Светлана Гольшанская - Гордость павших

Светлана Гольшанская

Гордость павших

Кайса. Планета жары и пыли. Тошнотворно-приторный запах ладана витал в раскалённой дымке над убогими лачугами туземцев. Гомон назойливых торговцев и водовозов стальным шурупом ввинчивался в уши. Красный песок скрипел на зубах, въедался в кожу, набивался в лёгкие. И царапал до тех пор, пока не отхаркивался вместе с кровью. Геенна Огненная, путь из которой сторожили упрятанные в блёкло-красные цвета песочной пыли комбинезоны андроиды. Они не говорили. Вряд ли они могли даже мыслить самостоятельно, занятые лишь охраной императора и его Железного города.

Бронированный джип бороздил песчаные волны барханов не быстрее черепахи, лениво уклоняясь от одиноких скал. Быстрее было бы взять одноместный мотофлай, но кто же выпустит из дворца супругу императора без сопровождения? Хорошо хоть, охраняли все те же молчаливые андроиды. Не докучали жалобами и делали лишь то, что заложено программой. Оставалось надеяться, что в Железном городе её не хватятся до заката. Виссари Годэ — одна из тридцати пяти жён правителя галактики Солей — не слишком важная персона. Невзрачная по меркам кайсианцев, угрюмая альбиноска даже внимания венценосного супруга удостоилась лишь раз, в первую ночь после свадьбы. От воспоминаний до сих пор передёргивало.

Жалкие пожухлые пастбища скотоводов. Стада иссушенных зноем овец и коз. Огромные ангары конезаводов. Пустой в межсезонье ипподром. Оазис Моншаль — сельскохозяйственные угодья с искусственным климатом — лучшее место на гадкой планете. Джип затормозил у маленького консульства планеты Хану. Вокруг благоухал фруктовыми ароматами необычайно пышный для Кайсы сад. Кусочек дома.

Ви чинно проследовала по мощёной красным песчаником дорожке к парадному входу. Ни тени улыбки. Ни тени эмоции. Все, как диктовал регламент. Но стоило ступить за порог и затворить за собой дверь…

— Принцесса Ви! — кинулись к ней на руки дети консула.

Сам консул, старик Пушэ, уже совсем седой, в строгом церемониальном костюме, но все ещё подтянутый и полный сил, как и все хануанские военные, улыбнулся в пышные обвислые усы и обнял крепко, по-отечески. Ви почти забыла, каково это — когда тебя любят.

— Да-да, продолжайте любезничать, пока весь наш табун списывают на корм конеедам. Ты обещала помочь, но, видно, слово императорской шлюхи и пластикового динара не стоит, — выплюнул оскорбление Марлон, бывший офицер хануанского флота, а ныне заводчик лошадей камаргу, гордости Хану.

— Да как ты!..

Ви со всей силы хлестнула ладонью по изборождённой глубокими шрамами щеке. Зелёные, цвета дягиля, глаза лошадника смотрели со жгучей ненавистью. Видимо, Марлон так и не простил отца Ви за капитуляцию. Если бы не андроиды, давно бы уже убил её.

— Никаких драк в моём доме! — встал между ними Пушэ. — Марлон, сейчас же извинись!

— Вот ещё! — он швырнул Ви в лицо вчерашний номер пластик-газеты. На последней странице было кратенькое сообщение о том, что лошади ростом ниже полутора метров в холке к племенным испытаниям не допускаются.

— Но министр обещал не проводить этот закон! — возмутилась Ви.

Теперь понятно, почему Марлон так зол. Без испытаний никто не выдаст камаргским лошадям лицензию на случку, а с ним право на жизнь. Гордость Хану канет в забвение, и народ растворится в котле наций империи Солей.

— Ничего удивительного. Кайса делает преференции для пород из Духаба и Люра, — попытался успокоить их Пушэ, но от его слов стало только хуже.

— Для толстобрюхих кляч с одышкой и слабыми суставами, — зло сплюнул Марлон. — Если бы она организовала мне встречу с министром, а не лезла во все сама…

— Результат бы был таким же: всем нужны деньги, а не ваши доводы, — заложив руки за спину, Пушэ принялся мерить комнату шагами. — Может, попробовать выставить королевского камаргу? Он хоть и ненамного, но выше ценза.

— Вороной защитник хануанских табунов? — насторожился Марлон. — Даже если он существует, официально заявить об его участии в скачках мы не сможем. Туда принимают только лошадей, рождённых на этой планете.

— Бюрократы и крючкотворы, — консул в задумчивости принялся крутить длинный ус.

— А если попробовать контрабандой? — робко предложила Ви. Уж очень хотелось увидеть лошадь, о которой мечтал её отец.

