Точка Экстремума (СИ) - Фаррон Эйрин

Точка Экстремума

— 001. Клеймо дичи

Яркие вспышки красного света били по глазам через опущенные веки. В ушах стоял неясный гул, сквозь который он слышал лишь собственное глубокое и дрожащее дыхание. Он лежал на чем-то мягком. Открыл глаза. Через несколько секунд сумел сфокусировать взгляд, а затем увидел темный потолок плохо освещенного помещения.

Он со стоном поднялся на ноги, пошатнулся и едва снова не упал на блестящий пол. Тупая боль угнездилась в области правой лопатки, а острой прострелило левую руку. Кто он? Что происходит? Что это за место? Почему во всем теле ощущение вялости и слабости, а спину и руку саднит? Почему, когда он пытался вспомнить, то словно проваливался в темную глубину пустого сознания?

Руки дрожали, он дотронулся ладонями до гладких щек, кончиками пальцев ощупал подбородок, нос, глаза и лоб; провел по густым волосам. На левой стороне головы пряди покрывало что-то твердое и засохшее, запустить в них пальцы не получалось. Кожу на части левого виска, скулы и левой стороне шеи сильно стягивало. На ощупь она была шершавой. Странно.

Он посмотрел на свои руки: белая кожа, пять аккуратных пальцев с ухоженными ногтями, чистые ладони. Человеческие.

Ярко-красное пятно на рукаве серой куртки, чья ткань отливала металлическим блеском, резануло глаза. Ладонь съехала по рукаву, пальцы оттянули ткань: красная краска покрывала рукав от локтя до плеча. Она же покрывала шею, часть лица и волосы. Что бы это значило? Сотни вопросов, ни одного ответа и клубящаяся тьма вместо памяти.

Человек обернулся, чтобы осмотреться, и тут резко отшатнулся, врезался спиной в стену, сердце бешено колотилось.

Отвращение, испуг, непонимание.

Эмоции вспыхивали в пустом сознании, смешиваясь в искристый коктейль.

На полу громоздилась груда неподвижных человеческих тел. Очнувшегося передернуло: вот чем была та мягкая подстилка. Чуть успокоившись, он сделал несколько шагов к телам, чтобы рассмотреть их поближе. Может, еще живы? Он ведь очнулся. В глаза бросились красные пятна, покрывавшие тела. Метки?

У многих были кибернетические импланты, другие тела выглядели абсолютно нормально. Он протянул руку и дотронулся до шеи ближайшего к нему киборга. Пульс под холодной восковой кожей не прощупывался. Мертвы. Почему они здесь?

Из темных глубин сознания вдруг на ум пришло странное слово «чистка».

Триумф, радость, ощущение собственного превосходства.

Несколько шагов в сторону от трупов, оставаться наедине с мертвецами с каждой минутой хотелось все меньше. Нужно поскорее убраться отсюда.

Помещение слабо освещалось одним-единственным светодиодом мутно-оранжевого цвета, а с периодичностью один раз в несколько секунд вспыхивала красная тревожная лампа.

Еще одним источником света оказалось окошко большой двери в дальней стене помещения. Последний взгляд на гору трупов, потом холодная сталь входных створок. Но едва человек подошел к двери и взялся за крупный засов, по ту сторону загремели тяжелые шаги. Пришлось притаиться.

— Вперед, скорее, скорее! — эхом рикошетил от стен коридора грубый голос.

Свет из мутного стекла дверного окошка мигнул, тяжелые шаги стали удаляться. Наконец стихли совсем. Дверь медленно отворилась, человек выскользнул в коридор, который в отличие от темной каморки, набитой телами, был залит ярким светом. Металлическая обшивка покрывала пол и стены, острыми бликами отражая свет ламп. Несколько пришлось привыкать к яркому освещению, затем выживший несмело двинулся в ту же сторону, куда убежали другие люди.

Тело моментально реагировало на любую команду мозга, несмотря на боль и слабость. Коридор наполнял странный звук, похожий на тихое гудение. Казалось, его издают сами стены. Ладонь коснулась их холодного гладкого металла, пальцы провалились в стык обшивки, затем снова поползли по ровной поверхности.

