Иван Затевахин - Собаки и мы. Записки дрессировщика Страница 28

Тут мы слегка отвлечемся. Ведь неуверенные собаки ни в коей мере не являются «доминаторами»! И если говорить о средствах борьбы с такими проявлениями собачьего самоутверждения со стороны неуверенных особей, то стратегическим направлением тут будет, как это ни парадоксально, известное «баловство» питомца, уменьшение давления на него с одной стороны и увеличения времени позитивного общения его с владельцем – с другой.

Я имею в виду, что трусливую или робкую собаку не стоит давлением загонять в угол. Наоборот, надо больше общаться, играть с ней, стараясь избегать столкновений и, следовательно, мест, которые она охраняет. Во время игры нужно заниматься, что называется, «влегкую», дрессировкой, используя главным образом положительные подкрепления. Постепенно собака поймет: а) что хозяин не страшный, а у нее есть свое место в семье, своя роль, играя которую, она будет любима и востребована; б) хозяин – это тот человек, который приносит положительные эмоции и от которого зависит получение еды и прочих благ.

«Понимание» этих фактов снимает проблему поиска собакой убежища и, соответственно, его охраны. Это что касается стратегии. А что до тактики, то надо ликвидировать потенциальные места убежищ. Если собака любит прятаться под диваном и охранять это пространство, надо сделать так, чтобы доступ туда был невозможен. Если собака прячется под столом – уберите стол, если под стулом – стул. Можно убрать предмет даже в тот момент, когда собака охраняет место под ним. Вид у пса при этом будет, прямо скажем, обескураженный: как так, вроде была крыша над головой и на тебе, исчезла, и охранять как бы и нечего.

Разборки в Пушкино

Вернемся, однако, к диагностике доминантных наклонностей собаки. Существуют и малозаметные непосвященным признаки доминирования. Например, когда собака встает на задние лапы, а передние ставит на грудь человека. При этом пес может вилять хвостом и, на первый взгляд, выглядеть доброжелательным, однако на самом деле такая поза может означать совсем иное. Другой признак: собака чуть более напряжена, нежели при обычном приветствии с прыжком на грудь хозяину. И совсем худо, если собака поставила лапы на спину пришедшему человеку.

В моей практике был такой случай: в конце 1980-х меня пригласили в овеянные легендами чуть более позднего времени окрестности города Пушкино на занятия с годовалым подростком кавказской овчарки. Сказать, что хозяин, спекулянт мебелью (была при Советской власти такая специальность в теневой экономике), не понимал поведения собственной собаки, значит ничего не сказать. С псом по кличке Рэмбо (замечу, что согласно тогдашней моде чуть не две трети кавказских овчарок того времени звали либо Роки, либо Рэмбо – по именам культовых героев Сталлоне) занимался специальный человек, то ли шофер, то ли управляющий этого короля финской мебели времен дикого капитализма – тоже тот еще знаток собачьего поведения. Виктор – тот самый то ли шофер, то ли управляющий – и привез меня в загородную резиденцию спекулянта. По нынешним временам – заурядная дачка, по тогдашним – практически Тадж-Махал. Задача – обучить собаку элементарным навыкам послушания и, следовательно, заставить ее подчиняться владельцу.

На участке кипела стройка, рабочие – взбодрившиеся с утра известным способом соотечественники (других тогда в этом бизнесе не было) – стучали молотками, пилили пилами, носили какие-то материалы, матюгались и норовили стащить все, что можно стащить. На все это веселье невозмутимо взирал крупный молодой «кавказец», сосредоточенно грызущий черенок от лопаты. Он, как это часто бывает у «кавказцев», привык к работягам и считал их частью пейзажа, собственностью хозяина – а таковым он явно считал Виктора.

Перед калиткой я еще раз (в дороге мы уже говорили на эту тему) поинтересовался у Виктора, не надо ли для начала этого самого Рэмбо убрать, чтобы договориться о том, что будем делать дальше.

– Да он телок еще совсем, – заверил меня Виктор с оттенком презрения в голосе и, распахивая широким жестом радушного хозяина калитку, пригласил:

– Заходи.

Завидев нового человека, то есть меня, Рэмбо бодро вскочил, приветственно виляя хвостом: подросток все-таки.

– Сам видишь: ребенок еще, – весело сказал Виктор, видимо, довольный тем, что посрамил профессионала. Мол, знаем мы их, сами с усами.