— Чтобы нас распылил пограничный патруль? — съязвил Марлон.

— Можно попробовать запустить в их сеть вирус, который на время ослепит радары, — после недолгого раздумья, заключил Пушэ. — Но если ты трусишь, я найду других смельчаков.

— Я не трушу, — зашипел Марлон, поглаживая шрамы на щеке. — Просто не хочется сложить голову из-за пустого мифа.

Ви с трудом сдержала ухмылку. Как же легко он поддался на провокацию.

«Что ж ты не протаранил на своём крейсере имперскую армаду, а сдался вместе со всеми, великий герой Хану?»

— Это не миф. В детстве я видел вороного камаргу, — горячо возразил Пушэ, и с небывалой решимостью продолжил: — Мы привезём его и выставим на скачках. И когда легенда Хану пересечёт финиш, оставив духабцев и люрцев глотать пыль, все увидят, что хоть мы и проиграли войну, но наш дух силен.

Марлон скептично прищурился, но промолчал. Идея консула даже Ви показались неисполнимой, но расстраивать старика очень не хотелось.

Выгнав андроидов, Ви устроилась на широком подоконнике у окна, из которого хорошо проглядывался пустынный ландшафт. Едва слышно стрекотал галлопроектор, разворачивая посреди покоев объёмные записи выступлений отца перед сенатом Хану. Звук Ви отключила специально, чтобы не мешал созерцать такое родное и такое далёкое сейчас лицо.

«Почему ты оставил нас так рано? С тобой все бы было иначе».

Хрупкую тишину нарушил громкий стук. Соскочив с подоконника, Ви выключила проектор и поспешила открыть.

— У нас проблемы, — не дожидаясь приглашения, ступил за порог Пушэ.

Воровато оглянувшись по сторонам, он снова включил проектор, показывая присланные Марлоном снимки. Громадные полотна, заполненные одинаково белоснежными лошадями. В самом сердце яркое чёрное пятно — королевский камагру. Все жеребята на Хану рождались вороными, но вскоре седели и становились совсем белыми. И лишь легендарный защитник табунов оставался вороным до самой смерти.

— Хитрая бестия! — восхитился Пушэ. — У Марлона не выходит выманить его из табуна. Нужна твоя помощь.

Если такой опытный лошадник, как Марлон, не справился, то что они хотят от Ви? Она хоть и умела держаться в седле, но ездить ей разрешали только на кротких лошадях с королевских конюшен, а к диким табунам даже подходить было страшно. Они ведь и людей-то ни разу не видели: испугаются, понесутся, затопчут.

— По легенде королевский камаргу подчиняется лишь династии правителей Хану. А ты — единственный её живой представитель, — любезно напомнил Пушэ. — Если ты не сможешь его выманить — никто не сможет.

Ви промолчала, не желая разочаровывать старика неверием. Нет, от поездки на Хану отказываться глупо. Зачахнуть от тоски в стенах Железного города всегда успеется. Можно один раз рискнуть.

Звездолет резко дёрнулся, выходя из гиперпространства. По пищеводу прошлась лёгкая волна дурноты и замерла где-то на середине глотки. Отключив силовое поле, удерживающее её в кресле, Ви приникла к иллюминатору. Корабль контрабандистов медленно выходил на орбиту небольшой зелёно-голубой планеты, увитой белыми лианами перистых облаков. Как же Ви скучала по этому виду!

Марлон нетерпеливо дожидался у трапа. Не размениваясь на разговоры, он вручил Ви стопку рабочей одежды, а сам ушёл делать последние приготовления. Решено было подобраться к табуну верхом, чтобы не распугать диких животных шумом двигателей. Раптор будет следовать за ними, прячась в облаках, пока ему не подадут сигнал сбросить контейнер на отделившегося от остальных лошадей вороного камаргу.

А с глазомером у кого-то серьёзные проблемы. Или Марлон специально подсунул куртку на два размера больше, а штаны, едва прикрывающие икры? Хорошо хоть сапоги соизволил оставить удобные и разношенные.

К сожалению, на этом гадости не закончились. С самым невинным видом Марлон подвёл к Ви мосластую кобылу, на которой возлежало несимметричное дамское седло с двумя громоздкими луками с левой стороны.

— Издеваешься? — гневно спросила Ви.

— Отнюдь, — Марлон гаденько ухмыльнулся. — У нас все по высшему кайсианскому разряду.

Не дожидаясь ответа, бесцеремонно запихнул Ви на кобылу и сам запрыгнул в седло.

С непривычки ехать, повернув ноги набок, было очень неудобно. Все мышцы затекли. Каждое колыхание конской спины отдавалось глухой сосущей болью. Только к концу третьего часа Ви привыкла и смогла немного расслабиться, наслаждаясь пейзажем.