Ирина Ильина - Мечты, судьбы и Паук

Ирина Игоревна Ильина

Мечты, судьбы и Паук

В городе воцарилась жуткая жара, а столбик термометра продолжал неумолимо ползти вверх, дождей не предвещало ничто. Дрожащий и перегретый воздух иссушал кожу, дышать становилось все труднее. Ядовитые выхлопы машин опаляли деревья и кусты вдоль дорог. Цветы, не успев толком раскрыться, сворачивали лепестки и засыхали на корню. Только в городском саду, как в некоем оазисе, теплилась жизнь. Трехсотлетние деревья, переплетаясь кронами, создавали густую тень, спасительная влага с легким жужжанием разбрызгивалась над яркими цветочными клумбами.

В один из изнурительных жарких выходных я изменила себе: не пошла плавать, загорать, есть мороженое, играть в волейбол на горячем песке пляжа, а отправилась в городской парк в поисках прохлады. Дружная толпа, стремившаяся в тенистые аллеи, подхватила меня и понесла. Здесь были и молодые мамочки с младенцами в колясках, и зрелые пары с детьми, и пожилые люди с внуками. Вся эта разновозрастная, кричащая и шумящая масса заглатывалась открытыми воротами, как планктон китом. Я влилась со всеми, с ужасом представляя, что ни одного свободного места в тени не найти, что у киосков с водой и мороженым будут километровые очереди, а детский гвалт не даст покоя.

Но, пройдя сквозь ворота, я оказалась в тишине и прохладе, совершенно одна. Растерянно оглядываясь, повернулась на сто восемьдесят градусов и кинулась назад. Вышла в прежнюю толчею у ворот. Постояв пару минут на плавящемся от солнца асфальте, вернулась в парк. Опять никого! Нет, там, вдали, на лавочке, кто-то сидит. Одинокий мужчина с тростью. Меня охватил озноб. Оглянулась: ворота уже далеко! Я побежала к ним, они стремительно отдалялись. Я бежала, запыхавшись, будто боролась за олимпийское золото. Толку не было, ворота становились все дальше! Оглянулась: лавочка с единственным посетителем неумолимо приближалась. При этом, мужчина, заметив мой взгляд, приподнял цилиндр! Да-да, на нем были цилиндр, черный фрак, черные лакированные туфли, белоснежная рубашка и ядовито-зеленая бабочка. Я остановилась, соорудила некое подобие приветственного поклона и побежала снова.

Ворота удалялись, лавочка же со странным мужчиной почтенного возраста оказалась рядом и встала вровень со мной. Я тоже остановилась.

— Вы так торопитесь, что непременно опоздаете, — произнес мужчина.

Буркнула, посмотрев на него ничего не понимающим взглядом:

— Совсем не тороплюсь, просто хочу выйти.

— Зачем же так мучиться, ежели не получается? — спросил он.

— Мне надо, — просто ответила я.

— А, коли надо, то продолжайте, — милостиво разрешил он, — только, смею еще раз заметить, у вас не получается. Вы не задумывались, почему?

— Какая разница? — удивилась я.

— Разница есть, и преогромнейшая. Коли что не получается, завсегда прежде подумать надо: почему? Может, после этого и получится.

— Вы вздумали меня учить? Да кто вы такой?! — возмутилась я. — Сидите тут один, узурпировали весь парк! Как не стыдно! Там — жара, люди войти хотят, а вы!

— Так, коли хотят, что же не входят? — теперь удивился он, — я ничуть даже не против, я завсегда гостям рад.

— Каким гостям? Это городской парк, — вскричала я, — впустите людей!

— Какой городской? О каком, собственно, городе вы речь ведете, прекрасная дева?

Только после этих слов я удосужилась оглядеться. Где же привычные аттракционы? Где киоски со сладкой ватой, попкорном? Где тир? Он должен быть при входе! Где лотки с воздушными шариками и мыльными пузырями? Ничего нет!

— Вы что-то разыскиваете, прекрасная дева?

— Что это у вас за глупое такое обращение — "прекрасная дева", где вы этих слов-то набрались? — опять возмутилась я.

— Вам не нравится мое обращение? Простите великодушно старика! Это все отголоски моей молодости. Или юности? Не знаю уже. Так, как к вам обращаться: непрекрасная, товарищ, камрад, а, может — краля?

— Еще лучше! А это у вас откуда? Приличный, вроде, старикан!

— Да все молодость, все юность, — с печалью в голосе ответил он, — присядьте рядом, потолкуем.

Я подошла, села. Мужчина был совершенно сед, глаза, прежде, видимо, голубые, обесцветились с возрастом и сквозь прозрачную роговицу просвечивали розовым. На безымянном пальце левой руки — массивное золотое с платиной кольцо в виде паука: тело — огромный черный бриллиант, голова из изумруда, лапы — шесть пар продолговатых сапфиров. Точно такие же запонки в манжетах рубашки. Массивная рукоять его трости тоже имела форму паука и так же была выполнена из драгоценных металлов и россыпи камней. На указательном пальце правой руки — простенький перстень с янтарем. В нем я заметила замурованного маленького паучка.

"Какой странный старик", — подумала я.

— Почему же старик? — встрепенулся мой визави. — Я совсем даже не старик, я еще очень даже молод! А в сравнении со вселенной, так — дитя неразумное, — он хихикнул.

— Я подумала вслух?

— Нет, это я вслух ответил, но могу и так.

Он замолчал, а в моей голове понеслось:

— Не любите старость, ягодка ясноглазая, не любите! И деток не любите, не любите! А кого же любите, а? Кого? Себя? Нет, и себя не любите! А о чем мечтаете? Чего желаете?

Чужие нахальные мысли возились в моей голове, вызывая чувство ужаса.

— Мрак и пустота, пустота и мрак! Разве так должно быть? Где мечты?

— Нет, — заорала я, — так нельзя, так не может быть!

— Что не может быть? — услышала рядом с собой.

Я боялась шелохнуться, боялась посмотреть на него:

— Не может быть чужих мыслей в моей голове! — твердо сказала в ответ, не поднимая глаз.

— Как это: не может быть? Увольте меня, милая, как слышите — может быть, — опять пронеслось его голосом в моих мыслях.

— Умоляю, не надо больше, мне страшно!

— Помилуйте, я совершенно даже не хотел вас пугать, — снова раздалось рядом, — но не спорьте со мной! Бывает же? Вы убедились?

— Да, да, убедилась, — пришлось согласиться.

— Пойдемте, однако, выпьем, уважьте старика, — предложил он, протянув мне руку, — мне здесь так скучно! Что вы любите? Позвольте, я угадаю… Шампанское? Нет, не то. Мартини? Нет, и тут я с вами совершенно согласен. Пить вермут молодой и красивой девушке — моветон. А! Вы предпочитаете красные сухие вина, терпкие, с косточкой. Да, у вас, милейшая, хороший вкус! В моем винном погребе найдется, чем вас угостить!

Разгадывая мои алкогольные пристрастия, старик шел по посыпанной желтым камнем тропинке, я брела следом, оглядываясь вокруг. Такое я не видела никогда! Это был сад с аккуратными, обрезанными в виде удивительных фигур деревьями. Ровно и гладко подстриженные кусты создавали лабиринт, который прерывался маленькими полянками с прудиками, с золотыми рыбками, вдоль кустов стояли узорчатые скамейки. Вдали виднелся замок, увитый диким виноградом. Мы сворачивали по тропинке влево, замок оставался перед глазами, мы сворачивали вправо, замок так же был впереди.