Александр Казанцев - Озарение Нострадамуса

Звезда Нострадамуса

Дилогия романов-гипотез

Книга первая

Озарение Нострадамуса

Вразброд с безумной головой,Забитой ложью всяких "измов"Ведомый только эгоизмом,Шагает в пропасть род людской.

Пролог

Как всегда, мы сели с моим старинным другом и собратом по перу за шахматную доску, вот уже полвека продолжая нескончаемый матч.

Партии наши были поводом для жарких бесед. Мы расходились во мнениях более чем часто. Он написал прекрасные книги о корифеях науки, но разочаровался во многом и ныне долгом православного человека считал ниспровержение материализма. Меня, с моей научной скрупулезностью в фантастике, он попросту считал еще незрячим котенком.

— Не понимаю вас, — начал он с упрека. — Как можно возвращаться к уже написанному и изданному? Вы уже толковали о параллельных мирах. И хватит этого абсурда.

— На этот раз я получил заветный ключ.

— От сейфа? Хотите под маской в банк наведаться?

— Ключ к разгадке прорицаний Нострадамуса, без чего я не мог писать повесть о нем.

— А зачем?

Мой друг обладал редким даром любопытства, присущего разве что детям. Оно служило ему эликсиром молодости.

— Ключ я получил от девушки, когда она явилась ко мне.

— Дева явилась? С небес?

— Нет, из сопредельного мира, не ощутимого нами, но существующего рядом в ином измерении, где она побывала.

— И сразу к вам? При вашей с ней разности в летах вы вызываете мое восхищение и возвышаетесь в моих глазах, — подшучивал он, разыгрывая дебют партии. — И вы наивно поверили в ее путешествие, увидев камешки с берегов четвертого измерения?

— Не камешки, а глыбы нашей истории, события которой высвечены информационными лучами, проникающими через слои Времени в будущее и в прошлое.

— Это из какого же будущего можно заглянуть к нам, как в окошко?

— Из сопредельного мира, который переживает сейчас наши грядущие дни.

— Ну, знаете ли!.. Вам мало информационных лучей, вы еще и какими-то слоями Времени голову морочите!

— Это и есть ключ к пониманию пророчеств, без привлечения сверхъестественного.

— Да понимаете ли вы, что ваши сумасбродные допущения — лучшее доказательство того, что никаких параллельных-сопредельных миров нет и быть не может никогда. Это по Чехову. На этот раз — в самый раз.

— Вы стали человеком православным?

— Всегда был!

— Следовательно, в ад и рай верите?

— Бесспорно.

— Так разве это не параллельные миры, куда мы с вами отправимся в конце концов, перейдя в их измерения?

— Вы меня еще и спиритизмом чего доброго огорошите?

— Телепатией, которой вы пользуетесь.

— Я? Да вы с ума сошли!

— Нисколько. Молясь в храме или перед иконой дома, вы обращаетесь без всяких средств связи к Всевышнему, который на неведомом расстоянии услышит вас.

— Лучше делайте ход на шахматной доске, чем богохульствовать со своими информационными лучами. Что же это за лучи такие?

— Обращенные в прошлое — мы считаем ПАМЯТЬЮ. Лучом же, направленным в будущее, обладал Нострадамус, помня, что ПРОИЗОЙДЕТ через сотни лет.

— Ах, снова модный Нострадамус! Потомок изгнанников из Земли Обетованной, но ревностный католик в третьем поколении выкрестов. К сожалению, не наш с вами современник. Мы дали бы ему рекомендации в Союз писателей, как фантасту Богородицкому (так звучало бы его имя по-нашему!).

— Считайте, что мы опоздали почти на пятьсот лет. Да и Союз наш распался не на глыбы, а на камешки.

— А что это за глыбы, принести которые из невидимого далека оказалось под силу хрупкой девушке?

— Видение нашей истории из этого далека, представленное попавшими ко мне новеллами историка неомира Наза Веца, о событиях, предсказанных у нас Нострадамусом.

— В былое время вас вместе с «далеким историком» возвели бы на костер. И поделом!..

— Трогательная солидарность с инквизицией. Вам шах.

— Вам ничего не остается, как отыгрываться на шахматной доске, не имея других аргументов.

— Ну, конечно! Потому Декарт и был гоним всеми церквами, что осмелился добывать аргументы в пользу существования Бога алгебраически!

— Библию математикой не заменить!

— А в ней как раз и есть один из нужных аргументов. В Ветхом Завете говорится, что «Сыны Неба сходили на Землю (очевидно, из иного мира!). Увидели, что земные женщины красивы, и брали их себе в жены, а те рожали им детей. С того и пошло племя гигантов».

