Луи Бриньон - Кифа, или Святой Пётр Страница 14

— Надо палатку поставить или в снегу яму вырыть. Мы должны очень внимательно осмотреть это место!

В ответ Омар в ужасе замахал руками.

— Нет, нет,…нельзя…оставаться, нельзя…снег идёт, мы умереть здесь. Идти вниз…сейчас…потом поздно будет,…метель будет, и лава будет…нельзя здесь.

Боуд сразу понял, что уговаривать его бессмысленно. Поэтому попросту махнул на него рукой и, пробивая себе путь ледорубом, подобрался к камню вплотную. В следующие четверть часа он в одиночку, со всей тщательностью, очищал снежный покров. Правда, камень тут же обрастал новым. Но Боуд не унывал. Он с упорством продолжал очищать снег. Не раз за эти минуты к нему подходил Омар и просил оставить камень в покое. Он раз за разом повторял, что надо уходить. Однако Боуда ничто не могло заставить покинуть это место, не выяснив, насколько верна была его догадка по поводу загадочных слов. Омар схватился за голову, когда увидел, что все три женщины, которые всё это время приходили в себя от проделанного пути…начали помогать Боуду. Вскоре отчётливо появились три человеческих очертания. Чуть позже появилась и звезда. Она были выбита в камне, прямо над головами. Звезда была небольшого размера. Рядом со звездой, тоже в камне, были выбиты три странных знака. Боуд не мешкая, натаскал кучу снега под камень, а потом помог взобраться на эту кучу профессору Коэл. Увидев это действие, Омар с проводниками заметались на месте. И словно чувствуя его беспокойство, разыгралась настоящая метель. Раздался странный звук, словно что–то очень большое треснуло. Услышав его, Омар, пробиваясь сквозь снег, подбежал к Боуду и закричал:

— Вниз надо…быстро…лава идёт…

Боуд оглядел женщин. Все взгляды выражали одно и тоже.

— Мы не пойдём! — закричал Боуд Омару в лицо. — Оставьте всё и уходите.

Омар махнул на них рукой. В следующее мгновение проводники всё побросали возле камня и буквально скатились вниз. Омар полетел следом за ними. Боуд снова повернулся к камню. Профессор Коэл присела на корточки на сугробе и, стараясь перекричать разбушевавшуюся стихию, во всю мочь заорала:

— Три знака. Средний, вне всякого сомнения, цифра четыре. Первый и третий непонятны.

Боуд знаком попросил её спуститься. Коэл без возражений оперлась на его плечо и спрыгнула вниз. Её место заняла профессор Александрова. Она не хуже других понимала, что всё следовало сделать очень быстро. Пока она осматривала знаки, Боуд огляделся в поисках убежища. Ничего подходящего не было заметно. Да и видимости почти никакой не было. Так что искать убежище не было смысла. Схватив ледоруб, он начал выкапывать яму в снегу. Он бил до тех пор, пока над его ухом не раздался голос Александровой:

— Не могу понять. Похоже на букву «L», только с другой стороны.

Услышав эти слова, Боуд вначале замер,…а потом бросил ледоруб и вскочил на сугроб. Он коротко осмотрел все три знака, а потом начал ощупывать их рукой. Пока он это делал, начались раздаваться звуки настоящего грохота. И этот грохот с каждым мгновением усиливался. Женщины переглянулись между собой, прекрасно понимая значение этого грохота. Они были настолько поглощены чувством опасности от приближения лавы, что не услышали другого грохота раздавшегося прямо у них под носом. Камень сдвинулся с места, открывая чёрную дыру; все три женщины на мгновение замерли, но, увидев нетерпеливый жест Боуда, спохватились. Боуд схватил со снега всё, что смог, и первым бросился в дыру. Остальные немедленно последовали его примеру. Последней… с мешком в руках, в чёрном проёме скрылась профессор Коэл. Едва это произошло, как огромные потоки снега, движимые инерцией и подгоняемые мощными потоками ветра, накрыли это место многометровой шапкой.

Глава 15

Одни в темноте

Когда профессор Коэл открыла глаза, все уже были на ногах. Недалеко горела газовая горелка. На земле был накрыт импровизированный стол. Олеся из термоса разливала чай в кружки. Аромат чая приятно щекотал ноздри. Откуда–то из темноты вынырнула Александрова и скрестив ноги уселась перед одной из наполненных кружек. Боуда нигде не было видно. Профессор Коэл села и сладко потянулась всем телом. Чувство усталости и холода ушло, оставив приятную теплоту в теле. Она поднялась и огляделась вокруг себя настолько, насколько позволял слабый свет, отбрасываемый горелкой. Но и его хватило, чтобы понять, где они оказались. Это был очень маленький и довольно уютный грот. Слева два больших проёма в стене. Справа…профессор Коэл вся сжалась от плохого предчувствия…это, по всей видимости, был тот самый вход, через который они попали сюда. Он весь был завален снегом. «Вот почему так светло!», — дошло до неё. Отложив плохие мысли на время в сторону, профессор Коэл заняла место рядом с Александровой. Она с удовольствием принялась за еду, запивая её мелкими глотками чая. Александрова немедленно последовала её примеру. Олеся же присела на корточки с кружкой чая в руке. К еде она даже не притронулась. На молчаливые знаки Александровой она отрицательно покачала головой. Обе прекрасно осознавали, что увещевания ни к чему не приведут. По этой причине и не стали настаивать.

