Елена Власова - Межмировая таможня Страница 43

— Может, тебя подбросить куда?

Надо было спросить про портретную мастерскую, но я вдруг вспомнил орчанку Зуфу и решил:

— До Департамента Ценных Кадров.

— Поехали, это практически по дороге.

Почти сам и почти легко я выпрыгнул из фургона (так по крайней мере казалось снаружи) как раз напротив мрачного многоэтажного куба-здания с окнами бойницами, которые еще недавно так потешались надо мной. Но теперь-то я был уже не провинциальным соискателем работы, а полноправным горожанином, чиновником высокого ранга в серо-серебряной форме… А что имуществом не оброс, так зато в люксе трехкомнатном живу, тролли вон на из-за-гранных машинах подвозят. Вполне себе ничего. Могу девушку погулять пригласить. Тем более что аванс получил немаленький. Я поймал себя на том, что нервно переминаюсь с ноги на ногу возле двери, достал платок уставного серого цвета, вытер вспотевшие ладони.

А куда я ее приглашать-то хотел, идиот? У нас-то все просто: вечером пятачок у колодца — самое оживленное место, молодежь разнорасовая там и собиралась. И дальше — кто пиво пить, кто представление смотреть, кто — потанцевать. А кто и за город — ну, это совсем разврат. А чтобы по центральному проспекту гулять и витрины с новинками разглядывать — так я никогда к той золотой молодежи не принадлежал.

— Извините. — В дверь, осторожно подвинув меня, протиснулся прямо-таки квадратный гнум, и я понял, что все еще продолжаю топтаться перед входом. Нет, с этой позорной нерешительностью нужно было что-то делать. Вот сейчас пойду и спрошу у нее: «Простите, куда в этом городе молодой специалист может пригласить очень порядочную девушку?» А что? Вот это идея. Не в свою же гостиницу ее приглашать, еще подумает, что я ее непорядочной или еще какой считаю…

Тут дверь резко распахнулась, чуть не припечатав меня к стене.

— Извини, парень, да! — Зуфа скользнула по мне невидящим взглядом, и я вдруг понял, что она очень расстроена. Так расстроена, что на окружающее просто внимания не обращает.

— Зуфа, здравствуй!

Она резко остановилась и посмотрела на меня еще раз. Совсем так, как когда-то хотел на нее посмотреть я.

— Не узнала? — Я уже был почти готов убежать — мне не везет.

— Ой, парень, так это ты? — Ее глаза потеплели.

— Торопишься куда?

— Да нет. Достал один тут… Из наших, дикий совсем, думает, тут его деревня, так и все можно. — Ее глаза опять гневно вспыхнули. — А ты-то тут зачем? Увольняться надумал или перевода просить?

— Да нет, я так… — Выхода не было, она явно собиралась уходить, и я решил с головой нырять в прорубь. — Ты же говорила, что здесь уже полгода?

— Ну? — Зуфа улыбнулась.

— Ну вот я и подумал, что… ну, может быть, если я зайду, ты не откажешься мне рассказать, как здесь и что… — Мне казалось, что даже кончики ушей у меня сейчас вспыхнут, так неловко все это было. — Пришел, а ты уходишь…

— А меня пораньше сегодня отпустили, за воскресную отработку… Ну помнишь, когда мы в трамвае встретились, так я хоть выспаться хотела. — Она словно бы машинально поправила волосы. — А через неделю отпуск — пугали-пугали, но дали все-таки. — И она уж совсем весело тряхнула своей роскошной черной гривой, с большим трудом собранной в хвост.

Я опустил голову, уши пылали… конечно, ей не до меня. Да ее и ждет, наверное, уже кто-нибудь…

— Ладно… тогда раз ты торопишься… я, того, пойду…

— Подожди, ты что, правда ко мне зайти хотел или так, мимо?

Я вздохнул.

— Правда…

— А… зачем?

— Ну… я думал… я тебя погулять приглашу, а ты мне город покажешь… я же здесь ничего не знаю.

— Ой, ну ты меня прости, я просто такая злая выскочила, а тут ты!.. А что тебе показать?

— То, что тебе нравится, то и покажи.

— Ну ладно, пошли… Ты пиво любишь?

— Да, — твердо ответил я и сам себе поверил. Я был очень везучим человеком.

А потом мир вокруг стал совсем прекрасным. Прихлебывая пиво из сине-серебряных банок, мы плыли на лодке водянника по Вельдан-каналу, и Зуфа, почти не отвлекаясь на пиво, рассказывала мне о канале (водянник усмехался), о набережной, о кварталах на берегу. По каналу шли непрерывные потоки судов, перевозящих грузы. Вельдан — единственный город, где еще 10 лет назад, в год развала Союза Рас, с помощью спокойных и расово-безразличных водянников сумели-таки замкнуть часть реки в третье транспортное кольцо и хоть как-то справиться с грузопотоком. Правда, поговаривали, что сейчас речь уже идет о четвертом, благо пожизненный мэр у нас (она так гордо и сказала: «у нас, вельданцев») оказался из бессмертных. Но набережные были красивы, и городские кварталы, отреставрированные все тем же мэром, тоже были красивы, и они же были самые старые в городе — до создания канализации (пусть и магической) все разумные предпочитали селиться у воды.

— Откуда ты все это знаешь?

— Да я ж сначала гидом хотела работать — но не вышло…

— Почему?

