Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ) - Ветова Ая Страница 38

Воспоминания о вчерашней встрече с Нелли ярко встали перед глазами детектива. Как он вошел в спальню девушки и увидел... Нет, конечно, детектив готовился к самому худшему, но все-таки оказался не готов к такому. Бедная Нелли! На детектива смотрела маленькая сгорбившаяся старушка. Она отчаянно рыдала, закрывалась от детектива сморщенными ручками, пыталась занавеситься седыми прядками волос, но все это не могло отменить один ужасающий факт - внезапное постарение еще пару дней назад цветущей семнадцатилетней девушки.

Дальнейшее детектив вспоминал, до сих пор вздрагивая. Едва дотащил, опасаясь прострела в спине, до кровати упавшую в обморок ниссу Хульду. Нелли была не в состоянии ему помочь и только бегала вокруг, причитая и старчески тряся подбородком. Потребовал срочно вызвать доктора Ивилса. Нашел на кухне (Нелли категорически отказалась прерывать добровольное затворничество и выходить из спальни) ковшик с водой и брызнул им на бедную мать. Выдавил пришедшую в себя родительницу из спальни и до приезда доктора подверг Нелли допросу: когда постарела, что перед этим делала... Потом приехал доктор. Объяснения с доктором. Успокоительное ниссиме Поркинс, успокоительное Нелли. Девушку закутали с ног до головы (иначе отказывалась уходить из дома) в покрывало и отправили в сопровождении матери в больницу. Да уж, денек вчера выдался еще тот!

Детектив с грустью потянулся и достал из ящика новую коричневую папку, написал на грубом титульном листе «Дело №... об Ужасе Соларии» и со вздохом отодвинул папку от себя. В скором времени ей предстояло распухнуть от бумаг и свидетельских показаний, но сначала детективу надо было хорошенько поразмыслить.

Слоувей склонился над столом и стал покрывать белый лист закорючками своих размышлений. Строки росли, буквы громоздились на листке, вздымали вверх острые пики восклицательных знаков. Горы записей были испещрены знаками вопроса и обрывались в пропасть многоточиями.

Первый звоночек, который детектив пропустил, это было исчезновение Бобби. Но разве пропажа малыша указывала напрямую на легендарного убийцу? Нет! Пара восклицательных знаков прочертила лист бумаги. Тут совесть Слоувея была чиста. А вот когда пропал старик из больницы и в тот же день обнаружился Бобби, Слоувей мог бы и призадуматься. Но вокруг творилась сущая чертовщина, и в этом хаосе Словей пропустил эту маленькую детальку. Однако теперь факт уже не подлежал иному толкованию: рубашка, которую нисс Гельшмэн снял с найденного на улице Бобби и принес в полицию, была вчера, несмотря на суматоху, без колебаний опознана доктором.

Итак, второго октября четырехлетний Бобби был превращен в старика, а двенадцатого числа снова стал ребенком. Десять дней. Слоувей развернул магограмму, лежащую на столе. Коллеги из Вайтбурга, которым детектив экстренно магографировал вчера, подтвердили, что цикл старения садовника и его молодения составил именно десять дней. Этот факт можно было считать доказанным. Декада! Жирный восклицательный знак обозначил еще один перевал размышлений детектива.

Теперь Нелли Поркинс. Бумагу стали покрывать новые предгорья фактов. Превратилась в старуху 12 октября. В тот день, когда Бобби вернулся в свое состояние. Рассказала, что нашла на улице медальон... Опять около кондитерской Лисси! Чтоб ее, то есть кондитерскую, семьдесят семь чертовых бабушек, да через... Детектив раздраженно встопорщил усы и постучал карандашом по столу. Ладно, надо сосредоточиться на фактах. Итак, Нелли нашла медальон, хотела отдать в полицию, но забыла. Вспомнила лишь дома, но была в шоковом состоянии, и находка совсем вылетела у нее из головы. Так, это явно был артефакт, который на нее подействовал. Слоувей достал пакет и вытряхнул из него медальон, который реквизировал вчера у бедной девушки. Надо будет изучить магический фон медальона, сделал себе пометку детектив и убрал медальон назад в пакет, стараясь не притрагиваться к нему руками. Хотя, даже если фон и не будет выявлен, это ничего не означает. Выработав свой магический ресурс, артефакты теряют силу. Но попытка не пытка, вздохнул Слоувей. Жаль, что нельзя узнать у малыша, какую вещь подобрал он. Наверняка, какую- нибудь игрушку. Теперь обратного превращения Нелли в девушку следует ожидать двадцать второго числа. По крайней мере, на это надеялся детектив, уговаривающий рыдающую Нелли потерпеть несколько дней и верить в лучшее. Да, Нелли должна будет вернуться в прежнее состояние. Но... будет еще одна жертва. Новый жирный знак вопроса прочертил листок.

