Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна Страница 37

Девицы затаили дыхание, предвкушая смертоубийство; телохранители синьора ди Бертолли задумались, в кого им, ежели что, надлежит стрелять; а сам синьор сперва замотал головой, потом, опомнившись, закивал, а потом, сам не зная что делать, только и смог отчаянно выдохнуть:

— О, mamma mia! Благороднейший герцог, я…

Помедлив, Генри убрал руку со шпаги. Девицы разочарованно присвистнули, вызвав недовольные возгласы дуэний, телохранители, напротив, мысленно вознесли хвалу небесам.

— Я вижу, вы просто не вполне владеете лыкоморским… — снисходительно обронил Ривендейл. — Это понятно. И потом, достаточно вспомнить, какие магистры преподают в нашей Академии, чтобы оценить уровень этого учебного заведения. К примеру, декан моего факультета — лучший боевой маг Лыкоморья.

Генри не стал уточнять, что за лучшим боевым магом охотится сейчас КОВЕН в полном составе, пока безрезультатно, что опять же только подтверждает уровень его мастерства.

— О мистрис Шэнди Дэнн и говорить не стоит. Ее имя и без того известно далеко за пределами обитаемого мира.

Мароу ди Бертолли побледнел, поплевал через левое плечо, не заботясь, кто там стоит, и сделал неумелый, но искренний знак от сглаза.

— А какие талантливые у нас адепты! — Генри восхищенно вздохнул.

Ди Бертолли тут же насторожился. Похоже, с талантами иных адептов он был знаком чересчур хорошо.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил он.

Генри развернулся налево, потому что правый профиль у него был более чеканным. Почти сразу его взгляд выхватил из толпы две невероятно скромные эльфийские физиономии, одну из которых украшали квадратные очки в массивной черной оправе. Глазки за очками были очень испуганными. «Вот шельма!» — восхищенно подумал Генри Ривендейл. Вслух же он промолчал.

Ди Бертолли проследил направление его взгляда. Встретившись с ним глазами, близнецы засмущались, порозовели, а тот, что напялил очки, снял их и принялся протирать маленьким платочком подозрительной чистоты.

— Кажется, — медленно начал эвксиерец, — мне знакомы эти молодые люди. Они также учатся в Академии?

Герцог с достоинством кивнул.

— Это краса и гордость нашего факультета, — не лукавя, поведал он. — Все деньги, что присылают им из дома и что удается им заработать тяжким, поистине каторжным трудом, эти достойные молодые люди тратят не на развлечения или, хуже того, азартные игры — о нет! Они покупают исключительно книги, свитки, древние инкунабулы — все, что может являться вместилищем знаний.

Синьор ди Бертолли чуточку расслабился:

— Неужели совсем все деньги?

— Абсолютно все! — Генри патетически взмахнул дланью. — Скажу вам как другу — все свободное время они проводят во владениях магистра Зирака, сиречь в библиотеке. — Это тоже было чистейшей правдой: с тех пор, как в библиотеке обосновался принц Саид, гном даже не пытался изгнать оттуда близнецов. — И усилия их увенчались успехом! Они сумели разрешить древнейшую проблему алхимии, традиционно считавшуюся неразрешимой.

Глаза синьора ди Бертолли разом стали напоминать медные пуговицы. В алхимии он разбирался еще хуже, чем в эльфаррине, но перебивать герцога, вещающего столь страстно и вдохновенно, мог только самоубийца. Чтобы поддержать разговор, он вежливо спросил:

— Да-а?

— Я вижу ваш искренний интерес, — возрадовался Генри, — и это понятно! Еще бы: ведь до сих пор никому не удалось осуществить превращения мусора в золото!

Мароу ди Бертолли вытаращил глаза, потом спохватился и сощурился. Было видно, что его раздирают два противоположных чувства: с одной стороны, хотелось поверить, с другой — даже неучи знали, что подобные операции невозможны. Список магически инертных материалов был не так велик, а золото всегда входило в него под первым номером.

Генри тем временем двумя пальцами выудил из внутреннего кармана тот самый золотой, что накануне выплюнула машинка, и торжественно предъявил его хозяину дома. Мароу ди Бертолли тупо уставился на профиль царя-батюшки, а Генри с интересом ожидал, когда до него дойдет.

