Олег Палько - Дембильская ракета рядового Кочкуркина

Палько Олег

Дембильская ракета рядового Кочкуркина

Палько Олег

ДЕМБИЛЬСКАЯ РАКЕТА РЯДОВОГО КОЧКУРКИНА в двух книгах (неоконченное)

Предисловие

- Подсудимый, ваше последнее слово. - Миллион! - Суд удаляется на совещание.

Для прикола.

Поначалу, данное произведение задумывалось просто как сборник стройбатовского фольклора с изрядной примесью чернухи. Но по мере долгого процесса написания масса фольклора понемногу уменьшалась, зато возрастала масса художественного вымысла. Сначала это меня беспокоило, как приверженца социального реализма. Однако затем я решил, что чернухи сейчас в литературе хватает, а вот с юмором некоторые проблемы. Поэтому решил оставить все, как есть. Хотя место действия, персонажи и события не выдуманы, все изрядно преувеличено. А посему не стоит винить автора в выдумке. Просто читайте и надеюсь, что при этом вы получите удовольствие.

Автор.

Часть первая Преддверие

Два солдата из стройбата заменяют взвод гестапо. Наблюдение.

Глава первая Старшина

- Сам вижу, что фотонный отражатель. Почему не покрашен?

Пилот Кирк.

... На старте догорали остатки ракеты. С трудом встав на раненую ногу, я подтянул командира к окопу и без сил свалился на дно. Тянуло горелым мясом и гептилом, смертоносная радиация опаляла мозг... Уже 3-тий месяц лежу на госпитальной койке, приходил командир дивизии, сказал, что буду представлен к награде. Не знаю, выживу ли, моя милая Марина, так что на всякий случай шли рублей 50 на похороны... Я сложил листок, подписал в верхнем углу "12 / Марина", сунул его в папку. Затем начал новое: "Здравствуй, дорогая незнакомка, пишет тебе геройский защитник Байконура. Ты меня не знаешь, поэтому мне здесь так без тебя одиноко..."

В это время зашел мой сменщик и я начал готовиться к сдаче караула. Гаупвахта, как обычно, была плотно заполнена.

Кочкуркин, "сталкер", мой старый друг, опять отличился: всю ночь писал на корпусе ракеты с советско-французским экипажем "ДМБ-83", но на последней двухметровой букве был обнаружен доблестной охраной и получил 15 суток ареста 2 раза.

Хатин, электрик. Вдрызг пьяный ворвался в роту молодых в 2 часа ночи и устроил смотр песни и строя. Первый взвод спел "Все выше и выше и выше, и вот уж коленки видны...". Второй - "Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек...". На третьем взводе зашел помдеж. 3 суток "губы".

Лямкин, шофер. Сменял у казахов машину фанерных ящиков на ящик водки. Когда казахи растапливали свои печки этой фанерой, от взрыва снесло их кибитку и еще три вокруг. Вывод: смотри на маркировку ящиков и не торгуй порохом. (Порох-то дороже продать можно !)

После развода караула я двинулся в казарму.

Часть, как обычно, готовилась к очередной проверке. Все было параллельно и перпендикулярно, пострижено, покрашено и посыпано песком. Трава красилась зеленкой, колючая проволока - ультрамарином, входные чугунные ворота - лаком. Привязывались листья к дубам, мылся с мылом асфальт.

Молодые из второй роты срочно меняли плакат "Солдатский клуб: "Ночь, полная страсти", ночной сеанс" с полуголой Мадонной на "Народ и армия едины" с солдатом в парадной форме. Однако Мадонна при этом оставалась видимо, олицетворяя народ.

В казарме, как обычно был полный бардак. Из сушилки слышны были уханья и приглушенные стоны. В ленинской комнате из газет резали колоду карт. В бытовке, по звукам, пристреливался самодельный пистолет. В спальной отделении деды играли в "дембильский поезд". Две двухъярусные койки изображали купе, пяток бегающих молодых с вениками в руках - мелькание деревьев за окном. Еще одна толпа в гражданских... Дневальный за проводника разносил чай Не хватало только музыки, девочек и выпивки. Впрочем, я еще не дошел до старшинской. Лучше бы не дошел.

В старшинской стоял сильнейший запах растворителя - это двое молодых солдат в противогазах тщательно красили стену в розовый цвет. Вообще, стены помещения были раскрашены таким количеством красок, что трудно было выделить доминирующий. В качестве выпивки на столе красовалась голубая бутыль "Стеклоочистителя". Рядом стоял проигрыватель компакт-дисков. Девочек что-то видно не было. Видно, одна надежда на меня.

Старшина, выйдя ненадолго из транса, разрезал буханку хлеба вдоль, сунул туда пачку маргарина "Солнечный", размазал пальцем и откусил добрую половину бутерброда. Наш старшина был из тех прапорщиков, которые не носят на правом плече погон, чтобы не стирать его мешком. Таких можно на вражеские объекты вместо нейтронной бомбы напускать: люди останутся, а материальные ценности начисто исчезают.

Заметив меня, он крикнул: "Закрой дверь, весь кайф выпустишь" и пригласил сесть. Преодолевая приступы тошноты, я сказал:

- Товарищ прапорщик, прикажите, чтобы прекратили красить.

- А что, кумар знатный, краска-то на ацетоне, пятый раз красят, насладиться не могу. - Он крикнул молодым и те быстро свернулись.

- Сколько посылок на сегодня?

Старшина покопался в извещениях. - Три.

- Значит, суммарно где-то штук 30 уже. Получается, каждая пятая дурочка в ответ на мои письма шлет подарки. Хороший выход.

- Пишут, пишут. Почему они только сигареты, сало да подшиву шлют? А где водка, чай?

- Товарищ прапорщик, не могу же я написать, что доблестному защитнику Родины нужна водка или чефир? Зато пять в любви признались.

- Что это за любовь? Одни слова. - Старшина согнул корку хлеба пополам и энергичными поступательными движениями пальца показал, как он понимает любовь. -"Напиши, чтобы приезжали сюда. Мол, герою Союза для поправки здоровья нужен женский уход. - Он тем же пальцем пробил банку сгущенки и, не отрываясь, вылил ее в рот. После чего сыто рыгнул и подал ее мне. - Это тебе на чай.

Я залил в банку чаю и отхлебнул глоток: - Одна потенциально согласна - городская да молодая, романтика играет. Приехать-то приедет, но даст ли это что-нибудь...

- Даст. Вот тебе еще десяток адресов, у молодого пополнения вытащил. Он вытащил из-под куска сала бланк почетной грамоты, на обратной стороне которой были написаны адреса. - Кстати, в качестве премии можешь забрать этот компакт-проигрыватель, все рано не работает. Уж насколько компактные пластинки в него сую - он кивнул на гору изрезанных виниловых пластинок - и ни звука, только жалобно пищит и мигает.

- Товарищ прапорщик, а вы после службы в милицию или в пожарники пойдете?

- Не подкалывай. Все равно работать не буду.

Глава вторая Замполит

Политбюро расстрелять, а рельсы вык расить в зеленый цвет.

Предложение.

Я взял адреса, вышел из старшинской и зашел в канцелярию к замполиту. Как известно, стройбат формируется по остаточному принципу. И только сюда берут судимых. Идет, значит, эшелон из Тувы через Сибирь в Казахстан и забирает по дороге всех, кто остался на "холодильниках". В результате из 20-ти призванных русских нашей роты только четверо были не судимы, из этих четверых только двое умели писать почти без ошибок. Таким образом, одному из нас (мне) было суждено тащить на себе весь политпросвет роты. Второй занимался более важным делом - оформлял дембильские альбомы. А так как на втором десятке ротных газет мне это надоело, то к 1 апреля я выпустил стенгазету с "юмором".

Передовица называлась "Политучебе - девственность!" В ней я доказывал, что стройбат основал Ленин, что следует из организации им субботников, воскресников и колхозов.

Другая, под заголовком "Наша цель - коммунизм" популярно объясняла, что ракету "Буран" мы строили для вывода на орбиту системы рентгеновских лазеров. С их помощью можно было запросто и с высокой точностью уничтожить любую антиправительственную демонстрацию.

В третьей статье "На случай ядерной войны" я написал, что при взрыве бомбы нужно стоять на посту, держа штык на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на сапоги. Затем завернуться в простыню и тихо ползти на кладбище. Тихо - для того, чтобы не создавать паники. И тогда после ядерной войны нам всем выроют братскую могилу из расчета 0.5 кубометра на 100 человек.

В следующей статье достаточно было названия: "О необходимости ликвидации всех не комсомольцев".

Замполит начал нахлобучку прямо с порога:

- Ты, Палек, совершенно аполитичный тип. Что за рубрика: "Творчество белых": "Так и строим объекты наши, На пинках и матерках. Кто-то пашет, пашет, пашет, Оставаясь в дураках!" Кого ты имел в виду?

- Я - негров ЮАР. А вы кого, товарищ лейтенант?

- Я - молодых... Тьфу ты, что это я... Подрывник.

Практически любой попавший в строительные войска, да еще сюда, был чем-либо ущербен: либо физически, либо умственно, либо имел до призыва какие-либо проблемы с властями. Я же всего лишь вылетел из университета за увлечение пиротехникой (взрывами). Чтобы не выбиваться из общего менталитета, я сказал, что сровнял с землей отделение милиции.

- Договорились же: о политике пишу я.