Альманах - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

Альманах

Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

© Продюсерский центр Александра Гриценко, 2014

© Интернациональный Союз писателей, 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Прием и бренд

Недавно я был на пресс-ланче, где самое крупное российское издательство представляло новые книжные проекты. По очереди выступали руководители отделов. Выступал и руководитель отдела фантастики. Потом ведущий предложил задавать вопросы. И один серьезный мужчина из одного серьезного журнала, с названием что-то вроде «Специалист», спросил: почему в современной фантастике нет таких ярких авторов, какими были в советское время братья Стругацкие, какими в современной «большой» литературе являются Виктор Пелевин и Владимир Сорокин? Руководитель отдела фантастики ему как-то по возможности ответил… Трудно отвечать на такой вопрос человеку, который совершенно не знает, что происходит в современной фантастической литературе. Да и не хочет знать. Спросивший не ждал ответа. Он хотел задать провокационный вопрос. Он так и сказал: «Сейчас я задам провокационный вопрос». И задал его. И ответ не слушал. И все равно я захотел добавить кое-что к сказанному руководителем отдела фантастики крупнейшего российского издательства…

Я сказал, что в современном книгоиздании фантастика существует в двух ипостасях – как бренд и как прием. Под брендом «фантастика» печатаются произведения, от которых никто не ждет больших литературных изысков. От них ждут стабильности. А при стабильности – не до изысков. Но если автор, пишущий фантастику, выбивается из «обоймы», доказывает свою способность писать что-то действительно выдающееся, его уже перестают печатать под брендом «фантастика». Но при этом фантастику он писать не перестает. Что любопытно, названные серьезным человеком Пелевин и Сорокин как раз и пишут фантастику. Пелевин всегда писал, а Сорокин – в последние годы. Так же, как пишут фантастику и Дмитрий Быков, и Татьяна Толстая, и Павел Крусанов, и Ольга Славникова. Но на их книгах отсутствует мета «фантастика». Так же, как нет таковой и на книгах Аркадия и Бориса Стругацких, которые всегда стояли особняком. И ценились отдельно.

Потому что есть еще фантастика как прием. Прием, которым пользовались Гёте и Свифт, Пушкин и Гоголь, Булгаков и Алексей Толстой. И сейчас существует много авторов, которые в своем творчестве используют прием фантастики. Но им довольно трудно пробиваться к читателю. Потому что кто-то ждет от фантастики стабильности, которая есть у книг, выходящих под этим брендом, а кто-то, наоборот, изначально предубежденно относится к любой фантастике, потому что как раз не хочет этой самой стабильности, которая есть у книг, выходящих под этим брендом.

Фантастика как прием с трудом пробивает себе пути. И коллективный сборник – один из таких путей. Да, конечно, произведения, вошедшие в третий выпуск «МТА», неравны между собой. Все они очень и очень разные. Однако здесь главенствует принцип свободы. Поучаствовать может каждый. А кто плох, кто хорош – решит «незашоренный» читатель.

Возможно, кто-то из авторов этого сборника в будущем станет писать книги, которые выйдут под брендом «фантастика» в крупных издательствах, а кто-то будет писать просто хорошую литературу, используя прием фантастики, и его будут издавать под его именем безо всяких брендов. А кого-то забудут. И ничего тут не поделать. Но кто-то точно останется!

Инга Андрианова

Родилась в Москве. Окончила спецшколу и факультет иностранных языков. По окончании вуза работала переводчиком в нескольких зарубежных компаниях. С 1999 по 2010 год руководила детским театром, ставила спектакли на европейских языках. Театр получил «Серебряную маску» на Всероссийском конкурсе и специальный приз жюри на Всемирном театральном фестивале в Сан-Ремо. В настоящее время перевожу стихи, путешествую, пишу о странах, о людях, которых встречаю на своем пути, о том, что ежечасно дарит Жизнь.

Грот

– Не задерживаемся! Не отстаем! Проходим в следующий зал, далее выходим из пещеры, поднимаемся на смотровую площадку и делаем общий панорамный снимок!

Экскурсовод подняла руку, собирая внимание группы, убедилась, что все ее слышат, и только после этого продолжила:

– Далеко не расходимся, внимательно смотрим под ноги!

Мы поплелись в хвосте процессии, щелкая камерой, стараясь захватить всю панораму целиком, а заодно исполинский валун, деливший пещеру на равные части. Передние уже вовсю обсуждали открывшийся вид, и до нас доносилось их разноголосое эхо. Я потянула Ваньку за руку, Максим легонько подтолкнул его коленкой и беззаботно рассмеялся.

– Ну, ты! – Ванька сжал кулачки, сурово посмотрел на отца.

– Ну, я! – задиристо начал Максим.

– Брейк! – решительно вклинилась я, и поединок закончился в первом же раунде.

В пещере было сыро и темно, где-то журчала вода, под сводами хлопала крыльями бестолковая птица. Экскурсанты топтались у стен, любуясь наскальным творчеством туристов.

– Витек из Выхино! – громко прочитал Ванька и нахмурился, – Так не честно! Этот Витек уже писал на остановке… и в туалете тоже писал, а еще в автобусе на спинке кресла!

– Да, – улыбнулся Максим. – Витек из Выхино крупный писатель!

За нашими спинами кто-то весело хмыкнул.

– Этот Витек отметился на всех маршрутах, – экскурсовод кокетливо улыбнулась Максиму. – Даже вскарабкался по отвесной скале.

– Покажите! – потребовал Ванька.

– Сейчас поднимемся на смотровую площадку, и ты сам все увидишь.

Ванька нахмурился, отошел в сторонку, всем видом демонстрируя протест. Стало ясно: подвиги Витька занимают его гораздо больше, чем весь маршрут с его живописными гротами и сталактитами.

Но вот экскурсовод пошла на выход, мы дружно потянулись вслед за ней, Ванька первым выскочил из пещеры, словно послушный ученик, пристроился поближе к умной тетеньке, так хорошо изучившей повадки Витька-верхолаза. Я вышла из грота и невольно зажмурилась: луч солнца подрожал в ветвях, нырнул в ближайшую лазейку и вероломно выстрелил в глаза.

Когда ко мне вернулось зрение, а контуры сложились в первозданный силуэт, экскурсовод уже поднималась по горной тропинке, следом за ней увлеченно карабкался Ванька.

– Похоже, у Витька появился фан-клуб, – рассмеялся Максим.

Я поглубже вдохнула, прибавила шагу:

– Не упускай их из вида – тропинка узкая, кругом ущелья…

На смотровой площадке было пусто. Затоптанный унылый пятачок почти расплавился от зноя, перила, казалось, вот-вот задымятся, а на белую майку Максима было больно смотреть. Ванька выклянчил камеру и пристроился к группе фанатов Витька, изучавших эскизы кумира. Да, Витек не блистал красноречием: все та же избитая пара имен, соединенных коротким и емким предлогом, все тот же цвет баллончика – кислотный купорос.

Экскурсовод тем временем вертела головой и щебетала заученный текст:

– Перед вами знаменитое Драконово ущелье. Чем оно знаменито? – спросите вы. Я отвечу – одной очень древней легендой. Легенда эта гласит, что испокон веков долину охраняет исполинский дракон, имя которому Улак (по местному Влас). В одной из карстовых пещер находится его обитель. Днем он спит и не любит, когда его тревожат.

– А от кого он охраняет долину? – вклинился Макс.

– Он охраняет вход в соседний мир.

– Хотите сказать, что древние знали о параллельных мирах? – рассмеялся Максим.

– Они не считали его параллельным, а называли просто Даг-Гар. Говорят, что пещера находится прямо под нами. Если посмотрите вниз, – экскурсовод шагнула к перилам, вытянула руку в сторону утеса, – то обнаружите гигантское углубление. Днем его не увидишь, а на закате, когда от скалы отражается солнце, можно заметить широкий проем, который открывает вход в тоннель. Добраться туда невозможно, потому что стена в этом месте отвесная. Многие пробовали спуститься туда по веревке, но безуспешно: глыба, нависшая над входом, закрывает путь сверху, а путь снизу перекрывает такой же отвесный уступ.

– Сплошной облом! – рассмеялся Максим.

– В качестве утешения могу предложить вам прогулку поверх лабиринта. Эта дорога идет вдоль побережья и, как говорят знатоки, – тут экскурсовод подмигнула Максиму, – повторяет рельеф одного из тоннелей.