— Как я вижу, пир в самом разгаре! — откуда–то из темноты вынырнул улыбающийся Боуд. — Как спалось, Энн?

— Отлично! — отозвалась профессор Коэл и тут же спросила, сколько времени она проспала?

— Часа четыре точно! Сейчас два часа ночи. Мы все отдохнули. И это вселяет оптимизм.

— А как насчёт входа, заваленного снегом? Он в тебя вселяет оптимизм? — съязвила профессор Коэл.

— Энн, ты порой становишься невыносимой. В следующий раз я поеду без тебя! — со всей серьёзностью предупредил Боуд. Он сел рядом с ней. В руках у Боуда была табличка. Он её положил рядом с собой, когда усаживался. Не ожидая приглашения, он принялся за еду.

— Ну и прекрасно! — отозвалась профессор Коэл. — Поживу некоторое время в относительном спокойствии.

— Что это? — Александрова заинтересовалась, увидев табличку.

— Нашёл здесь!

Не переставая, есть, Боуд поднял табличку и протянул ей. Александрова некоторое время с интересом разглядывала её, затем с разочарованным видом протянула своей подруге.

— Ничего интересного!

Профессор Коэл была точно такого же мнения.

— Сплошные линии. Цифры вдоль линий и крестики. Скорее всего, одна из дощечек для занятий арифметикой. Так учили раньше. А крестики для сложения или умножения. Ненужная вещь. Профессор Коэл сделала движение, собираясь выбросить дощечку в огонь, но не успела. Олеся проворно выхватила дощечку из её рук и вернула её Боуду. Тот с благодарностью посмотрел на Олесю, а затем с некоторым раздражением посмотрел на профессора Коэл.

— Опрометчивый поступок, Энн! Эта дощечка мне очень нужна! — только и сказал Боуд.

— Зачем она тебе? — удивилась профессор Коэл.

— А ты не знала? Не так давно я решил изучить метод, которым древние обучались арифметике.

— Ну и как? Преуспел? — не смогла сдержать иронии профессор Коэл.

— Осталось совсем немного Энн. Но я полагаю, эта задача мне вполне по силам! — по непонятной для неё причине Боуд загадочно улыбнулся. А потом он её совершенно сбил столку своим поведением. Наскоро поев и выпив чай, он сел возле горелки, и стал рассматривать эту никому не нужную дощечку. За это время, они успели собраться в путь. Благо мешки несколько полегчали. Видя, что Боуд занят дощечкой, оба профессора вооружились ледорубами и пошли разгребать снег от входа. Они провели битый час, вычищая снег, когда услышали голос Боуда:

— Пора в путь!

Оба профессора оставили занятие и с нескрываемым изумлением уставились на Боуда.

— И как ты собираешься выйти? — осторожно поинтересовалась профессор Коэл.

— Как мне думается, из этого места должен быть ещё один выход! — ответил Боуд.

— И ты только сейчас об этом говоришь? — говорила профессор Коэл, но возмущёнными выглядели обе.

— Дорогие дамы! Даже поверхностный анализ показывает, что выбраться отсюда без посторонней помощи невозможно. Во всяком случае, в ближайшие два дня. У нас этого времени, к сожалению, нет. Так что, или вы идёте со мной, или остаётесь здесь.

Выговорив эти слова, Боуд сунул под мышку дощечку и, подхватив с земли полупустой мешок, направился к одному из двух ответвлений. Олеся немедленно направилась за ним. Тяжело вздыхая, оба профессора оставили лесорубы и начали поднимать мешки. До них донёсся голос Боуда:

— Всё оставляем здесь. Берём только фонари и нож с верёвкой…на всякий случай.

— На какой ещё всякий случай? — пробормотала под нос профессор Коэл. Однако ни она, ни Александрова спорить с Боудом не стали. Они решили потерпеть, пока не станет ясно, что именно затеял Боуд. Прихватив фонари, они поспешили за ним. Пройдя в проём, они поняли, что оказались в узком тоннеле. Благо потолок тоннеля был достаточно высок. И всё бы хорошо, если б не сталактиты. Они свисали сверху, едва не касаясь головы. Двигаясь вперёд, приходилось иногда пригибаться, чтобы избежать нежелательного столкновения. Все четверо двигались с включёнными фонарями, которые очень ярко освещали путь. И в особенности обледенелые стены. Земля под ногами тоже была насквозь промерзлой, но льда не было. Шли очень медленно, что позволяло профессорам буквально наслаждаться красотой узоров на стенах. Они на некоторое время позабыли обо всём на свете, настолько изумительно выглядел лёд на стенах. Да и сталактиты с наростами, временами, весьма напоминающие оригинальные люстры, притягивали взгляд. Обе задерживали шаг, что вдоволь налюбоваться этим зрелищем. По этой причине вздрогнули, когда раздался раздражённый голос Боуда: