ЧВК Херсонес. Том 2 - Андрей Олегович Белянин Страница 40

– Бро, кого ты слушаешь? Это ж инфоцыганство чистой воды. Дёргаем отсюда!

Благо призрачные пальцы старухи не могли удержать мою лодыжку, столь далеко голограммы не шагнули, а, наверное, уже метров через тридцать или чуть больше в расплывающейся полумгле стал более чётко виден одинокий силуэт стройного парня, держащего затухающий факел над головой.

Если я хоть что-то толком понимаю, то эта тень и была моей целью. В глаза сразу бросался прозрачный фартук, испачканный красками, и две кисти в зубах. Сам так делал на этюдах, знаю, о чём говорю.

– Вы?..

– Ты, – с ходу поправил он, ловко перекидывая кисти в левую руку. – Один художник разглядеть способен другого за минуту. Ну а меж своими нет превышенных речей. Мы равные друг другу. Так и будет из века в век! Так спрашивай, мой брат, явившийся живым на земли Смерти, чем я могу помочь, советом или делом?

– Зема, это твой шанс! Реки ему в рыло…

– Всеки? – сбился я.

– Мама дорогая-а, ты чем слушаешь, а? Реки! С ударением на последний слог! То есть отвечай, говори, повествуй гекзаметром! Чо не ясно-то?!

– Я – Александр Грин из Херсонеса. – Кажется, так следовало отвечать по правилам квеста, а в том, что это был именно квест, я не сомневался уже ни капли. – Открой своё мне имя, пленник тени, и расскажи историю свою коротким слогом, без длиннот и пауз.

Покачивающийся Денисыч поднял большой палец вверх, одобрительно подтверждая, что уровень чёса гекзаметром у меня на вполне приличном уровне.

– Мне имя Триптолем, я назван в честь царя, который вдруг на мать отца взор обратил однажды. Он дед мне был, но сына признать наследником не мог, хоть дал образование и должность, – без малейшего снобизма или печали в голосе ответил парень. – Я – царский внук, мне даровали честь расписывать все храмы на Боспоре. Из зависти соратниками был убит, а всё списали на зловредных скифов. Но это ведь не тот вопрос. Не ради биографии моей собрат-художник Александр наш Тартар посетил, рискуя вновь не видеть света солнца.

– Ты прав, о Триптолем, – так же откровенно признался я. – Скажи, ведь ты писал тот лик Деметры в склепе? Но золото её волос вдруг сделал непривычно тёмным. Так тому была причина?

– Причина – мать моя. Её лицо ты видел…

В общем и целом, наверное, уже стоит отступить от протокольного дублирования всего диалога и просто пересказать его нормальным русским языком. Слова призрака подтверждали и опровергали Франца Кроносовича: 1) да, Деметру чаще всего рисовали золотоволосой; 2) нет, точно так же часто её волосы были каштановыми, рыжими и даже чёрными. Причина проста.

Во-первых, да – волосы богини плодородия должны быть золотыми! Во-вторых, нет – гречанки всех регионов страны крайне редко были блондинками, а художники всегда стремились передавать правду жизни! Получается, что Деметра стала заложницей ситуации.

И наш призрачный герой честно писал её лицо с собственной матери, почему оно и получилось таким живым, настоящим, с глазами, исполненными истинного трагизма. А по поводу росписи на вазах выходила вообще полная нелепица: если изображение краснофигурное, то у богини красные волосы, а не золотые. Если же оно чёрнофигурное, то кудри Деметры именно чёрные, уж никак не иначе!

– Саня, я таки запутался. Чо мы тут творим? Хотим знать настоящий цвет волос Деметры? Так я тебе прямо скажу: она была блондинка блондинкой! Можно уже домой?

Собственно, да. Чего ещё тут делать? Я поблагодарил нашего собеседника и развернулся в ту сторону, от которой мы шли. Там была глухая скала, чья вершина терялась в серой дымке.

– Не понял, а как же…

– Из Тартара нельзя уйти дорогой той, которой ты пришёл, – грустно улыбнулся мне Триптолем, – и путь назад сложнее, с чем себя поздравить можешь, брат-художник! Да, увы. Простишь ли ты меня за то? Не знаю. Не я тебя призвал, но ты пришёл ко мне!

Боль в правом виске ударила так резко, что я едва не заорал в полный голос…

– Ты уверена, что он попал?

– Грин? Сто процентов! Он в царстве мёртвых.

– А что остальные, они не вернутся?

– Вернутся, боги найдут путь назад. Они выкрутятся. У них везде связи.

– Это я понимаю: старший брат не тронет младших. Хотя, конечно, те же олимпийцы не задумываясь занимались сексом со всеми подряд! Хоть с братьями и сёстрами, хоть с животными, хоть с деревьями.

– Гея, жена Урана, была его же матерью. Зевс рождён от Кроноса и Реи, брата и сестры, а впоследствии женился на своей сестре Гере. Я уж молчу о том, как ему самому потом пришлось рождать собственную дочь Афину! А Европа, которую он украл, превратившись в быка, его племянница…

– Ну, так и та же вечная девственница Гера родила кузнеца Гефеста отнюдь не от мужа! Который потом при случае хотел изнасиловать свою же сестру Афину. Боги Древней Греции те ещё шалунишки!

– Кстати, у Афродиты и Диониса тоже был родственный инцест.

– Который они оба отрицают. Так что это сплетни!

– Тем не менее людишки верят.

– Даже в школах это преподают.

– Хотя богам до нас далеко…

– В смысле?

– Ну чо ты, как эта?

– Убери руку!

– Чего?

– Убери, говорю!

– Будь со мной поласковее…

– Я не в настроении!

– Ой, ой, ой… А если я? А-ай, больно же!

– Я тебя предупреждала.

Призрачная фигура Триптолема зыбко вздрогнула и начала таять в воздухе. Он пытался что-то сказать мне или о чём-то предупредить, но, видимо, уже не мог. Его голограмму отключили. В последнем жесте молодой художник успел протянуть руку вправо, там виднелась извилистая тропа.

– Похоже, туда нам и надо двигать?

– Зема, т-ты на меня н-не смотр… ри… ик! Я пряма… от… вот щас… пл-охой сов-ветч-ик-ик!..

Ну а поскольку оставить на полпути нетрезвого друга мне не позволяло российское воспитание и екатеринбургские традиции, я честно взвалил его себе на плечо и потащил в неведомую даль. Мы своих не бросаем. Так принято, кто бы что ни говорил.

Любой квест хорош тем, что если ты выбрал правильное решение, то обязательно пройдёшь все опасности, победишь и получишь приз! Но если даже нет, то придут сотрудники музея, отвечающие за прохождение тропы, и выведут тебя к выходу. Никто не должен пострадать.

Конечно, неприятно проигрывать, но ведь бывает всякое, верно? А вот если ты так и не научился достойно принимать поражения, то жизнь будет совать тебя в них носом раз за разом, день за днём, пока не…

– Так, или я опять туплю, или вот конкретно этот спецэффект самый крутой?

Тропинка вывела нас к оранжевому