Говард Лавкрафт - Скиталец тьмы Страница 4

Витражи были настолько закопчены, что Блейк с трудом распознал некоторые изображения, но даже то немногое, что удалось разглядеть, очень ему не понравилось. Рисунки были в общем довольно традиционными, и, разбираясь в тайном смысле магического символизма, он узнал многое, что относилось к древнейшим сюжетам. Выражение лиц некоторых святых на витражах было откровенно греховным, а одно окно, похоже, изображало просто темную бездну, прорезанную спиралями неясного света. Отворотившись от окон, Блейк заметил, что покрытый паутиной крест над алтарем был не вполне обычного вида и напоминал древний анк, или crux ansata древних египтян.

В ризнице, рядом с апсидой, Блейк обнаружил полусгнивший письменный стол и высокие, под потолок, стеллажи со старинными фолиантами, все потраченные жучками, а многие и с распавшимися листами. Здесь впервые он испытал самый настоящий шок от объявшего его ужаса, ибо названия сих книг сразу сообщили ему о многом. То были запретные черные сочинения, о которых большинство здравомыслящих людей никогда не слыхало, либо же слыхало лишь обрывочные упоминания вполголоса; то были устрашающие своды древнейших секретов и формул, которые поток времени донес до нас из поры ранней юности человечества и из тех дремучих былинных дней, когда и человека еще не было на земле. Блейк и сам читал многие из них латинскую версию кошмарного Necronomicon , и зловещую Liber Ivonis , и одиозные Cultes des goules графа д'Эрлетта, и Unaussprechlichen Kulten фон Юнцта, и дьявольские De Vermis Mysteriis старика Людвига Принна. Но были тут и прочие книги, о которых он знал лишь понаслышке или вовсе не знал Пнако-тикские рукописи, Книга Дзяна , а также полуистлевший том, чьи страницы были заполнены совершенно непонятными иероглифами, хотя иные из символов и диаграмм, к ужасу своему, мог бы узнать любой изучающий оккультные науки. Теперь Блейку было вполне ясно, что передававшиеся из уст в уста местные предания не лгали. Это страшное место некогда было пристанищем зла, что древнее рода человеческого и необъятнее познанного мира.

В дряхлом столе Блейк обнаружил небольшую записную книжицу в кожаном переплете, испещренную странными криптографическими записями. Рукописный текст представлял собой вереницу традиционных символов, используемых ныне в астрономии, а в древности употреблявшимися в алхимии, астрологии и прочих оккультных науках то были знаки солнца, луны, планет, аспектов и зодиакальных созвездий; здесь же иероглифы плотно занимали каждую страничку, и весь этот загадочный текст был разделен на параграфы, из чего следовало, что каждый символ соотносится с некоей буквой алфавита.

В надежде разгадать криптограмму позднее, Блейк положил книжицу в карман пиджака. Многие книги на полках невероятно возбудили его любопытство, и он испытал сильное искушение как-нибудь потом позаимствовать себе иные из книг. Его удивило как это они смогли простоять тут нетронутыми в течение столь длительного времени. Неужто он первый, кому довелось приоткрыть завесу гнетущего всеохватного страха, которая на протяжении почти шестидесяти лет охраняла это место от непрошеных посетителей.

Тщательно обследовав нижний этаж, Блейк проторил тропу в пыльной толще призрачного нефа в залу, где он ранее заметил дверь и лестницу, по-видимому, ведущую в черную башню и на колокольню которые уже давно были ему знакомы. Восхождение по лестнице далось ему с превеликим трудом, он задыхался, ибо повсюду плотным слоем лежала пыль, а пауки потрудились на славу, плотно задрапировав узкий проход. Высокие деревянные ступени вились спиралью, и Блейк раз за разом проходил мимо закопченного оконца, в котором смутно маячил лежащий внизу город. Хотя он и не приметил, находясь внизу, никаких веревок, он все же ожидал увидеть в башне, на чьи узкие бойницы так часто направлял свою подзорную трубу, колокол или куранты. Но его ждало разочарование, ибо, добравшись до верхней ступени лестницы, он оказался в башенной зале без всяких признаков часов она была явно предназначена для каких-то иных целей.

