Зденек Йиротка - Сатурнин

Зденек Йиротка. Сатурнин

1

Теория доктора Влаха

Принимаю слугу

Случай с вором

Доктор Влах рассуждает о здравом рассудке, о предостерегающих таблицах и о Пифагоре 

Хотя я не люблю всякие сравнения и притчи, которыми доктор Влах украшает свою весьма темпераментную речь, всё же не могу не признать, что в приведенном им наглядном примере поведения человека в кафе, когда перед ним стоит блюдо с пончиками, кое-что есть. Во всяком случае, этот пример позволяет составить хотя бы приблизительное представление о том, что за человек Сатурнин.

По словам доктора Влаха всех людей можно разделить на три группы в зависимости от того, как они себя ведут в полупустом кафе, если перед ними стоит блюдо c пончиками. Представьте себе, что действие происходит в первоклассном кафе в первой половине воскресного дня. Погода чудесная, и посетителей в кафе мало. Вы уже позавтракали, прочитали все газеты и сейчас, удобно расположившись в мягком кресле, задумчиво глядите на блюдо с пончиками. Скука медленно расползается по всем углам кафе.

Тут-то именно и можно определить, к какой группе согласно теории доктора Влаха вы принадлежите. Если вы лишены фантазии, недостаточно предприимчивы и не обладаете чувством юмора, вы будете тупо и бессмысленно вплоть до самого полудня взирать на эти пончики, потом подниметесь и отправитесь обедать.

У меня есть серьезное подозрение, что к этой группе доктор Влах относит и меня. Но я думаю, что он не прав. О юморе и предприимчивости мы здесь распространяться не станем, но почему он сомневается в наличии у меня фантазии, хотя ему известно, что мне удалось правильно заполнить налоговую декларацию, этого мне не понять. Но дело не в этом. Я даже готов скорее принадлежать к людям этого сорта, чем входить во вторую группу, представители которой, смотря на пончики, развлекаются тем, что рисуют себе в уме картину, что произошло бы, если бы кто-нибудь ни с того ни с сего, без всякого предупреждения, стал швырять этими пончиками в остальных посетителей.

Я не понимаю, как может взрослый и разумный человек думать о таких вещах. Но при этом я полностью согласен с тем, что доктор Влах, как он сам утверждает, принадлежит к этой группе. По какой-то непонятной причине он гордится этим. Он считает, что этот сорт людей духовно более развит. Мне непонятно, какое отношение к духовному развитию имеет фантазирование о пончиках, расплющивающихся о головы ничего не подозревающих посетителей кафе. Я не могу этого понять, но давайте не будем об этом спорить. Дело в том, что у меня уже сложилось определенное мнение о дебатах с доктором Влахом. Всякий раз, когда я пускался в такие дебаты, я всегда чувствовал себя человеком, безрассудно пробивающим головой корпус плотины.

Если бы судьба не столкнула меня с Сатурниным, я никогда бы не поверил, что существует еще третий сорт людей — эдакие, знаете ли, белые вороны. Я говорю о таких людях, которых настолько соблазняет представление о пончиках, со свистом мелькающих в воздухе, что они встают и фантазию превращают в действительность.

Такие личности пользуются полным уважением доктора Влаха. Он утверждает, что у таких людей должно быть не только точно определившееся мнение о комизме, но они должны обладать отвагой, темпераментом и я не знаю чем еще.

По-моему для этого надо быть настолько сумасшедшим, что человеку остается только удивляться, каким образом подобные люди могут существовать за пределами соответствующих лечебниц. К сожалению, мне суждено было воочию убедиться, что такие люди действительно существуют и что их личная свобода никоим образом не ограничена. Сатурнин как раз и был таким человеком.

Оглядываясь назад и вспоминая недавний короткий период моей жизни, мне приходится удивляться многим вещам. Например, тому, чего только не произошло за это время! События сменялись с такой быстротой, что я едва поспевал следить за ними. Я походил на человека, который, спускаясь с покрытой снегом горки, попал на скользкую ледяную дорожку, невидимую под снегом. Мне кажется, что во время моего скольжения по такой дорожке вниз я держал себя не Бог весть, с каким достоинством. Думаю, что удивляться тут нечему, да и вряд ли найдется человек, который вздумал бы упрекать меня за это. Посоветовать сойти со скользкой дорожки мог бы только тот, кто не знает, какого напряжения всех сил требуется скользящему вниз человеку для сохранения последних остатков равновесия. В конце концов, я не могу сказать, что это было как-нибудь очень уж неприятно и даже считаю, что эта игра стоила свеч. Хотя я давно уже утратил мальчишеские мечты о приключениях и люблю спокойную и размеренную жизнь, я все-таки считаю, что освежающий душ необычайных событий никому не повредит. Под дождем еще никто не утонул, и о неприятных вещах человек забывает. Мучительное путешествие в снежную метель спустя некоторое время покажется нам вполне интересным приключением.

