Александр Власенко - Литературно-кинологические безобразия - 5 («Ликбез»): в защиту обиженных дрессировщиков

Александр Власенко

Литературно-кинологические безобразия — 5 («Ликбез»): в защиту обиженных дрессировщиков

«Накрепко наблюдать подобает,

чтоб было учение доброе и основательное.

Ибо есть учение, которое и имени того недостойно есть;

а обаче от людей, хотя и умных, но того не сведущих,

судится быть за прямое учение».

Вот ведь как бывает: занимается себе человек с горячим энтузиазмом неким делом (важным или не слишком — не суть, лишь бы ему самому нравилось, а другим хотя бы вреда не приносило), достигает на избранном поприще определенных успехов и даже обретает в глазах не самой требовательной части общественности известной степени признание и может быть даже авторитет. И тут-то, на почти ровном месте, вдруг до того уверует в свою исключительность и неподражаемость, что ради убеждения окружающих в своем мессианстве готов пойти черт знает до каких пределов. В результате чего идея спасения заблудшего человечества из первоначально высокой цели становится лишь ступенькой в куда более соблазнительном деле собственного возвеличивания.

Ну пусть воспламенился человек мыслью привнести полезное озарение в массы (не он первый, не он и последний), ну и флаг бы ему, как говорится, в руки, пусть дерзает, вершит и воспаряет! Так ведь нашему герою теперь уже мало вздымания собственного стяга среди полчища примерно таких же одержимых знаменосцев. Ему ж надо не просто выделиться из толпы, но и заглушить ее медью своих труб, громом барабанов и ритмичным лязганием подковок об асфальт.

Вот так сидишь порою тихонечко, греешься на солнышке, а мимо тебя, отвлекая от размышлений о вечных ценностях и куске хлеба насущного, туда-сюда, под сипение горна и треск малокалиберного тамтама, старательно и торжественно марширует очередной кандидат в твои вожди… Очень раздражает! Глянешь ему вслед — ан задница-то голая! Вся смета израсходована на украшение фасада! Так прямо и зачешутся руки влепить ему по незащищенным тылам соленой розгою. Экзекутор я Великий Ликбеза, в конце-то концов, или же так, полковой профосишка?

А с другой стороны присмотрясь, почти всегда убеждаешься, что обуянный вождизмом харизмоносец своим громогласием всего-то навсего тщательно камуфлирует собственные меркантильные поползновения, пытаясь занять самое теплое место под солнышком. Очень хочет кушать и, естественно, норовит урвать кусок пожирнее и послаще, плевать что ничем не заслуженный. А сие в глазах Ликбеза является отягчающим обстоятельством и подлежит сугубому наказанию.

Эк меня профессиональный зуд одолевает! Не будь его, неужто стал бы я цеплять Наталью Дмитриевну Криволапчук (чтоб ей быть счастливой в личной жизни!), а? Ну ту, что, по словам ее собак, Джины и Рольфа, в соавторстве с которыми, якобы, она пишет книги, «себя «зоопсихологом» называет». Пожалуй, все же стал бы. Очень она на это нарывается.

Ох уж эти доморощенные зоопсихологи собачьего мира! У них, на мой взгляд, есть уйма общего с теми искусствоведами-критиками, кои своими руками сделать ничего, выше, чем на дилетантском уровне, не умеют, зато досконально знают, как делать надо и как не надо. Среди искусствоведов, правда, гораздо чаще попадаются особи, избравшие профессию по призванию, то есть тонко чувствующие прекрасное и влюбленные в него, но у них — действительно специалистов — и собственные руки растут не откуда попало. А прочие, как правило, относятся к разряду своевременно осознавших, что художественными талантами они обделены, и в какой-либо другой области самоутвердиться у них тоже вряд ли получится, а потому изловчившиеся вращение в богемных тусовках сделать источником своего существования. Вот и зоопсихологи от собаководства — сплошь и рядом неудавшиеся дрессировщики, что мастерства достичь оказались не в силах, однако ж изрядно поднаторели в изучении теоретической базы, особенно в той части, где ее тонкости и закорючки плавно перетекают в область зауми и абсурда.

Нет, я не отрицаю напрочь ценности зоопсихологии как науки, а равно полезности зоопсихологов для облегчения существования собак, принадлежащих определенной части народонаселения. Такие — и немалочисленные — владельцы, далее всех прочих оторвавшиеся от матушки-природы, в детстве ни с кем иным из животного мира, кроме Хрюши и Степаши, явно не были знакомы, и вплоть до совершеннолетия воспитывались в рамках школьной программы и среднестатистического общественного мнения, плюс, в лучшем случае, — того, что пишется в популярных книжках для самых «чайников». И обладая таким багажом, соответственно, воспринимают собак в несколько абстрактном преломлении. Для них, конечно, хоть какая-нибудь, пусть и до пошлости упрощенная система координат в вопросе построения взаимоотношений с собственной собакой является неоценимым подспорьем, неким позарез нужным руководством по эксплуатации. Ведь они и не способны, не готовы понять ничего более сложного! И если человеку этого разряда требуется от собаки совсем немногое — лишь то, что относится к определению «компаньон», — а сама собака не из тех, которые требуют твердой руки и надежного управления как обязательных гарантий безопасности, тогда собственно дрессировки здесь требуется совсем немного, а нужны воспитание и установление правильных ролевых отношений. А стало быть, нужно научиться понимать потребности и мотивации собаки, верно оценивать ее поведение, ну и, разумеется, соблюдать житейские правила в соответствии с собачьими представлениями об иерархичности и справедливости. Само собой, и тут спорить нечего, всему этому владельца собаки вполне способен научить любой порядочный дрессировщик — и, как правило, учит. Без этого дрессировка по определению неполноценна. Другое дело, что дрессировщиком себя нынче кто только не называет. Так же, впрочем, как и зоопсихологом.

