Алина Багазова - Завтра все будет иначе

Алина Багазова

Завтра всё будет иначе

Посвящается моему мужу, равно как и другим творцам нашей реальности.

1 Глава,

Девушка шла по вишневой аллее парка, ступая так, словно передвигалась по джунглям с хищниками. Осторожно, медленно. Но при этом по сторонам глядела с таким любопытством, с каким только что научившийся ходить младенец исследует мир. Или с таким, с каким, оказавшийся впервые в чужой стране с другим языком, человек рассматривает окрестности.

Костя заинтересовался. Сидя на скамейке в тени, в разгар теплого весеннего дня, он неспешно рассматривал прохожих, но пока его взгляд ни на ком не остановился, никем не заинтересовался. Птички и то были привлекательнее своим незамысловатым бесшабашным весельем. Предчувствуя стремительное потепление, воробьи нахально скакали по дорожкам, бурно выясняли отношения меж голых ещё ветвей диких вишен и акаций, дрались за кусочки булки, что оставила минуту назад маленькая девочка с бантом, пробегая куда-то. Вороны вели себя более степенно, поглядывали сверху, как казалось, неодобрительно. В их круглых глазах читалось в воробьиный адрес: «малышня! Чего с них взять!». А ещё были голуби. Они не боялись людей и гуляли туда-сюда прямо под ногами Костика, собирая крошки и разыскивая остатки кем-то когда-то насыпанных (рассыпанных?) здесь семечек. Оставалось только аккуратно сдвигать ноги, позволяя им хозяйничать покойно в этом укромном уголке парка.

И тут эта девушка.

Что-то в ней было такое… необычное. Костя никогда не клеился к девчонкам на улице, первый не подходил знакомиться. Но не потому, что боялся неудачи, а оттого, что ни одна не вызывала такого желания. Да и надобности не было в этом. Друзья постоянно знакомили его с кем-то, парень периодически пребывал в паре, но всегда очень кратковременно. Девчонки вели себя одинаково и до ужаса предсказуемо, их отношения развивались шаблонно, стереотипно, нудно до зевоты, сводящей скулы. Новизна первых контактов улетучивалась в течение месяца, а потом приходилось прилагать усилия, чтоб не убегать при виде своей девушки. А после закономерного разрыва – Костя делал всё, чтоб оставили именно его, так более безболезненно для обоих – пассия исчезала из поля зрения и, как правило, из общей компании. Но парень с тоской понимал, что знакомые друзей, девушки со стороны, когда-то закончатся и придется «замутить» с кем-то из компании, а это уже не шутки. Либо попросту «слиться». И, кажется, с ним начинало уже происходить второе. Иначе как объяснить то, что он сейчас не сидел с ребятами в кафе, а тут, один? Променял томные взгляды Сонечки, которая знала его с семи лет, привыкла считать своим другом и личной, неотъемлемой частью жизни, но только недавно начала проявлять именно межполовую заинтересованность и активность, на щебет воробьев, бутерброд и курение в одиночестве. Итак, за ним уже начала зарождаться сомнительная слава несерьезного и ветреного в отношениях человека, вступать в ещё одни не по зову сердца, а по правилам хорошего тона он не желал.

А меж тем девушка вела себя всё необычнее и необычнее. Она сошла с дорожки и прямо по мокрой от недавно стаявшего снега траве побрела вглубь. Приостановилась, покрутила головой, будто что-то выискивая, а потом так жадно кинулась к одному из деревьев, что Костя ж вздрогнул.

Девушка сначала неловко обняла чуть шершавый ствол старой вишни, а потом с таким пылом прижалась к нему, словно это дерево было родителем, а она – маленькой испуганной девочкой. Откинув волосы, она что-то шептала – отсюда не расслышать – поглаживая кору. Всё это было так занимательно, что Костик напрочь забыл про птиц.

Судя по интонации, теперь девушка уже не просто говорила с деревом, а и даже пытливо расспрашивала его, прислушивалась к ответу. Лицо раскраснелось, вся её фигура выражала крайнее волнение.

«Может, помощь нужна?» – подумал Костя, но подходить не решался.

А девушка меж тем успокаивалась. Прижалась щекой к серым бороздкам, закрыла глаза.

Костя вдруг осознал, что он привстал со скамейки и наблюдает за происходящим прямо так, на полусогнутых. Криво улыбнулся, сел обратно.

И в этот момент девушка вдруг открыла глаза, обернулась в его сторону и улыбнулась так лучисто, так радостно, искренне, но при этом пронзительно нежно, что у Кости неожиданно дыхание перехватило. Настолько естественно не улыбаются незнакомцам в почти безлюдном уголке парка. Такую улыбку дарят лишь тем, с кем в теплой дружбе прожито немало лет, с кем однажды непреднамеренно расстаешься, а потом случайно где-то встречаешь после долгой разлуки… Сердце захолонуло. Однако парень мог бы поклясться чем угодно, что эту девушку видит впервые.

– Сок идет… – шепнула она одними губами, но Костик услышал.

Незнакомка так запросто уселась рядышком, что парень засомневался: действительно ли они никогда раньше не встречались, даже мельком? Вот уже почудилось, что черты девушки ему смутно знакомы…

– Привет, моё имя Лукинская Варвара. А как тебя зовут?

– Оленский Константин Викторович, – в шутку откланялся Костя. Он всегда шутил, когда волновался.

– Ой, – растерялась девушка, – отчество тоже надо? Я Сергеевна…

– Варвара Сергеевна, – просмаковал парень, – да ну, ты что, какие отчества, я пошутил!

– А… – она совсем растерялась, покраснела даже, – я не знала. То есть, ладно. То есть хорошо. А ты покажешь мне город?

Костик удивился тому, как быстро и непринужденно она развивает события.

– Ты не местная, – понял очевидное.

Но и не иностранка она, что странно. Была бы иностранкой, понятен был бы казус относительно отчества. Но акцента нет, да и имя самое русское. Не Барбара же.

– Да… – как-то уклончиво ответила девушка, – я не отсюда. Так если у тебя нет других дел, то может, уже пойдем?

«Так нагло меня ещё не кадрили» – восхищенно изумился Костя, – «это уже интересно!»

– Ну, пойдем…

– У меня времени не так много, – щебетала Варвара, пока они довольно быстро продвигались по парковой дорожке (на романтическую прогулку даже отдаленно не похоже!), – покажешь мне самое интересное?

– Магазины? – усмехнулся Костик, подумав, что может быть интересно девушке.

– Зачем? – удивилась она, – хотя… можно и магазины тоже, если по пути. Но вообще-то я бы в музей сходила, в антропологический, например. Или на концерт.

– Стаса Михайлова? – снова не удержался Костя.

– А кто это?

– Ну-у-у-у, – он развел руками, – ты с Луны свалилась что ли?

– На Луне я с десяти лет не была, – серьезно ответила Варвара и ойкнула, – что это?!

Она встала, как вкопанная, Костик проследил взгляд и не понял.

– Ты о чем?

– Вон там… шум… что это?

– Выход из парка. Дорога. Машины, – пожал плечами.

– Машины?! – она так изумилась, – наверху? Ой… да-да, ведь ещё наверху. Интересно как!

И она мелкими шажками двинулась к выходу, казалось, забыв про спутника. У самых ворот остановилась и выглянула. Смотрела сквозь ограду так, как подглядывают дети в приоткрытую дверь: осторожно, с опаской, но жгучим любопытством.

– Много… как их много… – шептала она, – невероятно.

– Нет, ты не с Луны, ты из деревни приехала, – подколол парень, – вы там ещё на лошадях передвигаетесь?

И тут же смутился, боясь, как бы шутку не восприняла, как ехидство. Но Варвара, казалось, не слышала, завороженная. Она вцепилась руками в кованую решетку, казалось, не дышала. Широко раскрытые глаза были полны изумления.

– Так мы идем? – осторожно напомнил Костя, – до ближайшего музея путь неблизкий, если на каждую машину будешь так реагировать, никогда не дойдем. Наверное, лучше сядем в маршрутку, чтоб быстрее?

– Костя… – пробормотала девушка, – мне нехорошо.

Сейчас он увидел, как побледнело её лицо. И держится за прутья решетки она уже не просто так, а чтоб не упасть.

– Тяжело дышать… душно… задыхаюсь…

– У тебя астма? – догадался он, подхватывая легкую, как пушинка, Варю на руки и оттаскивая обратно, в парк, в тень к ближайшей лавочке.

Девушка с усилием втягивала воздух, смотрела умоляюще.

– Назад, – прошептала она, – хочу домой.

А парень растерялся. Если астма, то надо воспользоваться ингалятором или чем там купируют приступ…

– Отведи меня обратно, – Варя сжала его руку, – туда, к деревьям…

На скамейке, с которой он впервые увидел девушку, ей стало значительно лучше. Баллончик не понадобился.

– У меня нет астмы, – покачала головой Варя, когда совсем отдышалась, – просто воздух очень сухой и удушливый. Колючий, внутри всё болит… Мне не подходит этот воздух.