Коридор закончился поворотом и еще одной дверью. Створки ее разъехались, позволяя выжившему нырнуть в темно-серый мрак улицы. На него обрушилась целая лавина новых ощущений, запахов, звуков. Дрожь дернула его плечи: воздух был прохладным. Ноздри царапнули запахи бетонной пыли, пластика, металла и грязных сточных вод. Сырой ветер принес по воронке улицы аромат дыма и гари. Что-то шипело и гудело, отовсюду доносились пронзительные крики, щелчки и стук.

Грудь расширялась и опадала, вбирая и выталкивая воздух. Холод крался по шее. Выживший тщетно пытался понять, кто же наполняет пространство тревожно-необычными, даже страшными, звуками жизни.

Наконец наваждение слетело с него. Сделав несколько шагов, он остановился и обернулся. Перед ним высилось небольшое двухэтажное строение без окон с коричнево-серыми стенами. Над входной дверью мерцал крошечный хромированный глаз — устройство для наблюдения.

Что-то словно толкнуло его в грудь, человек развернулся и бросился бежать. Он свернул направо, ринулся вдоль тонувшей в ярких неоновых огнях улицы, со всех сторон ее обступали монолитно-темные стены безжизненных высоток. Их крыши терялись в слабо мерцающей желтоватой дымчатой мгле. На тротуарах и проезжей части то тут, то там неподвижно лежали люди: кто с имплантами и киберконечностями, кто без. В воздухе разливался запах гнили, мешавшийся с вонью паленой плоти.

Проезжую часть загромождали валявшиеся на крышах и боках гравимобили и разнообразные фрагменты уличной инфраструктуры. Человек бежал, перепрыгивая через темные безликие и безмолвные тела. С соседней улицы доносились крики, визг и вопли, обрываемые громкими резкими щелчками.

Стон прозвучал внезапно совсем рядом. У стены здания, распростертый на тротуаре, шевельнулся киборг. Выживший подскочил к нему, присел рядом и осмотрел. На голове и теле киборга пылала метка. Правой руки-протеза он лишился, из разбитой культи торчали тонкие проводки, капала коричнево-янтарная сервожидкость с резким химическим запахом. Одна сторона лица киборга напоминала изрезанный и кровоточащий шмат мяса.

Человек протянул руку, но дотронуться до раненого не смог.

Брезгливость, неприязнь, ненависть.

Рука упала. За спиной снова послышались грубые голоса. Выживший вскочил, перед глазами все качнулось, замерцали звезды. Он рванул вперед, затормозил у прохода между двумя высотками и скользнул во тьму, притаившись за выступом стены.

Послышался резкий щелчок, и стон раненого киборга оборвался.

— Чертовы твари, — рыкнул один из людей. — Сколько еще их сегодня придется перестрелять?

Две тени остановились перед входом в проулок. Неоновых отсветов хватило, чтобы разглядеть их: на головах шлемы, глаза закрыты крупными черными очками, бликующими в свете. В руках — оружие, длинный ствол с прицелами, приклады упираются в выпуклые плечи.

— Ладно, давай дальше. Может, впереди еще кто остался.

Они отошли, а выживший скользнул вперед во тьму проулка. Он выбрался на соседний проспект, который ничем не отличался от оставшеся позади улицы.

— Эй! — резкий окрик заставил вздрогнуть и обернуться.

Его заметили два вооруженных человека.

— Меченый! — снова крик.

Следом в воздух взметнулись черные стволы. Выживший бросился бежать, петляя между препятствиями. Вслед ему неслись выстрелы. «Умные заряды» врезались в бетонное покрытие дороги, выбивая из нее каменные фонтанчики; ударяли в корпуса гравимобилей, рикошетили от поверхностей в поисках своей жертвы.

Внезапно обжег гнев: это не он должен убегать от врагов, а они от него!

Он метнулся за опрокинутую громаду гравимобиля и притаился. Спиной он ощущал твердую обшивку, все мышцы в теле были напряжены. Шаги вооруженных приближались. Едва увидев слева от себя кончик ствола, выживший схватил за него и резко рванул вверх. Тело откуда-то знало, что делать.

Он вырвал винтовку из рук противника, ударил его прикладом в лицо. Тот вскрикнул и отшагнулся, а выживший крутанул оружие в руках, прицелился и выстрелил. Заряд прошил тело, противник упал. Его напарник на секунду замер, этой заминки хватило — его убил второй выстрел.