Помещение площадью около пятнадцати квадратных футов было тускло освещено светом из четырех бойниц по одной на каждой стене, с плотными, покрытыми изнутри глазурью деревянными ставнями, которые, в свою очередь, были защищены темными ширмами, теперь уже порядком истлевшими. Посреди покрытого пылью пола возвышался странного вида трапециевидный каменный постамент четырех футов в высоту и двух в диаметре, причем каждая его сторона была покрыта причудливыми, грубо высеченными и невразумительными иероглифами. На постаменте покоился металлический ларец нарочито асимметричной формы. Его крышка на петлях была откинута, и внутри ларца покоилось нечто, что под слоем многолетней пыли казалось то ли яйцеобразным, то ли неправильно сферическим предметом четырех дюймов в обхвате. Вокруг постамента неровным кругом выстроились семь готических кресел с высокими прямыми спинками, еще почти не тронутыми временем, а позади них вдоль обшитых темными досками стен высились семь колоссальных изваяний из потрескавшегося и выкрашенного в черный цвет гипса напоминавшие загадочных каменных истуканов с таинственного острова Пасхи. В дальнем углу вымощенной камнем залы в стену была вделана лесенка, ведущая к закрытому люку в безоконный шпиль наверху.

Когда глаза Блейка привыкли к тусклому освещению, он заметил причудливые барельефы на стенках диковинного ларца из желтоватого металла. Подойдя поближе, он стал расчищать пыль руками и носовым платком и только потом разглядел, что на стенках ларца выбиты какие-то неведомые чудища. Изображенные на ларце уродцы хотя явно имели сходство с живыми тварями, не походили ни на одно из известных земных существ. Четырехдюймовый же сфероид внутри ларца оказался черным, с красными прожилками, полихедроном со множеством неровных граней это был то ли необычный кристалл, то ли рукотворная поделка, вырезанная из тщательно отполированного минерала. Камень не касался дна, а был подвешен с помощью металлических лент и семи странного вида подпорок, горизонтально вделанных в углы ларца ближе к крышке. Этот камень, когда Блейк увидел его вблизи, вызвал у него странное тревожное возбуждение. Он не мог оторвать от него глаз и, глядя на его сверкающие грани, почти воочию представлял его себе прозрачным вместилищем бездонного мира чудес. В его сознании вдруг возникли ландшафты неведомых планет с гигантскими каменными башнями, и иных планет с исполинскими горами без всяких признаков жизни, и еще более далекие просторы Вселенной, где лишь неосязаемые вздохи в бездонной сумрачной тьме говорили о наличии там разума и воли.

Отведя взгляд, Блейк тотчас заметил холмик праха в дальнем углу, прямо под ведущей к шпилю лесенкой. Он не мог понять, отчего эта кучка праха привлекла его внимание, но от нее точно исходил некий тайный сигнал, направленный прямо в его подсознание. Он двинулся вперед, раздвигая свисающие клочья паутины, и по мере приближения к холмику праха ему все отчетливее открывался мрачный смысл его находки. Смахнув верхний слой пыли рукой и платком, Блейк наконец узрел тайну и задохнулся от прилива смешанных чувств. Это был человеческий скелет, который, по-видимому, пролежал тут довольно долго. Одежда на неи истлела, но по пуговицам и остаткам ткани можно было судить, что некогда это был серый костюм. Имелись и еще мелкие предметы башмаки, металлические застежки, крупные запонки, булавка для галстука, журналистский значок с выбитым на нем названием старой Провиденс телеграм и полуистлевшая кожаная записная книжка. Блейк раскрыл книжку и, внимательно осмотрев, обнаружил несколько банкнотов старого выпуска, целлулоидовый рекламный календарь на 1893 год и несколько визитных карточек на имя Эдвина М. Лиллибриджа, а также листок бумаги с карандашными пометами. Листок был покрыт записями, немало озадачившими Блейка, и он внимательно прочитал их при тусклом свете, пробивающемся из западной бойницы. Бессвязный текст содержал нижеследующие фразы: