Елена Власова - Межмировая таможня Страница 38

«А с другой стороны — зачем? — раздумывал я, краем уха слушая, как колеса трамвая погромыхивают по стыкам рельс. — Мало того, что мы с ней принадлежим к разным расам, так она еще на меня и свысока смотрит… Какое уж тут продолжение знакомства! Это только в спектаклях просто, а я… Уж если в родном городке с девушками так ничего путного и не получилось, то здесь, в столице, да с орчанкой… Пусть даже и очень привлекательной — не светит!»

И тем не менее, продолжая думать свои невеселые думы, я продолжал вспоминать разговор с Зуфой, ее постоянно меняющееся лицо, ее голос и акцент, придающий речи особенное своеобразие. Вспоминал, вспоминал — и довспоминался до того, что проехал на одну остановку дальше чем следовало, и пришлось возвращаться пешком.

Продолжая пребывать в расстроенных и растрепанных чувствах, я тем не менее первый раз за все время работы в бригаде попал в свою комнату без приключений и повторных попыток. Наверное, чувствуя мое настроение, серебряные Зеркала пропускали меня сквозь себя, не выкидывая фортелей… Или может быть, все дело было в том, что я на этот раз обошелся без обычного внутреннего трепета, который охватывал меня каждый раз, когда пытался войти в Зеркало?

В любом случае, до рабочего места я добрался, почти не замечая, что делаю, и лишь потом, усевшись за стол, осознал, как здорово и просто у меня сегодня получилось. Может быть, и прав был Лорд, сказавший, что мне потребуется не так много времени, чтобы освоиться?

Хотя какое там! Вон даже с девушкой нормально познакомиться не смог — она ведь даже имени своего мне не назвала. Если бы Ринель его не сказала, так бы и не знал я, как ее зовут. Словом, провинция! Вокруг нее здесь небось такие профессионалы-ухажеры вертятся, и я на их фоне просто никто. Так что нечего о ней и думать, а думать надо о работе…

Как в подтверждение этому, в комнате из пустоты раздался голос Ринель:

— Айше, ты уже здесь? Ко мне, и быстро. — Я повертел головой, пытаясь увидеть посыльного бормотунчика, но, как всегда, потерпел неудачу: Ринель их творила исключительно экономно, и, кроме собственно транспортировки голоса, ее бормотунчики ничем себя не проявляли. Своего рода маленький шедевр прикладной магии, мастерство, которое не пропьешь, не купишь.

Зеркало, еще Зеркало… Тьфу ты! Куда это я вывалился? Открытое для любого случайного посетителя помещение М/Ж плеснуло в мой нос вонью. То, что этот запах был специально синтезирован для создания общего колорита «задрипанной конторы», ничуть не умаляло его противности. Словом, ошибочка вышла — что я там минуту назад о своих успехах в пользовании Зеркалами размышлял?

Я еще раз прижал руку к стеклу, и кольцо на пальце коротко сверкнуло. На этот раз все прошло более успешно, и я оказался в кабинете Ринель. Сегодня она была одета в комбинезон, переливающийся оттенками серебристо-зеленого, и, как всегда, казалась красивой до нереальности. И как я мог всего лишь десяток минут назад с интересом смотреть на какую-то орчанку?! Уж если заглядываться на женщин других рас, то только на эльфиек! И в соответствии с этой мыслью я уставился на Ринель, словно боялся, что вижу ее в последний раз. Но она в ответ на мой преданный взгляд сообщила холодно и официально:

— Восемь минут опоздания к присутственному времени. Штраф в размере десяти процентов от дневной оплаты. И заметь себе на будущее, что каждые полные десять минут задержки — еще десять процентов. Понял, стажер?

— Понял… — изумился я. Опоздание опозданием, но чтобы из-за восьми минут вдруг переходить на подобный тон — нет, наверняка есть более серьезная причина.

Меня вдруг прошиб холодный пот: никакой другой причины, кроме разговора с Зуфой, быть не могло. Точно — его каким-то образом прослушали, и оказалось, что я во время него что-то разгласил… Или она оказалась не просто девчонкой после училища, а агентом какого-нибудь незамиренного клана! Я понял, что пропал, и начал оправдываться:

— Я понимаю, я виноват. Но я никаких инструкций не нарушил и ничего такого ей не сказал! Более того, она до сих пор уверена, что наша бригада — это какое-то совершенно незначительное подразделение. Да и вообще мы встретились совершенно случайно. Ну узнала она меня, и что было делать? Говорить, мол, вы обознались, девушка, — это же гораздо подозрительнее…

— Стоп! — еще более холодно и враждебно оборвала меня Ринель. — Что ты мелешь? Какая девушка? Какая встреча? Вы только гляньте на него! Тут все на ушах стоят, а у него в голове — девушки!