Но давайте-ка все-таки отделим мух от котлет! Роль зоопсихолога, по большому счету, сравнима, пожалуй, с ролью психоаналитика. То есть, в принципе, зоопсихолог учит немногому, а результат его деятельности более всего зависит от… того количества времени, на которое увеличивается регулярное общение владельца с собственной собакой! Заметьте: все без исключения приемы, рекомендуемые зоопсихологами, требуют постоянства, регулярности и продолжительности. А собаки ведь очень отзывчивы на положительно подкрепленный и эмоционально окрашенный контакт. Уже одного этого зачастую предостаточно для видимых позитивных изменений в их поведении. И здесь самое трудное — грамотно и ненавязчиво уговорить, убедить, вынудить, заставить владельца собаки тратить на нее уйму внимания и времени. Естественно, что хороший зоопсихолог — это прежде всего психолог, умеющий быстро найти самый точный ключик к человеку. Затем зоопсихолог должен хорошо понимать пределы действия предлагаемых им методик и, равно с тем, эффективность использования иных способов воздействия на поведение собаки, а значит — профессионально знать дрессировку и, отчасти, ветеринарию. Последнее в данном случае означает способность определить патологию поведения и вероятные причины патологии, и еще умение профессионально пользоваться, в случае необходимости, соответствующими лекарствами и сходными с ними по влиянию на поведение иными веществами (например, алкоголем, специальными подкормками, диетами и пр.). А что же должен уметь хороший дрессировщик? Да все то же самое! Разница между дрессировщиком и зоопсихологом заключается лишь в смещении акцентов в процессе формирования или изменения поведения собаки. То есть, в преимущественном использовании одним — методов прямого, а другим — косвенного действия. Ну и еще дрессировщик, как правило, ориентирован на достижение более высокого уровня управления собакой и на выполнение ею каких-либо спортивных или прикладных нормативов. А как таковой четкой границы между указанными кинологическими специализациями обнаружить совершенно невозможно. Любой профессиональный дрессировщик не может не быть зоопсихологом, а в свою очередь, зоопсихолог не может быть дилетантом в дрессировке.

Однако же не будем забывать, что психология «совка» есть психология воинствующего профана. Как нам революционеры-большевики эту заразу привили, так этот привой по сю пору и продолжает свое обильное плодоношение. Профессионализм в кинологии и был, и остается явлением, по редкости своей достойным занесения в Красную книгу. В зоопсихологии, как части кинологии, понятное дело, его тоже найти нелегко. Вот и наша сегодняшняя героиня Н. Д. Криволапчук (Джина Рольф) своей книжкой «О чем думают собаки или Беседы с Джиной и Рольфом» (СПб., 1999) это лишний раз подтверждает. Книжка толстая, на четыреста страниц. Обилия глупостей, туфты и несуразностей, а всего более — нахального невежества в ней столько, что скучно становится. Даже опуская всякие мелочи, я насчитал более полутараста штук этого добра. Причем некоторые накладываются одна на другую, растягиваясь в пространстве когда на одну, а когда и на две страницы. Наверное, в любом другом случае стоило бы просто посмеяться над дутыми амбициями невесть что о себе возомнившей мадам, очевидно случайно присосавшейся к собачьим делам и ни уха ни рыла в них не различающей, да и забыть о ее творении, но ведь умудрилась она создать весьма опасный прецедент, влезть в ту область, где одним игнорированием по отношению к ней уже не обойтись, а требуется незамедлительно остракизм вкупе с гражданской казнью. Ну скажите на милость, какого лешего ей понадобилось пинать, и не единожды, кинологов вообще и дрессировщиков в частности? Хлеб, что ли, изо рта вырывают? Дескать, и того они не знают, и сего не ведают, и методики дрессировки у них пригодны исключительно для армейских и милицейских собак, а от современного уровня знаний все они безнадежно отстали, особенно от того, коим оснащена сама мадам Криволапчук (см. стр. 44). И если за любую прочую чушь указанная мадам заслуживает порки лишь на общих основаниях, то столь беспардонные выпады в адрес дрессировщиков, а значит и в мой лично, требуют показательной жестокости безо всякого снисхождения.