Баба Яга против! (СИ) - Андерсенн Кейт Страница 24

— Тогда желания проси исполнить, а не выпускай.

Но наш Иван-дурак уже бросил рыбку в воды моря синего.

— Бесчестно это, Олежка, бедой чужой пользоваться. Забыл о судьбе царя Долмата?

Взбеленилось море синее, потемнело небо, волны хищной пеной закучерявились, молния сверкнула. Прикрыл Иван глаза локтем, шляпу второй рукой придержал. Вещий Олег за пазуху ему нырнул. Большой он был, но и рубаха у Ивана не узкая.

— Где дочка моя, смерд?!

И сам Царь Морской по бурунам в раковине едет. С острогой, в короне из папоротников морских, с глазами злыми.

— Здравствуй, Царь Морской, — поклонился Иван до самого бережка. — Не серчай, домой твоя дочка отправилась, целая и невредимая.

Пробежала тучка по грозному лику Царя Морского, да одной морщиной на лбу меньше стало.

— Знаю ли я тебя, добр молодец? — сощурил один глаз Царь Морской.

— Ты, о Царь Морской, не знаешь, а сестрица твоя, богиня Хаоса, может, обо мне и вспомнит. Но больше все ж о Синдбаде-мореходе.

Рассмеялся Царь Морской да в веселье своем неожиданном острогой по волнам ударил. Прогремел гром да молния сверкнула, Олежка под рубахой Ивана заметался, да никак вылететь не мог. Иван-не-дурак тоже улыбнулся.

— Думаю, Эрида не любит эту историю.

Обманул Синдбад тогда богиню Хаоса да и себя самого.

— Не любит, правда твоя… Но где же дочь моя, Рыбка Золотая?

— Вот тут я ее в воду и отпустил, — указал Иван.

— Непутевая, — пригляделся к волнам утихшим да все еще черным Царь Морской да сошел со своей раковины-колесницы.

Погрузил руки свои могучие по локти в море, с видом озадаченным искал на дне. Иван тоже вперед шагнул да к поискам присоединился.

— Вроде, живая была…

Наклонился, да тут Вещий Олег из рубахи и вывалился. Прямо в пучину морскую. Затрепыхался, но подхватил его на руки Иван.

— Ох, Олежка, голова твоя непутевая.

— Иванушка… — простонал Вещий Олег несчастно да глаза закатил.

А Царь Морской выудил рыбку золотую. Та тоже в ладонях отца с закатанными глазами лежала, да хоть пузом не кверху, хвостом прозрачным подрагивала. Дунул на рыбку Царь Морской, пальцем толкнул. Вздохнула рыбка да девицей красной обратилась.

Покачнулась, на отца едва упала.

— Ах, в голове закружилось…

— Снова из дома сбежала? — сурово спросил отец, острогой потрясая.

— Сказала мне мавка речная, будто здесь судьбу свою я найду.

Сморгнула и на Ивана уставилась.

— Это он меня спас! — указала пальцем. — Отец, этот добр молодец — мой спаситель, моя судьба. Не врала мавка. За него я и замуж пойду.

Нахмурился Царь Морской, покачал головой Иван-не-дурак.

— Прости, красавица. Не могу я. Сердце мое другой отдано.

Шагнул Иван обратно на берег песчаный. Пригорюнился. Отдано, да только… где ж она?

— Наслушаешься всяких мавок… Вот выговорю я Кикиморе за воспитание внучек никудышнее! — и обратился Царь Морской к Ване нашему: — В долгу я у тебя, добр молодец. А долгов неоплаченных за мною не водится. Как звать-то тебя?

— Иваном. Дураком, — усмехнулся Иван-не-дурак.

— Дурак, как есть дурак, — обиженно заявила Золотая Рыбка. — Дочь Морского Царя отверг.

— Не понимаешь ты, Золотая Рыбка, — отвечал Иван мягко. — Любовь да дружба нежная не отцами и царствами измеряются. Они — вот здесь, — стукнул он себя по груди, по рубашке, которую всего вчера Яся надевала, — они — часть тебя самого, и тогда иначе уже нельзя. Желаю я и тебе такую любовь найти.

— Красно говорит, — сказала Золотая Рыбка отцу. — Давай я его желание исполню?

— Каково желание твое, Иван? — спросил сурово Царь Морской.

Присел Иван на песок, Вещего Олега положил рядышком — пущай оклемается.

— Сам я его исполнить должен и суженую свою отыскать. Если силы высшие за меня его делать возьмутся, какой же из меня тогда человек?

— И то верно, — согласился Царь Морской. — Что стало с твоей суженой, Иван? Может, подскажем чего?

— Не могу вам всю историю я рассказать, — вздохнул Иванушка. — Не моя это тайна, а бабы Яги. Пропала ее избушка, а вот на этом самом месте стояла. Найду я бабу Ягу, найду и суженую свою.

«И тогда уж с ней поговорю! Ух, если она по доброй воле да пропала!..»

— Слыхивал и я, вроде баба Яга пропала с болот.

— Ну да, сначала она пропала, потом нашлась, дел наворотили мы… И снова пропала, теперь по-настоящему.

И задумался Иван — а вот отчего она раньше пропадала-то? Нечто на болотах не искал никто толком?

— А что это лежит вон там? — прищурился Царь Морской да на теремок с брильянтом показал. Упустил его Иван, когда рыбку спасал.

— Ах, это! — подскочил Иван.

А ведь и верно!

Вещий Олег крыльями задергал, в себя приходя. Узрел теремок в руках Ивана, что бежал уже к волнам Царю Морскому и Золотой рыбке показывать.

— Так это же Яги!

— Знаю я, что Яги.

— На флюгер похоже, — сказала Золотая Рыбка. — Не обычный, но флюгер — ветер ловить.

— Нет, ветер ловят такими кругами с перьями, — не согласился Морской Царь.

— Это ловец снов, папа! — возмутилась Рыбка. — Таких простых вещей не различать!

Флюгер. Слыхивал уже это слово Вещий Олег.

— Баба Яга говорила о нем! — заорал он, по песку к воде подбегая суматошно — крылья пока не обсохли, ну да это и не важно. — «Перевелись богатыри, по ту сторону флюгера и по эту».

Иван нахмурился. Что бы это значить могло?..

— «По ту сторону», — показала Золотая Рыбка пальцем в одну сторону от себя, — «и по эту»… Отец, а не значит ли это мир потусторонний?

— Что ты, дочка, такое разве бывает!

— Вот говорю тебе, ты на своем дне сидишь, ничего не знаешь! А мне, опять же, мавки рассказывали, будто баба Яга может между миров ходить. И бабке их Кикиморе все диковинки оттуда какие привозит. Значит, флюгер энтот, — указала царевишна пальчиком белым, — к тому прямое отношение имеет. Эй, птица черная!

— Я? — попятился Вещий Олег.

— Ты, ты, — поманила Золотая Рыбка пальцем, — где этот домик-флюгер баба Яга хранила?

Подумал Вещий Олег. «Вороны — создания умные, ты справишься». А в зеркале-то не только он, Олежка, отражался. А и флюгер вот этот!

— На окошке.

— Над дверью, — вспомнил и Иван, где видел заветный брильянтик.

— Вот вам и ответ, — развела Золотая Рыбка руками в рукавах золотых. — Найти дом надобно, над дверью повесить, да сказать что вроде «хочу в мир потусторонний».

— Миров много, Рыбонька, — отозвался Царь Морской. — Тут и перепутать можно. Это лучше к Кикиморе и идти, коль ее мавки такое рассказывают. Там и узнаешь, Иван, в каком мире твоя суженая.

Почесал Иван затылок, шляпу на лоб сдвигая. Далече идти, Мира всю ночь бежала.

— Проведу я тебя дорогами нашими подводными, так за спасение дочери отблагодарю, — сжалился Царь Морской. — Пойдем, Иван-дурак, со мной.

И руку ему протягивает. Задрожал Вещий Олег, глядя, как Иван котомку на плечо закидывает, да в волны бесстрашно шагает. Жар-птица ведь его молнией прошьет, как царя Долмата, если он ей имя от Яги не привезет. Лучше в омут с головою.

— Подождите меня! — закричал птиц да за Иваном пешком побежал.

— Ну? Починил? — вопрошала Кикимора.

Поглядеть ей было любопытно, чего Иван у Рыбки Золотой попросил. Смекнул ли…

А Леший все с блюдечком возился. Исцарапал он его Ягиной отверткой мудреной, да теперь ничего на нем видно не было.

Заволновалась вода болотная, закипела. Леший отвертку туда и уронил, и с бревна своего подскочил.

— Это что ж такое?!

У Кикиморы волосы под платком дыбом встали.

— Кики! Болота — твои! Что за непорядок?! Снова бродят утопленники? Ты же клялась, что приборку там сделала!

Но блеснула острога, вздыбилась вода волною и показался на раковине-колеснице сам Царь Морской.

— Ну здравы будьте, родственнички, — усмехнулся.

И жива-живехонька Золотая Рыбка в овражек вышла, а за нею Иван-дурак. Да Вещий Олег у него с плеча выглядывал.