё внимание ко мне, и я, не без удовольствия, сдался. Видимо в этой жизни так устроено, что мы-мужики, ценим лишь ту женщину, которой добьёмся не вероятными усилиями, а та которая как Вика, досталась считай что даром, будь она хоть трижды «золотой», цены для нас не имеет. Так случилось и в наших с Викой отношениях.

Уже на свадьбе, я потерял всяческий интерес к молодой жене. Я сидел и пил с друзьями, часто выходил на улицу курить и вообще всячески избегал Вику, она же, вся как будто озарённая счастьем, ни чего этого не замечала, лихо отплясывая плясовые со старшим поколением гостей шутила, пела песни под гитару, украдкой любуясь на своё обручальное кольцо.

Дальше пошло ещё хуже.

Вика старалась во всём угодить мне. В комнате, которую мы тут же сняли, она содержала исключительный порядок. К моему приходу, а учился я тогда в энергетическом техникуме, всегда была приготовлена вкусная горячая пища, а сама Вика встречала меня всегда чисто одетая, аккуратно причёсанная, вся так и светящаяся своим семейным счастьем, и заглядывая мне в глаза, вела на кухню кормить.

Сначала всё это мне было безразлично, но вскоре стало раздражать и я всё реже стал появляться дома трезвым. Потом появилась компания друзей и подруг готовых, как и я, в любое время суток, как говориться: «оторваться по полной программе». Я всё позже стал возвращаться домой неизменно пьяным, а порой и весь перемазанный помадой, благоухая женскими духами и с засосами на шее. Вика, смеясь, смывала с меня помаду, растирала засосы на шее, и лишь иногда, просыпаясь ночью, я слышал как она, уткнувшись в подушку, горько плачет.

У меня ни когда даже не возникло желания приласкать, пожалеть жену, а была лишь глухая похмельная злоба: «Ну что ты теперь ноешь?» думал я: «Выходила бы за Пашку и не ревела бы теперь».

И вот это случилось. Случилось то, чего я ни когда не ожидал от Вики, и чего ни когда не представлял, так это то, что именно я буду ощущать после этого. Мир как будто рухнул, и я остался один-на один с жизнью. Как назло вчера меня «попёрли» с работы «за хорошее поведение» как подшучивали мои собутыльники. Весь расчёт я оставил в ресторане и был абсолютно без копейки денег. И всё это было ерундой по сравнению с тем, что со мной не стало Вики. Верно говорят в народе «Что имеем не храним, потерявши плачем». Я бы наверное всё сейчас отдал за то, что бы открылась дверь и в комнату вошла улыбающаяся Вика со словами: «А вот и я, Ваша победа над Вами!» Победой иногда называл её я, буквально переводя её имя. Но увы, всё это осталось лишь в моих воспоминаниях.

Как прошёл этот день и последующая ночь, я не берусь вспомнить. Настроение моё было таково, что не хотелось даже опохмеляться, а когда я, выглянув на звонок в дверь, в глазок увидал всю свою «гоп-компанию», я просто сделал вид, что меня нет дома.

Из родственников у меня оставалась в жизни лишь тётка, живущая где то возле Курского вокзала в Москве, и не много поразмыслив, я решил уехать к ней, устроиться там на работу и, как говорится «начать жизнь с белого листа». Пересчитав деньги оставленные Викой, я пришёл к выводу что мне их хватит не только на билет до Москвы, но и на первое время, долг же за комнату, я решил погасить, оставив всю мебель, которая мне была не нужна и которая каждым своим контуром напоминала о былом о Вике.

На другой день я сложил свои вещи, вызвал такси и поехал на вокзал к проходящему Московскому поезду. Закрывая входную дверь, я обнаружил в почтовом ящике запечатанную телеграмму на моё имя, но так как меня уже ждала вызванная машина, я просто сунул телеграмму в карман и забыл о ней.

2

Москва встретила меня хмурым туманным утром. С неба летела какая то изморось и я достал из рюкзака кожаную курточку.

Тётка жила в двадцати минутах ходьбы от вокзала. Поднявшись на её этаж, я нажал на кнопку звонка её квартиры и стал терпеливо ждать. Сначала раздались шаркающие шаги, за тем глухой старческий кашель, и на конец, дверь открылась и на пороге появился сосед тёти Даши по квартире Фёдор Макарович. Заспанно взглянув на меня он произнёс хриплым голосом: «А позднее, племянничек, ты не мог заявиться?» и захлопнув дверь, снял с неё цепочку: «Заходи, помянем Дарью по русскому обычаю, земля ей пухом.» Я так и сел на поставленный кем то в коридоре сундук. «Чего глаза пялишь? Не проспался ещё что ли? Говорила Дарья, что ты последнее время шибко пить стал, но ведь не до такой же степени, что бы смерть родной тётки пропустить. Ведь телеграмму то я тебе лично посылал».