Ольга Карагодина - Серебряный пёс

Ольга Геннадьевна Карагодина

Серебряный пёс

Повесть

Серебряной искрой сверкнули мгновенья,Как северный ветер — подул и унёс,По жизни со мною прошёл эти годы,Серебряной сказкой серебряный пёс

Как у меня появилась собака

Глава первая

Собаку я хотела с детства. Эта проблема стоит перед многими детишками. Ребенок хочет собаку, а родители не разрешают её завести. Вот и у меня было так же. Сколь не молила я маму, а в семье у нас всё решала и решает по сей день мама, мольбы оставались не услышанными. Мама любила порядок в доме. Правда у меня была слабая поддержка в виде папы, но мама пресекала любые наши поползновения насчёт животных в доме. Единственное, что папа смог отстоять, это два аквариума. Рыбок у нас было видимо-невидимо. Папа часами просиживал у своей акватории, а я продолжала канючить:

— Мама, у подружки в школе овчарка щенков родила, можно я одного возьму?

На что получала всегда один и тот же ответ:

— Только попробуй принести, как только переступишь порог, понесешь щенка обратно. Выйдешь замуж, хоть слона заводи.

И вот настали для меня счастливые времена. Я вышла замуж. Мы с мужем тут же завели полусиамскую кошку, вскоре родился ребенок. Мой муж вырос с кошками и не мыслил своей жизни без кошки в доме. Кошки кошками, но я-то хотела собаку! Жили мы бедно, на породистую собаку у нас денег не было и поэтому несколько лет подряд я таскала в дом щенков дворняг при виде которых, кошка щерилась и лезла драться, а муж на следующий же день отправлял меня на птичий рынок, где я их благополучно и пристраивала, отдавая за бесценок. Пока! Однажды мне не позвонил папа. К тому времени мои родители развелись и папа жил один, он и сейчас живёт один, имея у себя двух подобранных с улицы кошек и трех подобранных с улицы собак. Так вот, звонит папа и взволнованным голосом кричит мне в трубку:

— Ты же хотела собаку! Породистую! Я подобрал молодого бультерьера, ему от силы год или два. Приезжай и забирай. Я долго ходил с ним по улице искал хозяина, но никого не нашёл. Всё дело в том, что он пришёл ко мне под дверь сам и улёгся там спать, видимо дома перепутал.

— Папа, — воскликнула я, — ты же тоже хотел собаку. Оставляй его себе, ведь он сам к тебе пришёл! Это судьба!

— Ты знаешь, — замялся папа, — видишь ли, он у меня уже два дня и я его побаиваюсь. Пёс привык спать в кровати, он вечером первый запрыгивает в постель и ложится спать головой на мою подушку, а я всю ночь глаз не могу сомкнуть, видя его зубы, а он ещё и храпит гад, а скинуть его с койки на пол — боюсь, вдруг укусит? Он, между прочим, мою швабру вчера перекусил, как карандаш. А когда соседка зашла попросить соли, он прыгнул с места ей прямо в грудь, и она еле-еле успела захлопнуть дверь с той стороны. В общем, забирай его и воспитывай сама.

Я тут же рассказала мужу, что поехала за собакой и даже не обратила внимания на собственного мужа, который побелел и сильно призадумался, ведь у нас тогда была маленькая дочка шести лет.

Но судьба распорядилась иначе, когда я приехала к папе — собаки у него не было. На моё разочарование, папа радостно высказался:

— Ты знаешь, я пошёл с Булем тебя встречать к метро и надо же такому случиться нашёлся его хозяин, который вот уже несколько дней его ищет. Он мне даже денег за своего Буля дал, за то, что я его взял домой, кормил и гулял с ним. Пёс оказался выставочный и очень дорогой.

Я разочарованная уехала домой.

В выходной день муж предложил съездить на «птичку» прикупить деталей, в те времена на «птичке» можно было купить всё: резиновые лодки, сапоги, кактусы, аквариумы, разнообразных птиц и животных, в том числе и различные «детальки». Пока муж ходил по рядам, я естественно отправилась смотреть щенков. Нет, я понимала, что собаки у нас не будет, но хоть посмотреть-то я могу на собак? Ходила-ходила, смотрела-смотрела, пока не уперлась взглядом в одну женщину, у которой на руках сидел двухмесячный кобелек жесткошерстной таксы и такие глаза были у этого малыша, глаз не оторвать. Женщина, поймав мой взгляд, сказала:

— Берите! Ваша собака. Очень недорого отдам, если, что с деньгами подожду, отдадите, когда сможете, задаток оставьте и всё.

Я бросилась сквозь ряды искать мужа, чтобы поставить его перед фактом, что я сейчас же забираю щенка. Добежала до рядов с деталями — мужа нет. Я туда-сюда, нет и всё тут. Побежала по собачьим рядам, про себя думаю:

— Наверное, купил, что ему нужно и пошёл меня искать у собачников.

