Дима Федоров - Игромания Bet Страница 17

— Хан потерял там свою казну, но никаких сведений о том, что русские ее нашли, нет. — Клипа вконец овосточился и говорил исключительно намеками.

— Ты собираешься стать историком?

— Нет, хочу разбогатеть. — Клипа перешел на энергичный шепот. — У Кулачова возьмем металлодетек-тор — у него есть, я знаю. Когда стемнеет, поедем туда…

— Наверное, металлоискатель. Металлодетектор — это фигня, через которую мы на стадион проходили.

— Да, наверное. Металлоискатель… Но это не важно… Клевенький у тебя перстенек появился — за сколько подрезал? — указал Клипа на мой ночной выигрыш, но тут же переключился на свою заветную тему: — Да, так вот, мы вместе, втроем поедем туда. На Болотную. Там пустырь. Я точно помню. Как раз здание снесли. Ванечка на стреме постоит, а мы пройдемся металлоискателем, потом быстренько копнем и — сразу богачи! Как тебе?

— Все хорошо… Кроме Ванечки на стреме. С Ванечкой на стреме нас сразу поймают. И потом… Ночью Ванечку жена не отпустит.

— Ну, он скажет, что ему по работе нужно.

— Нуда… Нужно… Ночью в библиотеку.

— Да-а-а, — опечалился Клипа так, будто именно Ванечкино неучастие в проекте — самое страшное. — Ну а в целом идея тебе нравится?

— Клипа, брось свою книжку в Босфор.

— В тебе говорят предрассудки.

— Во мне говорит разум.

— Я обязательно должен достать казну хана. Хотя бы попытаться достать… Понимаешь, все наверняка читают и говорят так же, как ты, — чушь и все такое. Поэтому никто еще не ходил туда с лопатами.

— А сам Фоминго что не идет на раскопки?

— Он живет в Штатах.

— А визы в посольстве уже закончились?

— Ему не дают! — рассердился Клипа. — Здесь заговор против Фоминго. Он поэтому и уехал. Ему в России мешали работать. И не пускают теперь в страну. Вот так! Он бы, может, и рад — что, ему бабки не нужны, что ли?

— Да у него полно бабок — он пишет книжки, а такие лохи, как ты, Клипа, их покупают. Он вас на деньги разводит.

Клипа смотрел на меня с материнской жалостью. Считал идиотом — за один и пять считал. Не сердился… Клипа вообще перестал сердиться после книжки Фоминго. Но меня его смирение только разозлило до невозможности.

— Слушай ты, еж персидский, давно ли ты вообще стал читать? Сколько я тебя знаю, ты жрешь мороженое с пивом и смотришь футбол по телику. Все! Да, извини, еще про баб забыл.

Клипа ничуть не обиделся. Снисходительно выслушал. А потом тихо сказал:

— Хорош выпендриваться. Мы же друзья. Ты что, не можешь мне как другу составить компанию? Потратить на меня пару часов тебе трудно?

Укоризненные глазки Клипы над воздушными шариками щечек привели мою совесть в угнетенное состояние. Я раскаялся и выразил готовность помочь в поисках ханской казны. Но только один раз. Класть всю жизнь на безумства я не желаю.

Клипа улыбнулся сытым и безмятежным ликом и пожал мне руку. Договорившись о главном, мы решили пока не трогать Ванечку, потому что он не поймет ни

главного, ни второстепенного. Подключим его к акции на заключительной стадии. Предварительно разработав для Светусика убедительную легенду его ночной отлучки.

Ближе к утру этот пункт программы стал мне казаться наиболее проблемным, но Клипа так не считал. Он заменил пиво на кофе, а от мороженого отказался вовсе. Его болезнь шокировала новыми проявлениями, которые указывали на ее трудноизлечимость.

Фрагмент 33. Облом под луною.

Легенду Ванечке придумали некрасивую, убогую, но верную. Он сказал дома, что ему нужно провести переговоры с лос-анджелесским коллекционером артефактов. Консультации частного порядка по египетским манускриптам.

Из-за разницы во времени на одиннадцать часов звонить надо приблизительно в полночь, потому что коллекционер просыпается поздно. Свой телефон Ванечка не давал, чтобы звонок не разбудил Светусика и ребенка. А самому звонить из дома в Лос-Анджелес накладно, поэтому он поедет и поговорит по телефону на работе. За казенный счет. Идея сэкономить, естественно, должна прийтись по вкусу прижимистому Светусику. Вот она и пришлась.

Таким образом, Ванечка изготовился стоять на стреме. Правда, у Ванечки такой видок, что после полуночи любой мент обязательно попросит у него документы. В светлое время суток Ванечка, конечно, может смело выходить на улицу без паспорта. Даже тогда, когда в столице лютуют террористы и их пособники. Именно вследствие своей добропорядочности ночью Ванечкин облик и должен внушать опасения. Ночью человек с такой внешностью должен спать. Ну, в крайнем случае заниматься сексом. А он что-то делает в самом центре — напротив Кремля. Непорядок!

Для изменения имиджа Клипа выдал Ванечке бейсболку «Puma». Но получилось совсем фигово. Ванечка стал похож на застенчивого эксгибициониста из комедийного фильма.

Мы сели в мой «купер» и поехали медленно-медленно.

— Ускорься немного, а то менты напрягутся — так ехать нельзя. — Клипа дыхнул на меня морожено-пивным перегаром.

— Ты бы лучше не пил, — огрызнулся я, но прибавил ходу.

— Это для смелости, — объяснился Клипа.

— Ты бы еще травки покурил для смелости.

— А я бы тоже выпил, — неожиданно выступил Ванечка.

— Если ты выпьешь, заблюешь машину. Ванечка обиделся.

Металлоискатель мы засунули в чехол от клюшек для гольфа. Конечно, гольф на Болотной площади не самое правдоподобное занятие, но все-таки… Лопату запихнули в такой же футляр. Клипа тоже напялил бейсболку и забросил чехол на плечо, как ружье. И только Ванечка остался с пустыми руками под фонарем. Мы велели ему нажимать на мелодию звонка, если увидит ментов. Ведь в звонке мобильного нет ничего предосудительного.

Иван боялся, и зубы у него стучали, как Ринго Старр по барабанам. Мы заткнули их жвачкой и углубились в темное поле. Со стороны реки доносились гламурные звуки вечеринок — олигархи средней руки боролись со скукой. Полная луна флегматично участвовала в создании картины социального разложения. И тут я прочухал, что забыт важнейший инструмент кладоискателя — фонарик! Но Клипа не согласился. Наоборот, фонарик все бы испортил. На свет сюда менты аж из Кремля примчатся!

Мы приступили к делу. Собственно, через десять минут я совершенно запутался и уже не различал, где мы прошлись, а где нет. Клипа убеждал, что все под контролем, но он блефовал. За один и четыре — блефовал. Мы просто кружили. Или глумливый дух хана водил нас по пустырю туда-сюда. Попадались монетки, строительные железяки, но больше чем на двадцать сантиметров я не углублялся.

Через полчаса поисков, когда пришло время посылать Клипу далеко и глубоко, он воссиял экстазом победителя. Его улыбка развеяла темноту, он сбросил наушники на плечи и повелительным жестом указал на прозвеневшее металлом место, как судья на одиннадцатиметровую отметку.

И я, болван, беспрекословно подчинился. Я зомбирован Клипой. Он убедил меня приехать сюда, меня, без двух минут миллионера, заставил рыть яму посреди столицы, и я с энтузиазмом внедрился в землю, по праву принадлежащую московскому правительству, и проделал в ней дырку на… Ну да, примерно на полметра. А потом раздался лязг. И Клипа, отпихнув меня, начал разребать землю руками, а потом подсветил зажигалкой. Но свет не порадовал пытливого ученика Фоминго.

Бывает так, человек уже знает, что дело накрылось эмалированным медным тазом, но стесняется назвать себя отпетым еб…ком.

— Надо посмотреть, что там, — упрямился Клипа, не желая признавать полное и окончательное поражение, но, судя по тембру голоса и интонации, дурман бульварных исторических книг почти рассеялся.

Мы подцепили лопатой металлический ящик современного происхождения. И на краю ямы при романтическом свете зажигалки выяснилось, что это небольшой домашний сейфик, который легко взять под мышку, взломать, распилить, преподнести в качестве ни к чему не обязывающего подарка на день рождения. Короче, с ним можно делать все что угодно, но только не хранить в нем большие ценности.

— Пойдем отсюда, — опустошенно прошептал Клипа. — Извини, что заставил заниматься фигней.

— Подожди, давай посмотрим, что внутри.

— Мне все равно. — Клипа зачехлил металлоискатель.

Я сработал лопатой как рычагом, и сейф легко подался. Клипа успел свернуть инструмент и направился в сторону Ванечки. Лишенный поддержки зажигалки, я на ощупь исследовал внутренности сейфа и обнаружил там бумажки. Несколько страниц, скрепленных зажимом. Упаковав лопату, я побежал вместе с добытыми листками за Клипой.

Улица была совсем рядом, и тут я смачно дерябнулся. Уже не смотрел под ноги, спешил и не заметил здоровенный куль, который, поднявшись, захотел пнуть. Он оказался металлоискателем Кулачова в клипотинском футляре от клюшек для гольфа — пинаться перехотелось.

— Эй, ты где?