Дошло на третьей секунде. Синьор ди Бертолли надкусил монетку, вновь уставился на миниатюрного Державу Путятича и перевел взгляд на изобретателей. Вот теперь было ясно, что живыми они от него не уйдут.

Близнецы тем временем развлекались вовсю. На вечеринку они явились в черной форме, выданной им полтора года назад гномом-завхозом. Все эти полтора года форма провалялась под кроватью, и сейчас это было очень кстати. Они краснели, заикались, не могли поддержать даже банального разговора о погоде и явно пугались малейшего женского внимания. Эллинг уронил веер одной из девиц, Яллинг сперва облил другую вином, а потом в знак извинения повел ее танцевать, где ухитрился оттоптать ей обе ноги. Для эльфа это было натуральным подвигом. Словом, они вели себя так, будто и впрямь никогда не вылезали из библиотеки, — и при этом девицы вокруг так и роились. «Вот интересно, — подумал настроившийся на философский лад Генри, — кто поймет женщину?» Близнецы и раньше пользовались достаточным успехом, но, во-первых, это было несравнимо с сегодняшними достижениями, а во-вторых, им приходилось прилагать определенные усилия.

«А Яльги бы в этой толпе девиц не было. Она совсем другая. И розовое платье она бы точно не надела. С ее-то чувством вкуса и тактом!»

Генри потряс головой. Он сам толком не понимал, что на него нашло, но в последнее время такие мысли появлялись совершенно из ниоткуда. Сейчас о Яльге Ясице не напоминало вообще ничто, а между тем Генри вспомнил ее так ярко, что мог описать и выбившуюся из косы тоненькую прядь позолоченных солнцем волос, и изящно очерченные брови, и маленькую темную родинку над верхней губой… Генри опять потряс головой. Синьор ди Бертолли смотрел на него с возрастающим испугом.

Чем дальше в прошлое отодвигалась Яльга, тем больше достоинств у нее выявлялось. Раньше она не казалась Генри и вполовину такой… такой совершенной; честно сказать, раньше он считал ее внешность вполне посредственной, а теперь точно знал, что подобной ей девушки не было и нет. Кто придумал лживую поговорку, что все рыжие похожи друг на друга?

От мыслей о Яльге Генри Ривендейла спас синьор ди Бертолли. Амурные дела у него всегда стояли на втором, если не третьем плане, ибо он справедливо полагал, что женщины — это прежде всего большие расходы.

— Друг мой герцог, — зашептал он с неожиданно прорезавшимся эвксиерским акцентом. — Прошу вас последовать за мной в кабинет. Мы не можем дальше надоедать этим прелестным синьорам и в особенности синьоринам нашими скучными деловыми разговорами! Дворецкий проведет туда же ваших достойных однокурсников…

— Они учатся курсом старше, — справедливости ради отметил Генри, но ди Бертолли только махнул унизанной кольцами рукой:

— Как имена этих достойных Перворожденных?

— Не лишайте их чести самим представиться вам…

На этой фразе, самой изысканной, которую только смог придумать Ривендейл, они переступили порог хозяйского кабинета. Это была идеально квадратная комната, обставленная полностью в эвксиерском стиле: стены, обтянутые золотистой тканью, изящная мебель, над рабочим столом — панорама Мраморной бухты. Ривендейл обратил внимание на высокое окно, завершавшееся двойной аркой, — посредине стояла изящная колонна, а стекла были витражными. Кроме того, стоили внимания мраморный стол, украшенный золочеными фигурками путти, и роскошное пресс-папье в виде геральдического льва с раздвоенным хвостом.

— Прошу вас оказать мне честь… — Ди Бертолли самолично пододвинул Ривендейлу стул.

Тот сел, привычно поправив шпагу. В тот же момент в комнату вошли близнецы. От роскоши, куда им случайно довелось попасть, у братьев в буквальном смысле закружились головы. Эллинг молча хлопал глазами, оборачиваясь то к столу, то к окну, то к картине (всякий раз, когда он смотрел на пейзаж, ди Бертолли почему-то начинал нервничать). Яллинг протирал свои очки полой куртки и беспомощно хлопал ресницами. Не знай Генри, что у эльфов к двум рукам и двум ногам прилагается стопроцентное зрение, он решил бы, что бедняга-адепт не видит дальше собственного носа.