И тут натыкаюсь. Сидит старичок, довольно бодрый, рядом с ним внук, мальчишка лет одиннадцати и перед ними стоят ясли. В яслях буквально бесятся три маленьких лайки: две девочки и один кобелек. Ясли ходят ходуном. Присмотрелась и засмеялась. Полуторамесячный кобелек с голубой шерсткой и белой проточиной идущей через весь нос щерился, злился, рычал и гонял своих сестричек, что есть силы, то одну с рычанием завалит в углу, то другую. Те уже и не знают, куда от него скрыться. Кобелек злится, зубы мелкими иголками, слюна летит во все стороны. Поднимаю глаза и вижу своего супруга, который довольно активно договаривается с дедом:

— Сейчас у нас с собой таких денег нет, не могли бы Вы оставить нам этого щенка, — показывает на кобелька, — до следующей субботы. У меня, как раз зарплата будет, и я за ним приеду.

Дед закивал:

— Ладно, оставлю, только дольше субботы ждать не буду, у меня ещё три лайки в вольерах, да и на охоту я скоро уезжаю в Белоруссию, мне надо скорее щенков продать. Пишите адрес: поселок Нахабино, звероферма норок, улица Почтовая, дом пять. Да Вы по лаю услышите. Собаки у меня все рабочие, мы с ними постоянно ловим убежавших с фермы норок. Они чужих за версту чуют. У меня две суки и кобель. Причём в кого этот пошёл, — дед показал на кобелька, — не знаю. Чертенок кусачий, злющий и окрасом ни в папу, ни в маму. Мать у него белая, отец бурый, а этот зонарно-серым будет, видимо в бабку. Но смотрите, — усмехнулся дед, — очень норовистым вырастет. Для охоты это хорошо, а вот ежели в городе жить, проблемы будут.

В следующую субботу мой муж уехал в Нахабино. Когда он вернулся — из большой спортивной сумки выкатился голубой, толстопузый шарик. Шарик встал на короткие толстые лапки и громко заявил о себе:

— Тяв!

В коридор тут же вылетела кошка Кася. Ровно секунду она смотрела на щенка, затем подлетела к нему и со всего маху врезала щенку когтистой лапой. Щенок покатился по полу кубарем с диким ревом. Я естественно подхватила его на руки и решила, что больше это сокровище никому не отдам.

Щенок долго сидел у меня на руках, прижимался, быстро затих, а согревшись, начал покусывать мне руку своими зубами-иголками. С этого дня между кошкой и щенком началась непримиримая борьба за выживание длившаяся шесть долгих месяцев и чуть не закончившаяся трагедией. В шесть месяцев, когда пёс подрос, он попытался кошку задушить. Был тогда сильно наказан и прожил с кошкой бок о бок, ещё восемь лет. Кася ушла из жизни в очень почтенном возрасте, умерев от старости.

Когда мы уходили на работу, приходилось рассаживать их в разные стороны. Касю запирали в комнате, а щенка на кухне. Кошке на тот момент было уже семь лет, и она привыкла быть всеобщей любимицей.

Имя мы выбирали недолго. Почему-то глядя на него, сразу пришла на ум повесть Джеймса Оливера Кервуда «Казан», названная по имени главного героя повести полуволка-полулайки. И началось моё знакомство с лайками.

Что такое ошейник Казан, узнал через несколько дней, получив в подарок ярко-красный ремешок из мягкой ткани на свободолюбивую шею. Что он вытворял. Он катался по полу, он рычал, он визжал, пытаясь отделаться от отвратительной удавки, он выворачивал голову, как сова на сто восемьдесят градусов, пытаясь сгрызть ошейник прямо на себе. Привык он к этой гадости, лишь через пару-тройку дней, окончательно умаявшись в борьбе.

После прививок в три месяца, Казан в первый раз пошёл на улицу. Про прививки надо сказать отдельно. Я пригласила врача на дом. При виде шприца щенок ощерился. Мы его отловили, перевернули на спину, и врач воткнула иголку в нежную плоть на внутренней стороне бедра страдальца. Казан исторг крик зарезаемой свиньи на скотобойне.

Врач засмеялась:

— Ну и характер! Ему не больно. Это протест.

Следом Казан попытался тяпнуть благодетельницу за палец, но та увернулась, предугадав действия поганца.

И вот мы вышли в первый раз на улицу. Первая прогулка запомнилась надолго. На улице я опустила его на землю и прицепила поводок. Казан просто озверел от веревки. Он-то собирался идти гулять, куда ему хочется! А тут его посадили на веревочку. Прямо у подъезда началась форменная истерика. Я дернула за поводок, чтобы побудить Казанчика двигаться, но не тут-то было. Щенок упал на спину и с диким рычанием, которое только мог исторгнуть из маленькой пастишки начал извиваться на асфальте. Прохожие собрались вокруг меня кругом, все сочувствовали маленькому узурпатору, называя меня «живодеркой». Сколь ни пыталась я объяснить. Что пёс проявляет характер и его нужно ломать уже сейчас, люди ополчились на меня капитально. Пришлось взять Казанчика на руки. Что тут началось! Он изгрыз мне руки в кровь. Мелкие зубы впивались в мою плоть с такой яростью, что я чуть ли не кричала от боли. Прижав мелкого монстра к себе, я кинулась в небольшой скверик, где никого не было и отпустила кровопийцу на землю, сняв с него поводок. Через секунду голубой шарик со скоростью звука укатился в неизвестном направлении. Искала я его минут десять. Казан не собирался гулять под чьим-либо присмотром и зло затявкал: