Larkin - Яичко

1.

Эту штуку можно было бы принять за обычное игрушечное яйцо из «silly putty[1]», если бы оно не было меньше, и из одного из концов не выходил гибкий провод.

Пуки[2] и я внимательно разглядывали прозрачную упаковку. Инструкция, на обратной стороне лишь запрещала брать содержимое в рот и проглатывать

Нам это яичко досталось от Хела, вместе с другой интересной мелочью, от которой не отказался бы ни один мальчик. Хел наш друг, хотя старше нас. Он собирает разные упаковки от всякой всячины, и у него уже собралась приличная коллекция коробок и пакетов всевозможных форм и расцветок. Для пополнения своей коллекции, он не прочь поработать в разных магазинах. Вот недавно закрылся магазин, продававший всевозможные нужные и ненужные вещи. Он взялся помочь хозяину убраться на складе. После дня муторной работы, он получил в награду ворох упаковок, а в дополнении к ним, кое-что стянул…

— Пуки, дай мне свой сотовик, попросил я.

Пуки схватил свой «жучинный» мобильник, с журнального столика, захлопнул красные полусферические крышки – панцири, и, прижав его к груди, закричал:

— Нееееет!

Я попробовал применить силу, но мой брат издал ещё более громкий и протяжный вопль.

— Неееет! Нееет, Дасти{1}!

Наши взгляды встретились.

— Да что с тобой, Пуки? Я только хочу позвонить Хелу.

Пуки надулся и протянул «божью коровку» мне.

Я ткнул несколько кнопок и поднёс «жука» к уху.

— Привет, Хел. Как дела?

Пуки вернулся к своему «gameboy».

— Хел, а что это за штука, что ты нам дал?

Я разорвал упаковку, и таинственное яичко выпало мне на колени.

— Да… Оно розовое, такое маленькое и круглое. Взади шнур, а на конце коробочка с кнопками.

— Что? – не понял я, – «вибрирующее яйцо»?

— Хм… А что мне с ним делать?

— А если у меня нет никакой «киски».

Его голос не закончил звучать в моём ухе, а у меня внутри всё похолодело.

— Мою что?

Даже Пуки мог слышать льющийся из трубки смех.

— Никогда! – сказал я.

От растерянности я потерял бдительность и мобильник оказался в руках брата, прежде чем я догадался его вернуть.

Держа пальцами пультик, я раскачивал яичко на его проводе.

— Знаешь что с ним надо делать?

Но Пуки интересовал только его «gameboy». До тех пор, пока я не сказал:

— Его надо вставить внутрь попки и нажать одну из кнопок на пульте.

Пуки медленно повернул в мою сторону голову, и сел. Он был озадачен.

— Вот так, — сказал я. – Хочешь попробовать?

Пуки не стал размышлять и категорично заявил:

— Нет.

Я стал перебирать на телевизоре кабельные каналы. Ничего интересного не попадалось.

— Знаешь, — сказал я, — Хел говорил, что это удивительно. И ещё он говорил, что пользовался подобной штукой, когда было очень скучно. Но сейчас ему нравится живой пенис.

Пуки скрестил на груди руки, и опять сказал:

— Нет.

Чтобы ещё больше подтвердить свою непреклонность, он сжал губы и отрицательно мотнул головой.

Пора было менять стратегию. Я стал молча упаковывать яичко в разорванную упаковку.

Пуки понял, что перебрал.

— Аааа… Пуки плохой! – захныкал он. – Я тебя обидел?

Он бросился ко мне, и мы стали целоваться, как целовались обычно несколько раз в день, впившись губами и облизываясь языками. А потом мы, легли на кровать в позу «валет» и принялись с наслаждением сосать друг у друга.

Нам очень нравится так делать. Я сильно люблю своего брата. А он любит меня.

Случалось, что в это время к нам в комнату заглядывали наши родители, чтобы навестить или дать какоё-нибудь поручение. Застав нас за подобным занятием, они тихонько закрыв дверь уходили, боясь помешать нашему счастью.

Я старался во всю. Я знал, что как только Братишкин пенис вытянется и затвердеет, тот будет согласен на любые эксперименты. Так оно и случилось. Прошло несколько минут. Мы запыхались и остановились на передышку. Пуки быстрым движениям, скинул приспущенные шорты с трусиками на пол, расправил подол расстегнутой потной рубашки и задрал кверху ноги.

— Подожди, — сказал я, — давай сначала я попробую пальцем.

Пуки пожал плечами – делай что хочешь.

Я обслюнявил указательный палец и аккуратно ввёл его в попку брата.

Пока я осторожно шевелил им внутри, Пуки играл со своим жёстким пенисом.

Пришло время для главного эксперимента. Видя по глазам братишки, что он остался доволен маленькой пробой, я извлёк яичко из упаковки, смазал его Гавайским противосолнечным кремом, чтобы оно легче скользило внутри, и принялся пропихивать туда, где только что побывал мой палец.

К моему удивлению, входное отверстие вдруг приветливо распахнулось, образовав просторный «кратер». Яичко с лёгкостью ухнуло через него в недра Пуки, оставив снаружи свой хвост.

Я взял пульт. На нём было четыре кнопки. Я сообразил что тем, что делает это яйцо, можно управлять.

Я нажал крайнюю.

Пуки дёрнулся и вдруг залился звонким смехом. Он стал дрыгать ногами в воздухе, а его тело принялось извиваться в экстазе.

Он хохотал. Он почти захлёбывался смехом. Я поскорее отжал кнопку и приступ прекратился.

Хотя Пуки тяжело дышал, его лицо сияло от счастья. Я нажал другую крайнюю кнопку. Пуки только слегка захихикал, подёргивая плечами. Две оставшиеся кнопки усиливали поток смеха.

Какое же удовольствие испытывал мой братишка! Мне стало завидно. Но я хотел, чтобы он был счастлив и стал переключать кнопки. Теперь мы хохотали оба. Во всё горло.

Мама просунула голову в дверь, и пытаясь перекричать нас, сказала:

Дасти, не щекочи так сильно Пуки. Его может вырвать!

Да…. Яичко превратило Пуки в смеховую игрушку. Но он вошёл во вкус. Притерпевшись, он научился расслабляться настолько, что смог выносить самую большую вибрацию без приступов смеха. Он только тихонечко хихикал, а глаза его сияли от радости.

Я тоже пробовал. Весь вечер мы провели в этой игре, передавая время от времени яичко друг другу.

На следующий день, утром, мы пошли в школу.

Я, Пуки, и ещё несколько ребят, стояли на остановке, ожидая автобуса.

— Пуки, а где яичко? – тихо спросил я. – Я нигде не смог его найти.

Пуки пожал плечами, что означало: «а я знаю?».

Подъехал автобус. Мы выстроились в очередь и стали залезать в него. Я шёл последним, за Пуки. Когда мой брат поднимался на ступеньку, его рубашка натянулась, и я краем глаза успел заметить краешек розовой петли; это провод из внутреннего кармана, в котором лежал пультик, уходил к яичку.

Пуки пошёл в школу с вибрирующим яйцом в своей попке? Почему я сразу не подумал об этом?

2.

— Пуки Кловерфилд[3], немедленно иди сюда!

Лицо госпожи Эделмэн, классной руководительницы третьего класса, исказила гримаса строгости. Она была рассержена.

Наступила мёртвая тишина. Сопровождаемый сочувствующими взглядами одноклассников, мальчик проследовал к доске.

— Пуки Кловерфилд! Ты был осведомлён о правилах обращения с плеерами, iPod и другими электронными устройствами. Ты прекрасно знаешь, что их нужно оставлять в шкафчике и запрещается приносить в класс! Теперь отдай мне его!

Быстро же её зоркий взгляд узрел случайно выскочивший из под выбившейся рубашки шнур.

Она протянула руку.

— Давай сюда.

Пуки сунул руку под пояс форменных брюк, нащупал внутренний карман и вытащил наружу пульт. Вся это операция сопровождалась пристальными взглядами, и, несомненно, вызвала интерес.

— И наушники, пожалуйста.

— У него нет наушников.

— Тогда то, что осталось.

Пуки повернулся спиной к одноклассникам и расстегнул брюки. Они съехали с ног. Когда мальчик стал стягивать трусики, ребята не выдержали. Сначала послышалось смешки, потом грянул смех.

— Стоп!! – завопила госпожа Еделмэн.

— Тихо!!! – гаркнула она.

Госпожу Еделмэн боялись. Все притихли.

— И чтоб было тихо, пока я не вернусь!

Пуки за это коротенькое время успел подтянуть приспущенные трусики, вернуть на место брюки и даже аккуратно заправить под них рубашку.

Госпожа Эделман, держа в руках пульт, в полной тишине, вывела мальчика на розовом «поводке» из класса.

Госпожа Хоровитз, директор школы, была такой же строгой, как и госпожа Эделмэн. Обе женщины возвышались над плохим Пуки, зная, что он провинился, но не могли понять, в чём.

Госпожа Эделмен передала пульт госпоже Хоровитз. Та осмотрела его и вдавила верхнюю кнопку.

Пуки тут же заёрзал и захихикал. Как только кнопка была отжата, хихиканье прекратилось.

Она снова нажала кнопку, и мальчик захихикал опять…

Хихикающий мальчик стал раздражать обеих женщин. И даже взывал у них головную боль.