Ларри Бард - Глаза богов

Глаза богов

Ларри Бард

© Ларри Бард, 2017

© Вера (LEVELVIOLET) Тихонова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-5457-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Люди сами создают свои иллюзии.

Надежды, порочные желания и страхи порождают разрушительную силу самообмана.

Порой эта сила уводит нас так далеко, что мы сами теряем человечность.

И пути назад уже нет.

Глава 1

Тьма сковывала меня по рукам и ногам.

Ни сдвинуться с места, ни проронить слово… В ушах громогласно раздавалось сводящее с ума тиканье часов, но хуже всего был голос, доносившийся из пустоты. От него было невозможно скрыться.

– Чувствуешь? – спрашивал голос. – Я всегда рядом. Тебе некуда бежать. Присмотрись… Ты ведь всегда знал, что рано или поздно это случится.

Моему взгляду открылась ужасающая картина: на полу гостиной моего убежища лежала моя воспитанница – Эбби.

– Что значит для тебя чужая жизнь? – шептал голос. – У каждой есть цена, не так ли? У твоей шкуры и у шкуры твоей подружки тоже есть цена. Разве это не справедливость в прекраснейшем её проявлении?

В девушке, лежавшей передо мной, не осталось ни капли жизни. Бледные руки были вывернуты под неестественными углами, губы измазаны в кровавой пене, а глаза остекленели.

Я видел немало мертвецов. Я исчислял их десятками. Причём у многих я отнял жизнь собственноручно. А как иначе? Это была моя работа, работа наёмника – убивать и получать за это деньги.

Это был мой способ выживать.

– Ты мне нравишься. Столько лицемерия, столько эгоизма! И что ты сделаешь?.. Тебе никого не спасти. Ты давно запутался. Тебя уже давно нет, Лука. Ты даже не помнишь, кто ты.

Я вырвался из пут тяжёлого сна, не сразу понимая, что кошмар закончился.

Видение ещё стояло перед моими глазами, а во рту чувствовался металлический привкус, вызывавший вспышку дурноты.

Похоже, приступы, происходившие в последний год всё реже, вновь возвращались.

Я тяжело вздохнул, прикрывая рукой свой зияющий чернотой глаз. Бесполезный, слепой глаз, всю жизнь бывший для меня обузой.

Возможно, именно из-за этого глаза моя семья и бросила меня в трущобах сразу после моего рождения.

Я был оставлен умирать в канаве. И только счастливый случай в лице женщины по имени Нэнси, взявшей меня под опеку, позволил мне продолжать жить.

Как странно строит случай наши судьбы! Жить тебе или умереть, может решиться за секунды. И решать это может такой человек, как я.

– Проклятье…

Я поднялся c жёсткого матраса, служившего мне кроватью, и наполнил стакан водой, графин с которой всегда предусмотрительно оставлял неподалёку. Холодная вода приятно освежала, прогоняя остатки сна.

Сон… Я надеялся, что всё это было просто сном. А если и видение… Они не все сбывались. Я не позволю этому кошмару претвориться в реальность!

– Лука?..

Тихо скрипнула дверь, и в комнату заглянула молодая девушка – Эбби. Она обеспокоенно оглядела меня, словно опасаясь, что я вот-вот провалюсь сквозь землю.

– Ты проснулся! О боги, я уже начала беспокоиться! Ты две недели где-то пропадал, а потом просто ввалился в дом и уснул.

– Как долго я спал? – спросил я, стараясь прогнать из сознания образ её мёртвого тела.

Я не хотел, чтобы Эбби, заметив моё беспокойство, тоже начала волноваться.

– На этот раз три дня, – последовал её ответ.

– Не так уж и много.

Эбби недовольно хмыкнула.

– Сейчас принесу тебе поесть.

От напоминания о еде в животе заурчало. Я не мог вспомнить, когда ел в последний раз.

Вернувшись, Эбби передала мне порцию жареного картофеля.

– Спасибо, Эб.

За считанные минуты я опустошил тарелку и обвёл ленивым взглядом комнату. Она казалась пустой и необжитой, словно её владелец часто переезжал с места на место, нигде подолгу не задерживаясь. Но на самом деле в своём убежище я прожил уже более одиннадцати лет.

– С тобой всё в порядке? В последнее время ты берёшь слишком много заказов, Лука. – Эбби тяжело вздохнула. – Пойдём выпьем. У тебя видок как у покойника.

Стоило нам выйти из подъезда, как мы тут же окунулись в шум мегаполиса – города Сарсер. На ночном небе не было видно звёзд из-за тысяч горящих огней, окрашивающих город в яркие, ядовитые цвета. Город обвивали многоуровневые дороги, заполненные машинами; высотные здания с вертолётными площадками возвышались, словно столпы, поддерживающие небо, а улицы опутывали тело столицы, подобно сети паутины.

