Записки рыболова - Анисимов Андрей Юрьевич

Андрей Анисимов

Записки рыболова

О чем и почему

Не стоит воспринимать эту книгу, как пособие начинающему рыболову. Конечно, за пятьдесят лет ужения, делу которому я никогда не изменял, чего не могу сказать о многих других делах, некоторый опыт и наблюдения появились. Рыбы как и люди имеют разные замашки и потому, направляясь за ними на охоту, это следует учитывать. Например, плотва дура, дурой и надо только знать что она ест в данном водоеме в данное время. Но даже если и этого не знать, все равно поймаешь ее на тесто, хлеб, или ручейника. Другое дело хитрый линь. Этот тихоня осторожен и привередлив. Он словно вечно напуганный буржуа всегда ждет подвоха. Простофиля, лещ придет на прикормку, и характерно приподнимет поплавок трубой своих губищ, а потом плавно потащит вниз.

Щука жадина и обжора. Я не раз вытаскивал щук, в брюхе которых было по несколько крупных плотвиц. В Одессе говорят: «Жадность фраера сгубила». Сгубила она и не одну щуку. Окунь бесцеремонен и смел. Хватает и червяка и малька, только найди его стаю. Форель умница. За ней по быстрым речкам придется потопать. Раз забросил, не поймал, больше не возьмет.

За свой рыбацкий стаж я исколесил не только Россию. И куда бы я ни ехал, если даже цель поездки была вовсе не рыбацкой, в багажнике машины (а машин изъездил больше дюжины) всегда рыболовные снасти.

Если перечислить водоемы, куда довелось забрасывать крючок с наживкой, придется заполнить не одну страницу. Среди них Тиса и Буг, Кубань и Волга, Волхов, Гауя, Кейла, Взыбь, Кура, Аму-Дарья и Медведица, Балтийское, Азовское, Черное, Средиземное море, озера Селигер, Сиваш, Унгури, Чудское и множества мелких без известных названий.

Но опыт опытом, а тонкого спортивного изощрения от меня здесь ждать не следует. Вообще спорт ли рыбалка? Конечно за время рыбацкого стажа выпало не мало приключений – пришлось выплывать в ураганный ветер, бегать на веслах до одурения в поисках кружков, пробираться сквозь колючки на горных речках в погоне за форелью, промокать в палатке, застревать и вытягивать машину. Все элементы приключенческого жанра в рыбацкой судьбе присутствуют. Помню с Сенежского последнего льда, который к полудню раскис, меня добывали местные танкисты на военной амфибии… А сколько раз случалось тонуть – отдельная повесть. Но при всем при этом, я рыбалку как спорт не воспринимаю. Рыбалка это страсть. Если нет поблизости водоема, мне такое место для жизни, а еще точнее, для полной жизни даром не нужно. В этих записках я, конечно, поделюсь своими рыбацкими хитростями, но кроме самого ужения в рыбацких походах очень много всего помимо рыбы. Это и удивительные встречи, удивительные судьбы, невероятные ситуации. Сколько я повстречал людей в своих поисках рыбы. В основном это конечно мужчины. Поэтому я и назвал свою книгу «МУЖИК и РЫБА». Каждое место, запомнившееся по рыбацкому сюжету, тянет и воспоминания о встречах. Чаще всего такие встречи больше не повторяются. Коснулся человек твоей судьбы и исчез. Эта книга еще и дань этим встречам.

Свои романы и повести я всегда стараюсь наполнить острыми сюжетными коллизиями, считая, что художественная литература без увлекательного сюжета, словно кастрированный кот в квартире старой девы. Рыбацкие записки это особый жанр. Но для рыбака каждая рыбалка имеет свой острый сюжет и потому, рыбаки со мной согласятся, что описание события вполне можно назвать остросюжетным, а читателю к рыбацкой теме равнодушному, я бы вообще не советовал брать эту книгу в руки. Для него в моей прозе найдется немало других названий.

Треска и феи

Друзья ничего не смыслящие в рыбалке, сочувственно спрашивают, когда я возвращаюсь со смехотворным уловом – Ты, наверное, сидел в лодке и думал о будущих книгах? Чтобы не огорчать друзей, киваю головой. На самом деле должен честно признаться, когда гляжу на поплавок, в голове не одной мысли. Ни только о будущей книге, а просто ни одной.