— Я же говорю, что случайно встретились… — опять начал я, но Ринель сузила глаза, в ее вроде бы спокойный голос вкрались шипящие нотки, и мне на секунду показалось, что кончики острых ушей дернулись назад, чтобы прижаться к голове:

— Милый мальчик. Если ты сейчас еще хоть раз заикнешься о своих победах, я сама тебя так оттрахаю, что на всю жизнь импотентом останешься. Ну так как, хочешь эльфийской любви попробовать? — Выждав положенную паузу, во время которой я остолбенело взирал на нее, Ринель кивнула: — Ну вот и чудненько. А теперь я тебе… Нет, так не пойдет. Ты меня сейчас возбуждаешь. Сир Артуро, вас не затруднит ввести стажера в курс дела?

Только сейчас я осознал, что кроме разъяренной до состояния демонстративного спокойствия эльфиянки в кабинете присутствуют и остальные члены бригады «У». И что все они так или иначе пытаются казаться очень спокойными и сдержанными, в какой-то совершенно не свойственной каждому манере. Да что ж такое случилось-то?

— Слышь, Айше! Ты давай сюда, что ли…

О, Силы! Может быть, это я что-то до сих пор не понимал? Артуро, обращающийся ко мне пренебрежительно-панибратски на «ты», показался мне еще более неестественным, чем говорящая официальным тоном Ринель.

Я повиновался, и когда Артуро дыхнул в мою сторону, я понял: ко всему прочему, он еще и пьян. То есть судя по интенсивности запаха, любой обычный человек, выпивший столько, просто обязан быть пьяным вусмерть, а то, что Артуро все еще способен держаться на ногах и связывать слова — всего лишь подтверждение того, что уж он-то человек отнюдь не обычный.

Он словно прочитал мои мысли:

— Да, именно так, Ше… Ничего, что я буду называть тебя Ше? А то ведь ты себе так и не удосужился имя выбрать… О чем бишь я…

Он сделал величественный жест рукой, как бы отстраняя все лишнее, и завершил его очень логично, ухватившись за подоконник.

— Словом, так. Сегодня ночью у нас тут был сеанс… Спиритический, значит.

— Проверяли вашу версию? — вставил я, испуганный длинными паузами между словами. А вдруг он не договорит и упадет? По мне, так уж лучше пьяный Артуро, чем трезвая, но взвинченная Ринель.

— Молодой человек, в своей догадливости вы превзошли самого себя, — произнес Артуро так, как он мог бы сказать и в обычном состоянии, например, вчера, но тут же вернулся в сегодняшний день: — А что же еще можно было так проверять? Ежу ясно, что мою версию. Вот, сидим, значит, столики-блюдечки, свечечки-хренечечки… — Он горько усмехнулся: — Само собой, что на самом деле никаких блюдец не было, но ты понял, да?

Я на всякий случай кивнул.

— Ну вот, допроверялись. — И Артуро надолго замолчал, словно эта короткая фраза все объяснила. — Найти бы эту суку… — сообщил он после паузы и замолчал снова.

Я немного поколебался но, набравшись смелости, спросил:

— Так все-таки, а что случилось? Или, если мне это знать нельзя, может, так и скажете?

Проделав видимое усилие над собой, Артуро отцепил от подоконника руку, произнес:

— Можно знать, можно. Даже нужно. Пойдем-ка посидим у меня. — И направился к Зеркалу.

С тех пор, как мне примеряли новую форму, в этом кабинете ничего не изменилось — все та же строгая атмосфера, все тот же идеальный порядок на рабочем столе, и казалось, что даже пылинки, сонно плавающие в солнечном луче, те же самые.

Артуро подошел к дубовому шкафу, отворил массивную дверцу, покопался на полке и достал оттуда бутыль с длинным горлышком и два стакана. Потом глянул в мою сторону, чуть заметно покачал головой и поставил один стакан обратно. Поняв, что я заметил его манипуляцию, он пояснил:

— Тебе не надо. То есть нет необходимости. — С этими словами Артуро спрятал и второй стакан, а сам с бутылкой в руках уселся напротив меня. — В общем так, юноша. Теперь слушай меня внимательно…

Рассказывал он не торопясь, время от времени перемежая речь глотками из бутылки, но, что странно, эти глотки не только не развозили его еще сильнее, а наоборот — чем дальше, тем ближе его речь возвращалась к привычному стилю.

Для начала Артуро поинтересовался, а знаю ли я, какой смысл вкладывается в понятие «душа» и что такое «тонкий мир» вообще.

Определение из учебника его не удовлетворило, и он потребовал более подробного изложения, но долго мне говорить не пришлось: Артуро перебил меня и принялся объяснять сам. Не могу сказать, что его объяснения оказались понятны мне вот так вот — на слух и с первого раза. Изыски теории анализа нематериальных сущностей вообще непредставимы в сознании на обыденном уровне.