Затаившийся у порога (ЛП) - Ли Эдвард Страница 33

- Это корунд из Новой Шотландии. Очень редкий. Друиды говорили, что он приносит прибыль знающим.

- О...

Он поднял руку, посмотрел на кольцо, потом на Хейзел.

- Я бы сказал, что очень похоже на цвет твоих волос. У тебя прекрасные волосы, если ты не возражаешь, что я так говорю.

После тончайшая улыбка появилась на его очень узких и очень сухих губах.

От его слов и скрипучего голоса у Хейзел побежали мурашки по коже. Чувствовала ли она, что её соски действительно сжимаются?

- Спасибо, сэр. Хорошего дня.

- Я вижу, галерея вас не интересует?

- О, мы вернёмся позже! - заверила Хейзел и вытащила Соню из магазина. - До свидания!

Соня укоризненно посмотрела на большую сумку с вещами, купленными Хейзел.

- Не знала, что ты так любишь глиняную работу.

- Я просто хотела купить сувениры, - прокомментировала Хейзел.

Соня взяла Хейзел за руку.

- Куда сейчас?

- Давай заедем к трейлеру Горация.

- Должны ли мы это делать? - Соня чуть не надулась. - Мне действительно не хочется делить тебя ни с кем сегодня.

"Делить меня?" - Хейзел не поняла.

Они побрели по спокойной, усеянной магазинами дороге обратно к машине.

- Настоящая причина, по которой я хочу, чтобы мы туда поехали, это потому, что тебе нужно увидеть керамическую версию металлического ящика.

- Ой, верно.

Хейзел усадила Соню на пассажирское сиденье и повела машину. Было жарко для этого в начале дня; Хейзел сразу же вспотела. Из-за вчерашнего проливного дождя всё теперь было ужасно влажным. Асфальтированная дорога широкой полосой вилась между деревьями; даже лес был туманным от сырости, когда Хейзел бросала на него взгляд. Мимо них прошло несколько грунтовых и гравийных поворотов. РЫБА - ПОЛМИЛИ, прочитала она покосившуюся деревянную табличку на одном из поворотов.

"Гораций говорил... Рыбные парни?"

У Хейзел закружилась голова. Его догадка о личности её насильников. Может ли знак обозначать, что они там вели свои дела?

"Не говори глупостей, - отругала она себя. - Вероятно, на озере Слэддер работают десятки рыбаков".

Она заставила себя отвлечься от темы, чтобы сконцентрироваться на своих ориентирах.

"Вот сюда", - поняла она и свернула направо на грунтовую дорогу.

- Эти леса вдруг стали жуткими, - заметила Соня. - И посмотри на туман.

В лесу, казалось, зависли щупальца газообразной влаги.

- От дождя да ещё от жары, - ответила Хейзел, а потом мельком взглянула на Соню.

Соня улыбалась.

- Ну хорошо. В чём дело? - спросила Хейзел.

Пальцы Сони теребили локоны Хейзел.

- В чём дело?

- Ты улыбаешься. Твой взгляд. Всё утро ты смотрела на меня таким взглядом, - а потом Хейзел попыталась, но, скорее всего, не смогла изобразить его.

Голос Сони понизился до чего-то вроде знойной октавы.

- Ты была великолепна прошлой ночью.

Хейзел вздрогнула.

- Что, исправила компьютер Генри? Я бы не назвала это великолепной работой; позже снова произошёл сбой.

- Да ладно тебе.

Хейзел перевела взгляд.

- Соня, ты сегодня такая дура.

- О, я знаю, что я была в плохом настроении вчера, но ночью ты определённо настроила меня на правильный лад, - внезапно Соня наклонилась и прижалась губами прямо к уху Хейзел. - Ты была просто... такой... милой.

"Что за хрень?"

Хейзел приподнялась на сиденье, затем подняла глаза.

- Соня, о чём ты говоришь?

Соня выглядела ошарашенной.

- Это было круто. Я никогда в жизни так не кончала. Тем более с Фрэнком.

"Сегодня ночью?"

Глаза Хейзел помутнели.

- Что, эм-м-м... Что?

Соня пронзительно рассмеялась.

- О, так ты притворяешься, что не помнишь? Отлично.

Хейзел продолжала смотреть, больше в пустоту, чем на Соню.

- Серьёзно. Я... не помню... Мы...

Если можно было похотливо кивать, Соня так и делала. Она обняла Хейзел за плечо, наклонилась ближе и провела кончиком языка вверх по шее Хейзел.

- Ты сегодня неотразима. Но потом, если ты хочешь знать правду... ты всегда неотразима для меня.

Хейзел начало слегка трясти. Она не была к этому готова. Теперь ей говорили слова, которые она так жаждала услышать, но никогда не слышала.

"Мы, должно быть, занимались сексом прошлой ночью, но я... не... помню..."

- А если ты этого не помнишь, - сказала Соня, поглаживая Хейзел по бедру, - у тебя худшая память на свете.

Её рука скользнула под рубашку Хейзел "Марк Твен"; соски Хейзел напряглись, как крошечные стояки, когда кончики пальцев потрогали их. Затем пальцы скользнули вниз к её промежности и начали мягко тереть её.

Хейзел кипела в сдерживаемом безумии блаженства, вожделения и любви. Теперь её промежность тёрлась более непосредственно. Она почувствовала, как её желание приливает.

- А ты такая неэгоистичная, милая, - прошептала Соня. - Ты даже не позволила мне сделать что-нибудь для тебя.

- Я... нет?

Развратная улыбка стала шире.

- О, я поняла! Ты забралась в ту бутылку виски в столе Генри? Вот почему ты не помнишь.

Хейзел чувствовала себя раздираемой противоположностями. Её ощупывал и сексуально возбуждал единственный настоящий любовный интерес в её жизни, но раздражение от отсутствия воспоминаний сводило её с ума.

Губы Сони вернулись к уху.

- Сними эти шорты. Мне нужно спуститься ниже...

- В машине? - воскликнула Хейзел.

- Я знаю, как ты ко мне относишься, - продолжал её шёпот. - Разве ты не хочешь, чтобы я...

- Да! - Хейзел выкрикнула. - Но...

"Что происходит?"

- Но не здесь. Тем более средь бела дня.

Её соски покалывали, как горячие камни; её вагина стучала в её шортах.

"Это безумие. Я должна собраться с мыслями".

- Давай... подождём... пока не вернёмся в хижину, - пробормотала она.

Соня, всегда улыбаясь, скользнула обратно на пассажирское сиденье.

- Я понимаю. Трудно представить...

- Нет, нет, просто...

- Я знаю, как ты любишь игры, Хейзел. Я не против поиграть в них...

"Боже мой, боже мой..."

Хейзел снова выехала на дорогу. Что могло объяснить отсутствие её памяти, из которой выпал сеанс занятий любовью?

"И я ЗНАЮ, что не пила виски Генри. Я НЕНАВИЖУ виски".

Что тогда?

Ситуация была невозможной; Хейзел с трудом могла сообразить. Она свернула на извилистую тропинку, ведущую к одинокому трейлеру Горация. Рука Сони продолжала играть на коленях Хейзел, возбуждая, а затем отдёргивая, вызывая ещё больше покалывания и желания.

"Она сводит меня с ума..."

Трава росла ближе к трейлеру; Хейзел остановилась и заглушила двигатель.

- Я просто хочу, чтобы ты увидела глиняную коробку, - оправдывалась она, но ей-богу, она не понимала, почему это вдруг стало так важно.

Возможно, это действительно было не так важно. Ей нужно было привести в порядок свои мысли; либо так, либо Соня сама играла в какие-то игры, в какие-то жестокие игры.

- Шикарное место, - усмехнулась Соня. - Как в Башне Трампа.

- Будь милой. Не все, кто живёт в трейлере, - белый мусор.

- И я могу себе представить, что происходило в этом трейлере прошлым днём...

- Не могла бы ты остановиться на этом! - Хейзел попыталась говорить серьёзно, но в то же время хихикнула, когда палец Сони начал щекотать её пупок. - Ничего не происходило.

- Это хорошо. Ладно, пойдём знакомиться с Горацием, - но тут Соня быстро схватила Хейзел за плечи, притянула её лицо к себе и стала целовать.

Поцелуй был глубоким, сначала ненасытным, а затем откровенно непристойным. Язык Сони вторгся в рот Хейзел, столкнулся с её языком, а затем начал его сосать. Тем временем Хейзел начала таять в объятиях возлюбленной. Она чувствовала, как тепло Сони исходит от её плоти через прозрачный сарафан, а соски под тканью затвердевают и принимают форму леденцов. Она прервала небрежный поцелуй достаточно надолго, чтобы сказать: