Татьяна Форш - Измененное пророчество Страница 40

– А-а-а! – сообразив, что к чему, хором протянули Лендин и Ларинтен и, взявшись за руки, решительно растворились в стене.

– Ну что, слабо стены головой проламывать? – ехидно поинтересовался у меня Барга.

– Меня гложут некоторые сомнения…. А если мы не пройдем? Вдруг застрянем? – я с опаской посмотрела на гладкую каменную стену и покосилась вниз, где все громче раздавалась какофония страшных звуков.

Бросив жалобный взгляд на Баргу, я в нерешительности потопталась у скалы. Тот шагнул ко мне, ободряюще взял за руку и как маленькую повел прямо на стену.

– Если застрянем, нас выколупают, будь уверена, но, на всякий случай, зажмурься.

Я послушалась. Мы сделали шаг, другой, третий.

– Ну, глаза-то открывай, а то так и уснешь стоя. – Барга легонько толкнул меня в бок. Я распахнула глаза и ахнула.

Мы оказались в небольшой полукруглой пещере, в которой практически не было слышно пугающих меня звуков. Изнутри стены пещеры казались прозрачными. В первое мгновение я даже подумала, что их нет. Наверное, здесь когда-то переночевал волшебник, страдающий клаустрофобией, превративший камень в стекло. С той стороны скалы поднималась синяя луна, освещая пустыню, открывшуюся за этой грядой. В ее мертвенном свете мне вдруг показалось, что там внизу не пустыня, а океан.

У прозрачных стен полукругом стояли эльфийские лежанки, а в центре уже жарко горел очаг, над которым висел закопченный котелок с закипающей водой.

– Располагайтесь, – проявил радушие Велия. – Этой ночью мы отдохнем!

Побросав мешки и оружие в угол, мы сняли дорожные плащи и полукругом уселись к огню. Пока ждали ужин, Барга вкратце объяснил всю ситуацию Степану. Тот только ахал и ежеминутно протирал треснувшие очки плащом Ларинтена, мирно дремлющего рядом.

– Ясненько! – наконец выдавил из себя Степан и утвердительно спросил. – Значит ты тот самый Велия?

Колдун молча кивнул.

– Больше тридцати тебе и не дашь, а я тебя тогда за старика принял!

– А он по нашим меркам и есть старикан, Степушка! – успокоила я археолога. – Велии уже около трехсот, а не тридцать!

Было приятно смотреть на обалдевшее лицо археолога.

– Сколько, сколько?!

– Ты не ослышался, – печально покивала я. – Здесь очень долго живут, и поэтому от нечего делать становятся то магами, то мудрецами. Грех за тыщу лет не выучиться, пульсарами пуляться!

– Дались тебе эти пульсары! – укоризненно рыкнул Велия, резанув меня взглядом исподлобья, и перевел взгляд на Степана. – Хорошо! С этой стороны, не без помощи Тайны, мы все выяснили, а теперь поведай мне, почему тебя хотели сжечь?

Степан, смутившись, начал свой путаный рассказ.

– Да ты понимаешь, после перехода очнулся я в лесу. Где? Кто? Куда идти? Непонятно. В голове сто вопросов – ноль ответов. Начал искать, где попить, что поесть, ну и вышел на местное кладбище тут и вечер настал. А мне что? Я мертвецов не боюсь, немало их в своей жизни повидал. Да и спокойнее они, живых-то. Улегся я, значит, на могилку и так мне стало одиноко! Я возьми да и позови. Ну, он и пришел!

– Кто пришел? – насторожился Велия.

Степан снисходительно пояснил.

– Мертвец!

– Как пришел? – не унимался Велия.

– Да так! Зашевелилась земля, и будто голос у меня в голове зазвучал: «Выпусти меня!». Мне, сказать по правде, жалко его стало, я и откопал. Вдвоем-то веселее, а он такой хороший…был. Песни мне пел!

– Кто? Мертвец?!

– Ага! Я его голос все время в голове слышал. Вот мы с ним ночь и провели вдвоем. Он сон мой охранял, Хозяином называл! А когда я утром проснулся, дал воды и ягод. – Степан всхлипнул. – Меня еще никто хозяином не называл!

– Замечательно! А откуда еще четверо взялись? – колдун, бесцеремонно перебив, направил рассказ в нужную сторону.

– Ну, понимаешь, – снова начал оправдываться Степан. – Жили мы с Тимом душа в душу.

– С Тимом?! – переспросила я.

– Да! Он мне Тимпалоном назвался, только я запарился его имя выговаривать, вот и сократил по-нашему. Да он и не против был! Шалашик мне построил!

– Ну, а дальше?

Степан грустно вздохнул.

– Прожили мы с ним вместе неделю, и он мне возьми да и предложи: «призови моих земляков, чтобы еще и они тебе служили». Ну а я что, против? Мне мертвые нравятся!

– Понятно! – Велия ухватился за голову и покачался. – И ты на радостях призвал все кладбище?