Что же за радость сесть в лодку, подобраться к заветному камышу или омуту, забросить удочку и задуматься о посторонних вещах?! Поплавок тем и хорош, что эта замечательная штука поглощает тебя с потрохами. Не приобщенная к нашему таинству публика, ухмыляется, когда супружница сообщает, будто ее муж отбыл на рыбалку. Обыватель уверен, что супруг взял удочки для блезиру и направил свои стопы к свежей деве, дабы супружница приелась. Помню бородатый анекдот: – малолетний детеныш вопрошает у маменьки:

– Мама, есть ли такая рыба, маникюрша?

– Нет, сыночек.

– Почему же папа сказал, что они вчера поймали маникюршу и жарили всю ночь?

Подобных анекдотов сколько угодно. Кстати, не только в русском бытовом фольклоре рыбак ассоциируется с гулякой и бабником. Французское «pecher» также несет двоякий смысл.

Не хочу говорить за всех, но за себя скажу с полным основанием, что очень редкая женщина может заставить отказаться меня от рыбалки. Пожалуй, лишь в ранней юности я пытался совместить оба увлечения и брал барышень и удочки. Но очень быстро разобрался, что эти удовольствия надо делить. Свои убеждения я неоднократно поверял практикой. Могу привести совершенно конкретный случай. В конце восьмидесятых, мой приятель, начальник солидной организации, пригласил меня выйти в море с лирической целью. Его учреждение имело приписанный кораблик и вечно готовую к отплытию команду.

– Можно я вместо лирики займусь рыбалкой? – Спросил я. В те годы выход в море был делом мудреным и требовал множества пограничных формальностей. Я резонно заметил, что лирикой можно заниматься и на берегу, а вот треску ни на берегу, ни в речках поудить нельзя.

– Делай, что хочешь… – Улыбнулся мой друг: – Я захвачу для страховки еще одного парня, но и ты не зарекайся. – Он был абсолютно уверен, что прелестные феи, которых он пригласил в плавание, заставят меня забыть о треске. Но не тут то было. Треску я в жизни ловил первый раз. Чего о феях сказать не могу.

Я спросил, пожилого ветерана, возившего моего приятеля на казенной черной «Волге», какую нужно брать снасть. Старый водитель ни в первой выходил в море, и пока хозяин предавался греховным радостям, тягал треску.

– Бери спиннинг пожестче, леску потолще и блесну потяжелее. – Посоветовал он. Я точно выполнил наказ и вот мы на борту. В каюте, за уютно накрытым столом, мне представили юных прелестниц. Я поцеловал им ручки и стал готовить снасть. За пятнадцать минут, пока суденышко миновало пограничную вышку и я на палубу выходить не имел права, поскольку плыл без разрешения «зайцем», успел сделать дивам несколько банальных комплиментов и выпить с компанией рюмку водки. Ветеран готовился к ловле не палубе. Он имел все необходимые разрешения, и пограничники это знали. Кораблик вышел, примерно, на километр, в глубь залива. С моря Таллинн выглядел сказочно. Но долго красотами я любоваться не стал. Суденышко выключило двигатели и легло в дрейф. Ужение трески не требует особых выкрутасов. Жесткий спиннинг с киевской катушкой, тяжелая блесна метров на двадцать летит вниз. Дальше необходимо делать движение мормышечника у лунки. Разница лишь в том, что движения эти гораздо размашистей и крупнее. Ни удара, ни поклевки я не ощутил. Ощутил тяжесть.

– По-моему зацеп, – сказал я ветерану.

– Треска – невозмутимо ответил он. Я принялся наматывать лесу на катушку. Тяжесть двигалась, но без живого трепета рыбы. Наконец, еще в глубине, я заметил, как ко мне снизу идет треска. Ее белое брюхо вращалось и мерцало сквозь голубую толщу. Рыбина все ближе. Вот ее голова вышла из волны.

– Теперь поднимай на борт. – Приказал ветеран. У него тоже села треска, и он скручивал лесу. Действительно, самым трудным оказалось поднять рыбину на борт. Хорошо, что я послушал знатока и взял стальной спиннинг. И он согнулся до предела. Пластик я бы, конечно, поломал.

Не без напряжения подтягиваю треску. Вот она прыгает по палубе. Килограмма на три – сообщаю я.