Анна Закревская - Carnival of rust

Carnival of rust

Анна Закревская

© Анна Закревская, 2017

ISBN 978-5-4485-1320-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Свадьба получилась скромная, но красивая. Платье Ольга сшила себе сама, а рвущий шаблоны серебристо-синий пиджак Флину одолжил знакомый барабанщик из малоизвестной рок-группы.

Шикари стоял с камерой в руках, подперев собой узкую колонну в полутёмном зале ресторана, выдержанного в духе андеграунда 2050-х, и снимал свадебный танец Флина, на автопилоте ловя в фокус изящную пару – высокий светлоглазый мужчина и хрупкая женщина с русыми волосами до пояса. Ольга была старше Флина на целых девять лет, но этот факт, и в прежние времена волновавший лишь умы ортодоксальных социоинженеров, сейчас, после пандемии вируса Фарзи-Коха, стал абсолютно незначимым в стране, потерявшей добрую четверть своего населения и вынужденной восполнять потери всеми возможными способами. Ах, да, ещё один бой шаблонам – три долгих месяца, в которые превратились привычные три часа, отделяющие момент регистрации брака от столь желанной для гостей вечерней гулянки. Флин и Ольга расписались без свидетелей в начале весны, а потом сняли номер в высотке Делового центра ровно на одну ночь.

Переводя взгляд то на камеру, то на танцующих, Шикари в который раз поразился тому, как различается восприятие вживую и с экрана. Вроде бы «объект наблюдения» один и тот же, но бесстрастная плёнка жидких кристаллов, словно монохромный светофильтр, показывает лица и события как есть, не оставляя места на фирменную цветокоррекцию в программе «Воображение и чувства». И, сколько не меняй ракурс, а уже понятно по чуть напряжённой спине невесты, по трепетной нежности объятий жениха, что пополнения им ждать осталось гораздо меньше, чем положенные девять месяцев.

Диалог Флина и Шикари состоялся ближе к полуночи, после праздничного фейерверка, и был коротким, как вспышка зажигалки, поднесённой к свече.

– Двойня будет, Флин?

– Ты откуда зна…

– Это не я, оно само, – улыбнулся Шикари. – Помнишь, дядя Овер говорил нам про кармический узел?

Флин вздрогнул и еле заметно кивнул. «Дядей Овером» оба, не сговариваясь, стали называть Кристиана Вебера после его гибели. Отец Флина и дед Шикари разбился в горах пятнадцать лет назад, за каким-то лешим сорвавшись в грозу на личном самолёте. Тела его так и не обнаружили, и даже наткнувшись на короткую записку, приклеенную скотчем к монитору отца, Флин не нашёл в себе сил расстаться с абсурдной, отчаянной верой в то, что Крис однажды распахнёт дверь, стремительно скинет серебристый плащ на вешалку, светло улыбнётся и кивнёт головой в сторону кухни – мол, сделайте кофе со сгущёнкой, я тут тортик принёс, рад вас видеть до безумия…

Летящий почерк, потерявший свою кристальную разборчивость.

«Превыше умения остаться – лишь умение уходить вовремя».

– Узел, говоришь? – с трудом выбираясь из-под вороха цветных воспоминаний, переспросил Флин. – Нет больше никакого узла. Жизнь разрубила. Только вот следом новых наплела…

Шикари закусил тонкие губы и полез за сигаретами. Курил он редко, но момент располагал как никогда, ибо и ему – в туманной, но неуклонно приближающейся перспективе – светило обзавестись семьёй и зачать ребёнка. А лучше двойню, так налогов станет вполовину меньше, плюс даровое жильё от государства, которое сейчас тянет с него, лаборанта в отделе сверхточной оптики, мзду за отсутствие жены и детей, что после злосчастной пандемии негласно приравнивалось чуть не к предательству родины, безвременно потерявшей так много своих птенцов.

– Кем они у тебя будут, Флин? – подал Шикари голос прежде, чем свежеиспечённый муж сунулся во внутренний карман пиджака за зажигалкой.

– Старший хирургом, – отозвался Флин. – Ему скорость реакции для этого повысили на несколько баллов. А младший… программистом. Сказали не прерывать династию, но следить, чтобы не сорвался – вроде бы риск минимален, так, на всякий случай… Нет, не я навязал вам систему каст…

Флин мотнул головой, заткнувшись на середине стихотворной строки, оглядел тёмные коробки типовых двадцатиэтажек, стоящих, словно недоеденные кукурузные початки с редкими янтарными огоньками в окнах, и протянул Шикари руку.

