The Last of Us. Как серия исследует человеческую природу и дарит неповторимый игровой опыт - Николя Денешо

Николя Денешо

The Last of Us. Как серия исследует человеческую природу и дарит неповторимый игровой опыт

Nicolas Deneschau

Décrypter les jeux: The Last of Us: Que reste-t-il de l’humanité?

The Last of Us est une marque déposée de Naughty Dog.

Édition française, copyright 2021, Third Éditions.

Tous droits réservés.

© Яковлева К.В., перевод на русский язык, 2024

© Галиуллина А.Р., иллюстрация на обложку, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Never woulda run through the blinding rain

Without one dollar to my name

If it hadn’t been

If it hadn’t been for love

Never woulda seen the trouble that I’m in

If it hadn’t been for love

Woulda been gone like a wayward wind

If it hadn’t been for love

Nobody knows it better than me

I wouldn’t be wishing I was free

If it hadn’t been

If it hadn’t been for love

Four cold walls against my will

At least I know she’s lying still

Four cold walls without parole

Lord have mercy on my soul

Never woulda gone to that side of town

If it hadn’t been for love

Never woulda took a mind to track her down

If it hadn’t been for love

Never woulda loaded up a 44

Put myself behind a jailhouse door

If it hadn’t been

If it hadn’t been for love

Four cold walls against my will

At least I know she’s lying still

Four cold walls without parole

Lord have mercy on my soul

Никогда б не бежал я сквозь дождь проливной

Без гроша в кармане,

Если бы

Если бы не любовь.

Никогда б не оказался в беде я такой,

Если бы не любовь.

Прочь бы сбежал, словно ветер шальной,

Если бы не любовь.

Уж я-то знаю лучше других:

Мечтал бы свободным быть,

Если бы

Если бы не любовь.

Четыре холодных стены, я этого не просил.

Одно знаю точно: она неподвижно лежит.

Четыре холодных стены без права выйти до срока,

Остается лишь молить о милости Бога.

Никогда б в ту часть города не ступил,

Если бы не любовь,

Никогда бы за нею не проследил,

Если бы не любовь.

Никогда не зарядил бы свой пистолет,

Никогда б не сидеть мне в тюрьме,

Если бы

Если бы не любовь,

Четыре холодных стены, я этого не просил,

Одно знаю точно: она неподвижно лежит,

Четыре холодных стены без права выйти до срока,

Остается лишь молить о милости Бога.

«If It Hadn’t Been for Love», The SteelDrivers, 2008

Предисловие

Все то, что вы страстно любите, в конце концов всегда вас убивает.

Мопассан

На что мы готовы ради любви?

Любовь – основа человеческой жизни и жизни каждого из нас. Это главная тема литературы, кино, сериалов и самых нелепых реалити-шоу. Так почему бы ей не стать и темой видеоигр, ведь это такое же средство художественной выразительности? Это молодое искусство мало-помалу захватывает все больше власти в индустрии развлечений. Видеоигры все чаще поднимают тему межличностных отношений и проникают в частную жизнь – важную сферу современного общества. Они подчеркивают важность признания, личного развития, уважения к другим и гендерных вопросов через призму любви.

В мире видеоигр любовь показана разной. Архетипическая и упрощенная до спасения девицы в беде, как в Super Mario Bros. или The Legend of Zelda. Механическая и систематическая, будто таблица Excel, как в The Sims или Mass Effect. Но порой она показана с большой чуткостью и уважением. Например, как в Catherine: по сюжету игры молодого человека влечет к двум девушкам, но выбрать он должен одну. Иногда история принимает трагический оборот и герой теряет возлюбленную, как в Shadow of the Colossus, Deadly Premonition или Final Fantasy VII.

Любовь становится новой парадигмой видеоигр. Изучать их особенно интересно, ведь они дают возможность наблюдать за социальными процессами без отрыва от контекста и эпохи. Умереть за любовь к правому делу в Assassin’s Creed, к отечеству в Call of Duty или государю в Mount and Blade – любовь способна научить многому о том, что было свято в разные времена.

За что мы готовы умереть, если не за любовь? Кто в наше время в западном мире готов умереть за Бога, Отечество или Революцию? Мы готовы умереть или рискнуть жизнью только ради тех, кого любим. Ребенок, близкий человек, родитель – те, без кого мы не мыслим себя. Цель нашей жизни в современном обществе индивидуализма и гедонизма неразрывно связана с близкими.

Вряд ли тут можно говорить об утрате иллюзий. Скорее стоит радоваться такой эволюции общества и созданию нового образа того, что свято. Теперь у этого образа человеческое лицо. Мудрость, которую дарует любовь к ближнему, делает смехотворными все важнейшие драматические, патриотические и политические конфликты в Assassin’s Creed или Call of Duty. Глядя на несчастье одного человека, мы больше склонны понять несчастье остальных.

Чтобы лучше изучить любовь, ненависть и смерть, в идеале нужно исключить из уравнения все, что утяжеляет контекст. Нужно отринуть Отечество, Государя и Бога. Нужно, чтобы отношения обострились до предела и были первозданны, словно под увеличительным стеклом. Так проще наблюдать за персонажами. Нужно сделать смерть и риск потерять дорогого человека столь близкими и ощутимыми, чтобы осталась лишь чистейшая любовь. Нужно, чтобы мир опустошил апокалипсис и не осталось никого, кроме горстки людей, готовых на все ради выживания близких.

Шрамы обладают удивительным свойством. Они напоминают, что наше прошлое реально.

Кормак Маккарти

Постапокалиптическая фантастика как театр марионеток

Никогда еще термин «апокалипсис» не употреблялся так часто, как в современных СМИ, художественных произведениях и культуре. Этот древний миф словно обнажает нашу загадочную одержимость идеей конца света и одновременно делает обыденной нашу обреченность перед лицом неизбежной социальной и экологической катастрофы.

Неслучаен неожиданный бум произведений – кино, книг, телесериалов и видеоигр, – где фигурирует апокалипсис, а следом за ним и постапокалипсис – то, что будет после. Саму идею сложно назвать новой, поскольку термин произошел от греческого слова apokalupsis (буквально – «божественное откровение») и формировался между II и I веками до нашей эры. Он обозначал поджанр литературы, который в символической форме говорил о судьбе мира и избранного богом народа.

В индустриальную эпоху, которая достигла точки невозврата 6 августа 1945 года во время ядерной бомбардировки Хиросимы, значение слова «апокалипсис» резко изменилось. В тот день человечество перешло в новую эпоху антропоцена. Мир навсегда перестал быть прежним. Если когда-то в религии апокалипсис считался оружием Бога, который с помощью него властвовал над своим народом, то теперь он стал реальностью.

В XX веке человечество превратилось в главную угрозу для себя и жизни на Земле. Доказательств, что мы живем в эпоху антропоцена, все больше и больше. Многочисленные экологические угрозы, все более смертоносные войны, растущее количество сект. И пандемии – их масштабы в эпоху глобализации огромны. Апокалипсис больше не имеет никакого отношения к Богу, теперь он – дело рук человека.

После Второй мировой войны вокруг каждой из возможных угроз – ядерной, токсической, экологической и химической – возникло апокалиптическое культурное течение. Постапокалипсис стал не просто поджанром научной фантастики, но современной формой трагедии. Что останется после конца света? Безнадега? Надежда?

Постапокалиптика – это своеобразная суеверная попытка оградить себя от зла. Времени предотвратить конец света больше не осталось, но, возможно, получится избежать его повторения?