– Ну, почему все? Не все! Всего-то может быть, мертвецов двадцать поднять получилось. Многие не отозвались. А потом, на моих друзей охотиться стали. Лучники какие-то. Вчера пошли Тим с друзьями мне еду добывать и не вернулись! Жалко-о-о…. Я их ждал, ждал…. А потом пришла толпа, и меня посадили в клетку. – Он снова всхлипнул.

Я недобро прищурила глаза.

– А Тим случайно не такой: чуть выше меня, черный, парфюм с ног валит и клыки во? Ага! – я добродушно улыбнулась в ответ на оживленные кивки Степана и завопила, так что он зажмурился. – Еду, говоришь, пошел добывать? В моем лице? Да вчера твой Тимоша меня чуть не сожрал! Хорошо, Лендин подоспел, отмахались! Erlee tatmaa haty!!! Некромант хренов! Ой! – Все с интересом посмотрели на меня и я, подумав, закончила. – Maallamy hava!

– Ну? – выдержав эффектную паузу, ласково поинтересовался Барга. – И кто тебя научил так выражаться?

Проснувшийся Ларинтен покраснел до кончиков сальных волос, и украдкой показав мне кулак, принялся оправдываться.

– Да, как-то зелье искренности по ошибке принял, а тут она. Ну и привязалась: «научи да научи». Ну, я ей только самое цензурное! А так не отвязалась бы! А чего сразу я? Может, она от Велии нахваталась? Вон, как он сегодня на эльфов из тучки орал, заслушаешься!

– Ни хрена себе, цензурное! – хохотнул гном, пытаясь еще что-то добавить, но его перебил Барга.

– Тайна, откуда такая любовь к эльфийскому фольклору? – его голос зазвучал еще ласковее.

Ой, не к добру! Сейчас как выдадут мне часа два нотаций и поучений вместе с Велией. То-то он так довольно щериться! Предвкушает! Гад! Что ж, лучшая защита – нападение!

– А толку-то вас по-нашему материть? Вроде на всерасовом говорю, а не доходит! А вот стоило на вашем ильениррье разок ругнуться – пожалуйста! Сразу до всех дошло! – кинулась я в наступление. – И вообще, не отстанете, я еще и гномьи матерки изучу! Лендин, поможешь?

Угроза возымела действие. Под радостные кивки гнома все быстро оставили меня в покое, наверное, решив провести воспитательную беседу потом.

– Ну, что скажешь о нашем друге? – вернувшись к старой теме, Барга заинтересованно посмотрел на Велию.

– Да что тут говорить! Случай не поддается никакому логическому объяснению, – он повернулся к испуганно сгорбившемуся Степану. – Из-за твоего ремесла и лояльности к мертвым, наш мир сделал из тебя некроманта, но я не вижу в тебе темноты. Представляете? – Велия восторженно нас оглядел. – Он некромант, но на стороне света! Этого просто не может быть, это противоречит всем законам магии, но…. Короче и тут мы с вами в выигрыше!

– Вербуй, Степа, мертвяков на нашу сторону! – хлопнул того по спине Лендин. – А я тебя, вначале, пришибить хотел! Каюсь!

– Может, его и имел в виду Владыка, когда говорил, что один из призванных выберет темную сторону? – не удержалась я, бросив быстрый взгляд на Велию.

Он задумчиво кивнул.

– Вот и я о том же! Не нужно думать, будто пророчество сбудется от и до. Всегда есть варианты, как, например, со Степаном. Он всего лишь выбрал темное ремесло, но использовать его может и во благо Света.

– Так! Давайте, в конце концов, поедим, и на боковую, а то уже полночь близится, а нам на рассвете нужно выйти, – вернул всех в реальность усталый голос Барги.

Глава третья

Не буди лихо, пока спит тихо.

Наевшись, мои спутники с наслаждением растянулись на лежаках и быстро уснули, а мне не давал покоя один вопрос. Я поворочалась с боку на бок, посчитала «прыгающих через забор» овечек, бесов, гномов; прислушалась к сонному похрапыванию спутников и села, решив на свой страх и риск обратиться за ответом к Велии.

Он лежал с закрытыми глазами, вытянувшись на спине, всего через один лежак от меня. Я тихо поднялась и босоногой тенью проскользнула разделяющее нас расстояние. Вот интересно, уснул он или нет? Я постояла около него, внимательно вглядываясь в спокойное, освещенное лунными бликами лицо. Босые ноги мгновенно заледенели, отдавая тепло каменному полу. Я с сожалением посмотрела на сиротливо брошенные у постели сапоги, но решила не возвращаться. Не хватало только кого-нибудь разбудить.

На соседнем лежаке беспокойно заворочался Степан. Я затаила дыхание. Смешно я, наверное, сейчас выгляжу: для полноты картины не хватает в руках окровавленного топора, ну, или кинжала. Проплясав в нерешительности, я набралась смелости, уселась рядом с колдуном и тихо позвала.

– Вел! А, Вел?

Его ресницы дрогнули, чуть сбилось дыхание, но он продолжал лежать, сонно посапывая. Для пущего эффекта я легонько коснулась царапины, чуть виднеющейся у него на щеке. Тут же сбоку почувствовалось легкое шевеление воздуха, будто к коже прикоснулись крылья ночного мотылька, и в шею что-то больно впилось.