Здесь всегда можно было найти выпивку и развлечения. Днём и ночью заведения разного уровня распахивали перед посетителями свои объятья, готовые угодить пожеланиям на любой вкус. Жизнь кипела, бурным потоком спеша навстречу чему-то, скрытому от любопытных глаз.

Грязь и красота смешались в нашей стране в причудливые формы, и столица показывала это на своём примере. Здесь сотворённые людскими руками чудовища без капли милосердия пожирали своих творцов. Здесь мало стоила жизнь человека, не отягощённого богатством или властью.

Правительство, которое представлял парламент, оставалось бессильной марионеткой Ордена, давно расширившего своё влияние за пределы религиозной сферы.

А что до религии… Высокие шпили белоснежных храмов были видны из любой точки города, внушая трепет благочестивым послушникам. Люди были уверены: боги наблюдают за ними, и тому были свои доказательства…

Я и Эбби устроились в знакомом местечке, где шанс отравиться выпивкой был меньше обычного. Тусклые огоньки бара придавали всему поблизости бледно-синий оттенок. Издалека доносились звуки местного клуба, над головами гудело скоростное шоссе, ведущее прямиком к центру города.

– Эй, Руди, как обычно! – крикнула Эбби, делая заказ.

Хмурый бармен что-то буркнул про себя, протягивая нам два мутноватых стакана, наполненных алкоголем.

– За тебя, Лука! – Эбби в один глоток прикончила свою вишнёвую настойку и потянулась. – Как же я рада, что больше не приходится тайком от тебя таскать выпивку! Круто быть семнадцатилетней!

Я недовольно посмотрел на её пустую рюмку, в который раз сожалея о своём разрешении. Разумеется, разрешение было чисто формальным: Эбби лет с четырнадцати не подчинялась моим правилам.

Увы, я не мог усмотреть за всем, что с ней творилось, как не мог уследить за всеми, с кем она общалась.

Трущобы подталкивали людей на многое. Тяжело влачить своё существование за гранью бедности, а поднимая голову, видеть огромные рекламные щиты, транслирующие рекламу очередной ювелирной коллекции.

У трущобных жителей было немного вариантов того, как выбраться из бедноты. За школы и университеты они, конечно, заплатить не могли, а в работе в центре им отказывали, едва увидев в документах, откуда они происходят. Поэтому оставалось податься в наёмники или надеяться на появление богатого покровителя.

– Ты ведь какое-то время жил в центре города, правда, Лука? – внезапно спросила Эбби. – Очень давно, ещё до моего появления. Нэнси рассказывала.

Я пробыл в центре два года. Не скажу, что тамошняя роскошь не успела меня впечатлить. Весьма напротив: я во всей полноте познал, как может отличаться жизнь людей, живущих в одном городе.

Но остаться там я не смог. Слишком много вопросов, слишком много взглядов преследовало меня каждый день.

В трущобах никто не спросит, почему ты скрываешь за повязкой один глаз, а там, в центре, в свете сотен огней каждая твоя тайна видна как на ладони.

Потребовалась лишь одна ошибка, одно неверно подобранное слово, чтобы меня едва не разоблачили. Мне повезло, что на помощь пришёл знакомый, который помог мне выбраться из передряги, тем самым отдав долг.

– Почему ты уехал обратно в трущобы? Нэнси мне не ответила. Она, как только вспоминает о твоём отъезде, начинает закипать и отказывается говорить.

– Слишком уж там воздух свежий – не понравился он мне.

– Лука! Я же серьёзно спрашиваю!

– Тогда сама и подумай. Дело в очевидной ошибке, которая едва не стоила мне всего.

Я едва заметно коснулся повязки, скрывавшей глаз. Эбби опустила взгляд.

– Неужели от этого никак нельзя избавиться? – прошептала она. – Понимаю: звучит ужасно, но что, если… – Она подалась вперёд, чтобы её больше никто не мог расслышать. – Что, если просто выколоть его? Я могу помочь. Раздобуду сильное обезболивающее, антисептики… да всё, что понадобится! Это сможет помочь?..

– Нет. Неужели ты думаешь, что я не пытался? Он просто восстанавливается за одну ночь.

Я с горечью вспомнил, когда впервые попытался избавиться от ненавистного глаза. Мне было десять лет, я подрагивал от страха, но всё равно поднёс к лицу раскалённую добела портняжную иглу, коих было много в доме Нэнси, работавшей швеёй.