— Да там орков не очень… Как будто этим иномирцам не все равно, орк ты, или гоблин, или урук-хэ, или полукровка. Да они и гнума от дварфа-то не отличат.

— А сами-то они кто?

— Да Силы их знают. По виду чаще хуманы или вообще что-то неприметное, а по мыслям все разные. И эльфы бывают, и гнумы, и тролли-перевертыши, и вампиры… У нас-то все проще — посмотришь на человека и сразу видно, кто он и чего от него можно ждать, ну, за редким исключением. А иномирцы все выглядят почти одинаково, да только снаружи. Но хоть в туризм я не попала, а все ж в справочной мои знания иногда и пригодиться могут. Так что я не жалею, что рискнула. Ну что меня в родном алле ждало? Замуж в, — она замешкалась, — …ну, по-вашему, лет в 13–15, а потом всю жизнь работать на мужа вместе с еще пятью-десятью женщинами либо на полях, либо шерсть выделывать да за скотом ходить — в общем, самую тяжелую и грязную работу делать, которую никто в его роду делать не хочет. Ты думаешь, почему орчанки так быстро стареют?.. Ой, ну что-то я разнылась, достал меня тот горный баран в справочной. А ты, я вижу, в порядке. И не такая уж дыра эта ваша контора, раз третий ранг дали почти сразу.

Я хвастаться не хотел, но раз уж она сама начала… Нет, никаких тайн я, конечно, не выдавал, но намекнуть намекнул, что занимаюсь делами очень серьезными и что попал в очень крутую контору, только уж очень секретную, и потому должен молчать. Я ждал, что она будет расспрашивать и придется врать, чтобы не портить день, но она оказалась очень деликатной и лишних вопросов задавать не стала.

Последнее пиво мы допили уже в Центре на одном из тенистых зеленых бульваров, где проезд транспорта был запрещен, а в тени огромных деревьев, в три обхвата, казалось, собралась большая часть населения Вельдана. Я заметил, что под ногами у нас путается разномастная и разновозрастная молодежь. Молодежь пугалась все чаще и чаще, а потом мы с Зуфой вывалились на обширную площадь, замощенную разноцветной мозаичной плиткой. По периферии вился лабиринт узких аллеек, полускрытых декоративными кустарниками и плотными стайками все того же гуляющего молодняка.

Над площадью, в самом центре, сверкая бликами в мощной подсветке, громоздился мужик, простирающий мощную длань над живописной группой счастливых подданных, куда-то стремящихся от подножия владыки. Подданных? Явно подданных. А рожа этого истукана показалась мне подозрительно знакомой. А потом я просто обалдел, когда сообразил, кого она мне напоминает: Артуро собственной персоной. С неподобающе дурацким видом я повернулся к Зуфе:

— Э-э… а это кто — там, на площади?

— Молодежь какая-то гуляет… я не знаю, мне некогда гулять, мне работать надо. — В голосе ее мне на миг почудилась легкая грустинка.

— Да нет, я имел в виду памятник…

— А-а! — Зуфа заметно оживилась. — Это Аеннар Второй, последний монарх, Освободитель. Скульптура работы талантливого тролльского мастера Зрыб-Цтела. Единственный из троллей, он работал с металлом, за что и был проклят своей матерью. Говорят, королевская семья этого ваятеля аж за Грань учиться отправляла. Вот он и выучился. По столице еще много таких изделий понатыкано. Только уж больно они… нездешние. Зато достопримечательность.

Я потянул Зуфу к подножию мужика, желая поближе ознакомиться с мемориальной табличкой. Подножие утопало в мутных водах обширного бассейна, в который ронял свои струи равномерно журчавший фонтан.

— Новая композиция крутого парня Агера Дротика «Эльфийские стрелы». — Голос, усиленный простеньким, но эффектным заклинанием «Горное Эхо», я узнал сразу. Встретить знакомого в Вельдане — это было просто здорово. Резонно рассудив, что табличка никуда не убежит, я повернул на голос. Туда же, чуть не сбив нас с Зуфой с ног, метнулась стайка барышень — очевидно, творчество певца имело изрядный успех. Пробиться к барду мне удалось далеко не сразу — его невысокую фигурку окружали милые, добрые сограждане, плотно сжимая кольцо. Несколько томного вида эльфов, вместо традиционных шелков окутанные паутиной тонких прозрачных трубочек, мрачный молчаливый тролль в костюме-тройке в обнимку с музейного вида палицей, привычно сбившиеся стайкой орки в причудливых овчинно-пластиковых лохмотьях и куча малоопознаваемых личностей женского, женоподобного и просто богемного вида. Да и все вокруг, как я теперь заметил, были одеты несколько странновато даже для вечернего Вельдана. Я не видел, чтобы так наряжалась даже самая навороченная золотая молодежь. К тому же в шелках я увидел здесь не только эльфов, в кожаных передниках — не только дварфов, а коренастый тролль с прицепленными к широкой спине прозрачными фейскими крылышками меня просто добил. Больше всего это походило на традиционный сельский карнавал (те же нарочитый перебор и явная самодельность костюмов), я видел такие у себя на родине ежегодно, но у нас никому и в голову не приходило прогуливаться в таком виде в непосредственной близости от фешенебельного центра. Впрочем, я со своей формой, видимо, смотрелся тут вполне в стиле…