— Гигантов духа, имеется в виду.

— Но происходили-то они от пришельцев из параллельного мира, от «Сынов Неба», во всем нам подобных, оставивших даже свое потомство.

— Если вспоминать Библию, то прежде всего ее Апокалипсис, его ужасы повторяются в катренах Нострадамуса, смотревшего не только в будущее, но и в древность, когда создавалась КНИГА КНИГ, — напомнил мой друг.

— Апокалипсис часто истолковывается людьми применительно к своему времени. Так, имя Наполеона Бонапарта или количество дней псевдодружеского пакта Гитлера со Сталиным дают все то же дьявольское число 666!

Пока я говорил об этом, мой друг провел на доске заключительную комбинацию, заставив меня сложить оружие. Но фигуры были расставлены вновь.

— Ваш ход, — объявил мой партнер. — И выкладывайте все, что можете сказать в защиту такого абсурда, как существование нашего будущего рядом с нами. Что-то вроде маразма, извините меня.

— Это очень просто понять. Представьте себе, для наглядности, три стеклянных шахматных доски на трех уровнях друг над другом. Наша — посередине, а под нами и над нами такие же доски. Горизонтальные ряды внизу идут с первого до восьмого. У нас с вами с девятого до шестнадцатого…

— А вверху, на третьем этаже, с семнадцатого до двадцать четвертого! — перебил в обычной своей манере мой нетерпеливый друг.

И каждый такой ряд подобен слою Времени в надпространственном измерении. И как в годичном слое растущего дерева отражаются радиоактивность, химический состав и другие особенности почвы в каждом году, так и в слое Времени запечатлеваются, фиксируются действия первопроходчиков из неомира, идущего хронологически впереди нас. И события эти еще раз непременно произойдут, когда другой мир (наш с вами!) будет проходить через эти слои Времени, повторяя историю неомира, а спустя длительное время снова произойдет то же самое, но уже с теми гомо сапиенс, которые появятся в результате эволюции теперешних пращуров в прамире.

— Чего доброго, вспомните о Пифагоре, который считал, что все в жизни повторяется, а потом расскажете про снежных людей, бигфутов и Йети, заглядывающих к нам из вашего прамира?

— Ваше умение излагать мысли оппонента восхищает!

— Ладно, ладно! По-вашему, мы с вами уже играли эту партию. Жаль, позабыл, как вы ответили мне вот на такой ход! Согласитесь, что переигрывать одно и то же в третий раз даже через сотню тысяч лет все-таки скучно! Вы облегчили мне спор и, кажется, сдаетесь, что придется повторить и на шахматной доске.

— Ну, это мы еще посмотрим, — как говорил Алехин совсем по другому поводу.

— К сказанному вами можно добавить еще исследовательские зонды более развитой, чем наша, цивилизации, как бесспорных свидетелей существования сопредельного неомира.

— «Летающие тарелки»?

— Вот именно. И пришельцев оттуда, пытающихся вразумить нас.

— Избавь меня от друзей, а от врагов я сам избавлюсь!

— Они действительно дружественны.

— И помогли вашей девушке нанести вам визит?

— Который позволил мне решиться на повесть о прорицателе, поняв, как он видел будущее.

— И как же это ему удавалось?

— Мы с вами пешки, которые назад не ходят и переползают с одной клетки на другую. А фигуры, кстати вас атакующие, в состоянии и двигаться, и «смотреть» на большее число клеток и в горизонтальном, и в вертикальном ряду или по диагонали.

— При чем тут ферзи, ладьи, слоны?

— Стоя на нижней доске в крайнем ряду, они способны заглядывать через наши пешечъи головы на доски, расположенные над нами, в другой, сопредельный мир или в будущее, которое для вас выглядит печально. Не так ли? Вам мат в два хода.

— Ну, это вы просто заморочили мне голову своей чепухой.

— Не знаю, как вас, а меня заинтересовал сам образ человека, способного видеть будущее, пусть и считающего, что это даровано ему свыше. Он интересен сам по себе.

— И вы решили познакомить меня с ним?

— Да, через повесть.

— Ну, ну!.. Посмотрим, как говорил…

— Алехин по другому поводу! — закончил я за него.

— Вот уж он таких просчетов не допустил бы…

— Каких просчетов?

— Как у вашего Нострадамуса, знакомого с математикой и чуть ли не с теорией вероятностей. А кое-что у него не сходится.

— Что вы имеете в виду?

— Хотя бы конец света, который он в послании к своему сыну Цезарю называет в 3797 году. Не так ли?