По-видимому, человеку холостому и сравнительно молодому, каким я был тогда, не стоило нанимать слугу. Это имело оттенок какой-то эксцентричности и казалось чем-то, что встречается только в романах. Без всякого сомнения, в Чехии найдется очень мало молодых людей, у которых имеется собственный слуга, и при моем спокойствии и консервативном характере воспоминание о том, что я сделал нечто столь необычное, мне становится не по себе.

Сатурнин поместил объявление в газету о том, что он ищет место слуги на условиях, которые я мог принять. Кроме того, у него было очень много хороших рекомендаций. Его вид и корректные манеры очень мне понравились. Позднее я убедился, что он глубоко и систематически образован. Его фамилия, несколько необычная, показалась мне знакомой, но только недавно я установил, почему она застряла у меня в памяти. Мне попался в руки номер старой, два года тому назад вышедшей газеты, со статьей о попытке грабежа в особняке профессора Луды, и я вспомнил, что мы тогда беседовали с друзьями в кафе об этом происшествии. Сатурнин тогда стал героем дня, и более серьезные читатели газеты покачивали головами по поводу его действий. Вот эта статья:

В ночь на воскресенье 6-го августа в особняк профессора исторических наук и коллекционера профессора Луды проник грабитель и попытался взломать сейф, в котором профессор Луда хранит ценные старинные ювелирные изделия. Прежде чем грабителю удалось открыть сейф, его обнаружил слуга профессора г. Сатурнин. Что произошло между обоими мужчинами, подлежит расследованию. Дело в том, что когда полиция, вызванная по телефону, прибыла на место преступления, она нашла грабителя в глубоком обмороке с большой рваной раной на голове. Показания господина Сатурнина были не совсем обычны. Он утверждал, что грабитель ранил себя сам старинным цепом, принадлежащим к коллекции оружия профессора Луды. Он упорно настаивал на своем показании. Грабитель пришел в себя в больнице, но утверждает, что он забыл, как его зовут. Согласно предварительному расследованию можно предположить, что события развернулись следующим образом: потревоженный грабитель попытался напугать г. Сатурнина заряженным револьвером. Господин Сатурнин выбил у него револьвер из рук и выбросил его из окна в сад, где он потом и был найден. Затем г. Сатурнин произнес довольно длинную речь, в которой он пытался объяснить грабителю, что борьба между двумя неравно вооруженными соперниками лишена благородства. Он заставил грабителя снять со стены оружие, которое грабитель описывает как палку с прикрепленным к ней на цепи шаром, и сам взял такое же. Затем, после некоторых довольно бестолковых формальностей начался бой, во время которого грабитель был ранен. Интересно, что раненый не исключает возможности того, что он сам себя ранил в голову. Он рассказывает, что никак не мог овладеть странным оружием и несколько раз едва увернулся от своего собственного вертящегося шара. Кроме того мол он во время дуэли очень боялся разбить люстру. В общем он очень доволен, что все кончилось таким образом. После окончания расследования мы представим нашим читателям подробный отчет.

Я сказал уже, что с доктором Влахом невозможно спорить. Во-первых он изливает на вас поток слов, и так как мысли его в этот момент обычно скачут на манер заяца, он тут-же выступает с пламенной филиппикой против чего-нибудь совершенно не касающегося темы спора. Это обстоятельство не может не оказать влияния на связность моего повествования, но тут я не в силах ничего поделать. Неожиданные припадки красноречия доктора Влаха являются иногда причиной того, что беседа, начавшаяся с рассуждения о криминалистике, заканчивается рассуждением о криминалистике, хотя в ней почти все время речь шла о ловле рыбы. Доктор Влах уж таков, и пятидесятилетнего человека трудно переделать.