В это время «телок» зашел мне за спину и, продолжая радостно вилять хвостом, поставил лапы на плечи. Я притормозил и почувствовал, как Рэмбо напрягся, при этом краем глаза заметил, как хвост его пришел в запредельно эрегированное, так сказать, состояние. Потом возле самого моего уха раздался рык, и я увидел обнаженные клыки. А чего еще можно было ждать? «Кавказец» он и есть «кавказец». Когда-нибудь он должен был начать взрослеть?

Изучать дальше поведение этого представителя семейства псовых было неправильно и вредно, поэтому я, не мешкая, сбросил Рэмбо с плеча, клещеобразным движением рук схватил с двух сторон сбоку за ошейник, тут же перекинул правый локоть через шею собаки, не прекращая держать его за ошейник. В результате шея Рэмбо оказалась у меня под мышкой, а его оскаленная морда – чуть впереди линии груди, без малейших надежд на свободное вращение.

Не позволяйте чужой собаке (если она потенциальный доминатор, а таковые бывают даже среди пуделей) ставить на вас лапы: ее доброжелательность может стремительно перейти в демонстрацию доминирования (такое развитие событий провоцирует сама поза собаки), а за ней и в агрессию.

Дорогие защитники животных! Не спешите обвинять меня в жестокости. Человек голыми руками никогда не сможет удушить кавказскую овчарку. А вот удержать, хоть и с трудом, оказывается, может. Если очень хочет. И если собака не обученная, а адреналина (у человека) в крови столько, сколько нужно для совершения данного подвига. Ну, и еще кое-какая специальная подготовка должна, конечно, присутствовать.

Что было дальше, спросите вы? А дальше, с помощью хорошо знакомой мне по морскому и экспедиционному этапу моей биографии производственной лексики, я объяснил Виктору, что: а) он не прав; б) со всей стремительностью, на которую только способен, он должен взять Рэмбо на поводок и увести его. Куда? Ну, скажем, туда-то. А может, еще и туда или на худой конец вон туда. Виктор все понял и незамедлительно исполнил мою просьбу.

Я привел себя в порядок, сунул в карман часы, прокушенные Рэмбо насквозь (все-таки он успел меня слегка зацепить!), и пошел работать. Под моим руководством Виктор занялся с псом нормативной дрессировкой, причем навыки послушания формировались и автоматизировались в процессе прогулки. Отрабатывались такие команды, как движение в положении «рядом!», а также команды «Ко мне!» – из любой ситуации, «Сидеть!» и «Лежать!», впоследствии с выдержкой. В общем, все те команды, которые помогают владельцу уверенно управлять своим питомцем. Через пару недель Виктор уже довольно сносно управлял собакой, а та не пыталась оспорить его верховенство. Подробнее о занятиях с Рэмбо я расскажу позже, потому что корректировать пришлось не столько его агрессию на человека, сколько агрессию на других животных.

Какова мораль этой истории?

Их несколько.

Мораль № 1. Юные дрессировщики! Никогда до конца не доверяйте тому, что говорят о своих питомцах владельцы. Слушать слушайте, но полагайтесь на собственное зрение и остальные чувства (включая шестое) для анализа ситуации.

Мораль № 2. Не позволяйте чужой собаке (если она потенциальный доминатор, а таковые бывают даже среди пуделей) ставить на вас лапы: ее доброжелательность может стремительно перейти в демонстрацию доминирования (такое развитие событий провоцирует сама поза собаки), а за ней и в агрессию.

Мораль № 3. Если подобным образом себя ведет ваша собака, если она не просто старается лизнуть зашедшего гостя в губы, но, поставив на него лапы, напрягается, подталкивает его головой и, упаси боже, замирает – немедленно заберите ее и отправьте в закрытую комнату.

Но это агрессия, направленная, так сказать, вовне. Основная же тема нашего повествования – агрессия внутрисемейная.

Приключения Шурика

Как правило, «оборзение», извините за каламбур, собак происходит при попустительстве их хозяев. Некоторым владельцам «грозность» и свирепость питомцев даже нравятся, хотя и доставляют известные неудобства. Да что говорить, если мой собственный дядя Леонид Анатольевич, человек могучего душевного и физического здоровья, некоторое время назад являлся ярким примером хозяина-попустителя. Тогда он был счастливым обладателем ризеншнауцера Шурика, сына моей Яны, и одного исключительно боевого кобеля, занимавшегося у меня в группе «защитой». Шурик унаследовал от родителей завидные и, к сожалению, редкие для сегодняшних ризенов рабочие качества, был неуступчив в рукопашной с помощником на площадке и, в общем, послушен в быту. К слову, хозяева души в нем не чаяли.