Слоувей откинулся на спинку стула. Сегодня восемнадцатое число, кинул он взгляд на висящий на стене календарь. Еще четыре дня. Будем надеяться, что девушка вернет молодость. Конечно, бедняжка перенесла жуткое потрясение, но, если снова помолодеет, то ее психика должна залечить рану. Так считал доктор.

Четыре дня. Хм. Детектив вывел на листке цифру «четыре» и обвел ее кружком, как будто заключая в магический контур. Сможет ли Слоувей найти преступника за такой короткий срок? Найти и обезвредить? Это был вопрос вопросов.

Конечно, если подходить к делу формально, детективу следовало сейчас сломя голову бежать на магограф и вызывать в Г руембьерр комиссию по расследованию магических преступлений. Но...

Во-первых, поспешность была совершенно не в характере детектива. Перед тем как звонить во все колокола, следовало еще раз допросить свидетелей, описать подробно все обстоятельства, словом, провести необходимую рутинную работу. Во-вторых... Во-вторых, Слоувей не питал иллюзий относительно того, что толк от комиссии будет большим. Ведь уже какой раз так было! Приедут, шороху наведут, полицию затыркают, а толку ноль! Только преступника спугнут! Он-то ведь явно чувствует себя в Груембьерре в абсолютной безопасности. Вон как смело действует!

И будет дальше творить свое черное дело. Если в рупор не кричать, что его ищут.

Но... ответственность! Ведь тогда ответственность ложится на совесть детектива? А если он оплошает? Слоувей покатал карандаш по столу, с тоской взглянул в окно. Но ни карандаш, ни дождь за окном поучаствовать в принятии решения не пожелали. Что ж, пару дней Слоувей все же потянет, решил детектив. Возьмет паузу. Проверит все досконально. А потом... Пока Слоувей даст магограмму, пока ее получат, пока доедут до города, пока то да се...

Следующей проблемой было оповещение жителей об опасности. Надо ли через прессу и другие способы информирования донести до груембьеррцев, чтобы они с опаской относились к брошенным вещам? Тут Слоувей колебался недолго. Нет и снова нет! Не хватало еще паники в городе! Все как начнут полицию из-за любой мелочи звать! Да если пройти только по Каштановому бульвару, столько всякого брошенного барахла можно найти! А ежели из-за каждой потерянной пуговицы и шпильки будут полицию звать? Слоувей представил себе эту картину, содрогнулся и отбросил идею как социально опасную.

Что ж. Вот он и подошел к главному. Преступник! Как его искать?

Была небольшая вероятность того, что убийцей мог быть один из жителей Груембьерра. Мало ли: уехал на время из города в путешествие, потом вернулся, и никто ничего не заподозрил. Хм... А в этот раз решил в своем родном гнезде поднапакостить? Нет, это все же сомнительно.

А посему, по мнению Слоувея, искать прежде всего следовало среди новоприбывших в город. Но как их найти? Не все же в гостинице останавливаются! Могут другое жилье снять, причем как в городе, так и пригороде. А если преступник просто в заброшенном доме прячется? Так. Надо проверить состояние табельного оружия у всех, кому оно по долгу службы положено, не забыть достать свой револьвер из сейфа и полицейских в рейд отправить. Например, под соусом тренировки на случай... На какой-нибудь случай! Вот! Так он и сделает. Пусть жителей опросят, в заброшенные дома заглянут. В Вайтбурге и Эстайбурге это было невозможно сделать по причине большого размера жилого сектора. Но Г руембьерр - городок маленький, здесь все друг друга знают в лицо, чужаков выловить легче.

Вот, кстати...