ЧВК Херсонес - Андрей Олегович Белянин Страница 21

Не обращая внимания на нетрезвые комментарии Денисыча, Земнов продолжал:

– Уже более двух веков его ищут все – от крупных археологических компаний, музейных представителей до частных фирм чёрных копателей. Но Диня прав: облазить абсолютно все пещеры Крымского полуострова просто невозможно: горы непостоянны, ряд подземных капищ давно завалило во время землетрясений, а вход в какие-то закрыли бетонными плитами. Кто-то очень не хочет, чтобы золотой меч лёг под витринное стекло.

– Ты умеешь вдохновить команду, – признал я, потому что действительно всё это было жутко интересно.

– Было время, я водил в атаку армии, воины шли за мной на смерть…

– Врёт, – пьяно выдохнул мне на ухо наш нетрезвый полиглот. – Типа там… короче… ну, его подвигами людишки вд-хн-вля-лися… Ой, какое длинное слово-то, ик!

– Но теперь у нас есть шанс. Фибула в форме меча. Якобы подобные носили стражи пещеры, где хранился золотой клинок. Эту застёжку нашёл случайный турист в окрестностях Симферополя, в районе пещер Кизил-Коба. Потом выставил на аукционе Мешок. ру, а наш Феоктист Эдуардович её выкупил. Мы дождёмся доставки посылки, ещё раз проверим её подлинность и отправимся на поиски. Красные пещеры достаточно изучены, но тем не менее нам надо поторапливаться. Я пойду сам и, возможно, со мной отправится Денисыч.

– А мы? – я переглянулся с Гребневой, но она лишь неопределённо повела плечиком.

– Мне там делать нечего, я специалист по краснофигурной и чёрнофигурной росписи. Золотой меч меня не интересует ни капельки, оружие – это игрушки для мальчиков, не желающих взрослеть…

Ну, как сказать. Мне так очень было бы интересно поехать на раскопки. Земнов не то чтобы был против моего участия, но предложил, чтобы я получил отдельное разрешение у директора. В конце концов, спелеология весьма специфическое удовольствие, а меня приглашали на работу совсем в другой должности.

Вот когда меч будет доставлен, тогда пожалуйста: его опись и оформление в свете новых правил подачи предметов искусств уже на моей совести. А пока меча нет, то, в принципе, и говорить не о чем. В общем, в таких вопросах Герман не является главной скрипкой и всегда лучше заручиться разрешением руководства. Немножко обидно, но…

Раздалась трель телефонного звонка. Все посмотрели друг на друга, а потом на нашу Афродиту Тавридскую. Она капризно вздохнула, достав из крохотного кармана свободного халатика маленький сотовый-раскладушку.

– Тебе же запрещено.

– Герман, не будь нудным. Мне звонят.

– Тебе запрещено иметь средства сотовой связи, – упёрся он, грозно поднимаясь во весь рост. – Кто звонит, покажи?

– Не твоё дело, грубиян, – огрызнулась было девушка, но, взглянув на крохотный экран, хмыкнула и передала телефон Герману.

Тот посмотрел на имя вызывающего, охнул и тут же приложил трубку к уху. По ходу короткого разговора благородное лицо его бледнело, краснело, мрачнело, а к концу в глазах показались слёзы искренней обиды.

– Зуб даю, м-меч уже хтой-то свистнул…

Герман вернул телефон Гребневой и ушёл из сада, не сказав более ни слова. В общем, как выяснилось впоследствии, звонил директор, действительно кто-то неизвестный произвёл хакерскую атаку на компьютер нашего начальства, и выкупленная нами фибула ушла по совершенно другому адресу.

Её доставили в Анапу, тоже весьма милый курортный городок Черноморья, там также есть руины греческого поселения, небольшой музей древностей, а кому там понадобилась именно НАША заколка в виде меча, оставалось только гадать. И да, ответа не было…

Повисло долгое и неопределённое молчание. Конечно, нам всем было обидно за товарища, потому что он уже настроился, практически собрал команду, определился – и вот, нате вам, вдруг такой облом. Это было абсолютно несправедливо по всем мыслимым и немыслимым меркам.

Я даже хотел прямо сейчас метнуться в свою комнату, взять свой сотовый с подзарядки и позвонить в их городской музей, чтобы разобраться с некрасивой ситуацией на месте, но Денисыч остановил меня. Ни один музейщик не выдаст того, что ему попало в руки. Это нужно признать как факт, по-другому не будет. Каким бы образом древняя застёжка в виде меча не попала в Анапу, нам её не вернут, хоть мы дерись…

– Почему, кстати, Светлане запрещено иметь сотовый? – очень некстати спросил я.

Тот же Диня сбивчивым шёпотом пояснил, что Светка-дура, как выпьет лишнего, так начинает звонить своим бывшим. А последним у неё был крупный чин в министерстве обороны, так что скандал мог быть далеко не только российского масштаба. Поэтому Феоктист Эдуардович и предпринял соответствующие меры. Но Гребнева позволяла себе игнорировать не только его приказы – с ней вообще было сложно.

Мне лично так не показалось, но ладно, остальные знают её дольше, им виднее.

Директор предупредил, что уезжает на срочное совещание, а мы остались предоставленными самим себе. Кажется, только сейчас я подозреваю, что он мог сделать это намеренно, попросту умывая руки. А наш общий друг, он же зелёный змий-искуситель, бесстыже воспользовался ситуацией, едва ли не за руку потащив меня в комнату Земнова.

Из-за двери раздавались тоскливые звуки цитры и такие тяжёлые вздохи, что ими можно было как минимум колоть орехи, а быть может, и использовать в качестве пресса для получения оливкового масла. Наш полиглот долго долбился в дверь, пока она открылась…

– Герман, бро, только не бей сразу, а сначала выслушай, – совершенно трезвым голосом начал он. – Ситуация хрень, кругом бардак, нас кинули, как котят, сволочизм правит миром! Чо делать? А давай играть по их правилам? Они спёрли у нас фибулу, так пошли и по-тихому вернём её себе обратно! Вот, Саня готов слепить из пластилина такую же, положим её в витрину, чтобы никто не парился. Чо скажешь, бро?

Вообще-то сказать должен был я. Во-первых, со мной ни о чём не договаривались, во-вторых, красть нехорошо, а грабить государственные музеи тем более, в-третьих, ничего я не буду лепить! В конце-то концов, ну надо же иметь совесть? Пусть и без удовольствия, но надо…

– Я специалист по истории искусств широкого профиля, но уж никак не аферист, изготавливающий левые подделки. Это в целом не просто противозаконно, но ещё и не слишком этично в профессиональном плане! Так нельзя! Герман, скажи?

– Ребята, вы возвращаете мне желание жить. На некоторое время я уже стал задумываться о том, чтобы возлечь на горящий костёр и страданием тела положить конец душевным мукам. Денисыч, Александр, вы действительно готовы пойти со мной до конца?

Нет! Я не был готов! Но, посмотрев в его полные боли глаза, почему-то сказал:

– Да. Мы ведь клялись помогать друг другу.

– И