– Пойдём обратно, а то простынем ещё, за больничный из зарплаты выдерут…

0

Дурак

«Мама, папа, братан,

Послезавтра я улетаю на Луну. Простите, что в последние полгода был с вами не особо откровенен: честно говоря, боялся, что начнёте отговаривать меня (особенно ты, мам =))) Но я прошёл все этапы отбора и теперь буду штатным врачом в экспедиции.

Поверьте, так будет лучше для всех.

Влад».

Ещё раз перечитав короткое письмо от брата, Макс едва слышно вздохнул. Заменить пару фраз – и получится готовая предсмертная записка, одна из тех, для семантического анализа которых парень писал программный код уже вторую неделю. Впрочем, если всерьёз принять безумную гипотезу о том, что смерть – не конец, а начало нового уровня, то Влад, умудрившийся не изменить своему призванию, на него благополучно и перешёл. В плане карьеры, разумеется.

Лёгкая зависть на миг сжала парню горло, но отчего-то смиловалась и отпустила свою жертву, оставив по себе запах снежного ветра на перекрёстке двух дорог, где вместо полосы разметки белой краской была написана длинная строка, окончанием своим уходящая за далёкий горизонт:

«Каждый должен сделать выбор:

Кто не сделал выбор – выбыл».

Тонкие пальцы легли на светящийся лист сенсорной клавиатуры. Макс писал ответ с закрытыми глазами.

«Рад за тебя, Влад. Честное слово) Приедешь завтра вечером? Мама пирогов напечёт».

Щелчком пальцев отправив белый текстовый конвертик в полёт к почтовым серверам, Макс вывел на основной экран окошко соцсети.

Kai Meijer: online

Макс коротко мотнул головой, открывая диалог. Боги Сети, успею ли?

_______________________

Maх_ Weber:

22:30

Привет, Кай.. как ты?

_______________________

Где-то там, за двумя кордонами, в малометражной квартире, живёт парень – хрупкий тростник, замерзающий принц с мозолями на чутких ладонях, что пашет сейчас в две смены, чтобы прокормить больную мать и накопить на авиарейс эконом-класса по маршруту «Схипхол – Шереметьево», на ответный полёт к тому, для кого он уже полгода как стал кем-то большим, чем «друг по переписке».

________________________

Maх_ Weber:

22:32

Ты в пути или уже вышел в смену?

________________________

Нервная получилась фраза, по-февральски строгая. Прости, Кай. Если б мы сейчас могли взглянуть друг другу в глаза, ты бы увидел, что нет меж нами холода, а есть лишь моё беспокойство за тебя. Странное предполуночное беспокойство, которое я не могу выразить словами и кое-как увожу в фон, ибо трушу назвать это чувство вслух его истинным именем.

_________________________

Maх_ Weber:

22:35

Не знаю, когда ты прочтёшь.. но я с тобой. Всегда с тобой, Кай.

_________________________

Выпустив на волю последнее сообщение, Макс откинулся на спинку кресла и замер перед монитором, прожигая взглядом бледно-голубую рамку вокруг своих коротких, дёрганых строчек, но тонкий лёд упорно не желал плавиться под огнём его тёмных глаз, и Макс в который раз предал анафеме всех кодеров, по глупости которых родилась жестокая иллюзия «user online», хранящая следы тепла адресата ещё десять минут после его фактического выхода из сети.

От телефонного звонка Макс вздрогнул, словно ударенный током. Ёлки-палки, парень, ты сам выбрал этот зубодробительный дабстеп мелодией вызова, чтобы не пропускать момента, когда родителям / начальнику / девушке приспичит ввалиться в твой мир с просительно сложенными лодочкой ладонями, в которые ты должен доверху насыпать коричный сахар любви и внимания, вне зависимости от того, что происходит в данный момент в твоей собственной жизни. А может быть, это всё-таки Кай? Да, он не любит телефонные звонки, да, это непозволительная роскошь международной связи, но вдруг…

Звонит: Тома

Принять / отклонить

Вдохнув до упора, Макс подмигнул своему отражению левым глазом, что означало примерно следующее: «комп, прими вызов, нет, блин, не в колонки, а в наушник».

Пару секунд система думала о чём-то своём – вполне возможно, о том, не скинуть ли звонок, раз хозяин не в духе, но потом-таки установила соединение, безнадёжно потеряв начало фразы, со скоростью пулемётной очереди выданной девичьим голосом на том конце.

– …до Фрязино, я верно помню? Можно с тобой, Макс?