Эмилия Остен - Сердце крестоносца

Эмилия Остен

Сердце крестоносца

Пролог

Она стояла и смотрела на восток. Теплый летний ветерок ласково прикасался к ее юбкам, шевелил вуаль и гладил нежную шею. Длинная светлая коса льнула к спине…

Башня замка была самой высокой точкой на много миль вокруг. Зеленые луга, речка, дальше – огромный темный лес, потом серое море, потом голубое море, а потом… Запах луговых трав, летнего ветра и свежескошенного сена. Она ждала. Ждала уже давно и почти безнадежно.

А там, на востоке, на самой вершине крепости, стоял он и смотрел на запад. Даже горячий ветер пустыни не мог пошевелить ни одного колечка на его кольчуге, но безнаказанно трепал черные волосы. Запах дыма, раскаленных песков и нагретого металла проникал повсюду, въедаясь в кожу. Перед рыцарем расстилалось лазурное море, позади оставались белые, серые и желтые пески. Позади еще шумела битва. Но он был здесь. И он смотрел на запад.

Глава 1

Римильда из Дауфа, дочь старого графа Мобри, покинула замок Ашби на рассвете. Единственное, о чем она сожалела, – это о бессмысленно потраченном времени и деньгах. Глупо было вообще сюда приезжать, ведь она же знала, кто такой принц Джон и что можно от него ожидать.

Однако утопающий хватается и за соломинку. Римильда в последний раз оглянулась на мрачную громаду замка – серые камни уже окрасили в кровавый цвет первые лучи солнца, пробившиеся сквозь облака, – накинула на голову капюшон дорожного плаща и пустилась в обратный путь, домой. Лошади шлепали по грязи, брызги летели во все стороны. Подол платья станет грязным уже через несколько минут. Но это такие мелочи по сравнению с положением, в котором оказалась Римильда.

– Только не говори мне, что ты предупреждала, Калев.

– Я предупреждала, – пожала плечами уже немолодая, но все еще крепкая и даже красивая женщина, одетая в простое платье. Она держалась верхом на лошади не хуже госпожи – обе женщины являлись заправскими наездницами. – Это была глупая идея.

Калев, няня и горничная Римильды, всегда отличалась излишней прямотой и острым языком.

– Жаль, что короля нет в стране, – вздохнула Римильда.

– Жаль, что в стране нет твоего братца, – отрезала няня.

– Деневульф… – Римильда поморщилась. – Ты права, Калев. Ты, как всегда, права.

Деневульф из Дауфа, младший брат Римильды и граф Мобри, как и многие другие молодые рыцари, несколько лет назад отправился в Палестину, надеясь снискать там славу и богатство. Римильда не знала, как идут у братца дела: он никогда не любил писать письма, так что вот уже долгое время домочадцы не получали от него вестей. Было известно только, что Деневульф благополучно прибыл в Святую землю. Но здесь, в Англии, дела шли из рук вон плохо. Деневульф забрал с собой почти всех солдат из замка, оставшиеся разбежались, когда Римильда не смогла им заплатить. Крестьяне, которых осталось не так и много после эпидемии чумы, свирепствовавшей в округе пару лет назад, в солдаты идти не желали – успеть бы обработать земли, собрать урожай. Людей Римильде катастрофически не хватало, а хороших солдат нынче днем с огнем не сыщешь. Наемникам нужно платить, а где взять денег? То, что удается выручить на ярмарках, идет на благоустройство земли; средств еле-еле хватает, чтобы Дауф держался. А Деневульф, разумеется, не подумал об этом, забирая всех солдат в Святую землю. Теперь владения графа Мобри некому охранять, и любой может попытаться наложить на них руку. Деневульф всегда утверждал, что он рыцарь, а не землепашец. Звучало гордо, но непрактично.

Земли были плодородные, приносили хороший урожай. Однако в беззащитном графстве мародеры бесчинствовали, устраивали набеги, грабили арендаторов. Римильда получала все меньше и меньше доходов, и так будет продолжаться до тех пор, пока не вернется граф и не отобьет у излишне ретивых соседей охоту трогать чужое.

Какое-то время удалось продержаться без гарнизона, однако с каждым днем положение становилось все более угрожающим. Пытаясь решить эту проблему, Римильда отправилась к принцу Джону в Йорк, попросить защиты и покровительства, но… это оказалась глупая идея.

В это время Йорк, центр торговли шерстью, пересечение дорог речных и сухопутных, был крупнейшим городом Англии. Даже Лондон, не говоря уже о прочих, не мог сравниться с ним ни в многолюдности, ни в красоте. Рядом располагалось множество замков. В одном из них и поселился принц Джон со своим двором. Замок и городок Ашби принадлежали Роджеру де Квинси, графу Уинчестеру, который отправился в Палестину воевать за Гроб Господень. Принц Джон занял замок и без зазрения совести распоряжался имуществом графа.

Римильда провела в Ашби больше недели, присутствовала на десятке пиров и паре выездов на охоту, испортила три платья, потратила на содержание своей небольшой свиты почти все деньги, однако всё впустую. Принц Джон был к ней благосклонен, вот только не в том смысле, который ей требовался. Взамен солдат он предложил Римильде место в своей постели и при дворе. Господь Всемогущий! Если бы это могло спасти Дауф и графство Мобри, Римильда прыгнула бы в постель Джона, не раздумывая и не колеблясь. Но у принца не водилось ни денег, ни солдат – только долги, толпа лизоблюдов и неиссякаемые поставки вина из Франции. Двор Джона отличался изрядной разгульностью нравов; впрочем, это почти никого не волновало, а святоши и чопорные аристократы, гнушавшиеся подобных развлечений, могли оставаться дома – их никто силком не тащил.

Пока короля нет в стране, пока Генрих воюет с сыновьями, подстрекаемыми королевой Элеонорой, порядка и закона в Англии не будет. Впрочем, не будет мира и процветания и до тех пор, пока глупые мужчины не перестанут искать приключения в далекой и жаркой Палестине.

Кони, оскальзываясь и едва не падая, взобрались на очередной пригорок. Дороги размыло, жирная липкая грязь расползалась во все стороны от жалкой тропки, которая когда-то была хорошо накатанной и регулярно ремонтируемой дорогой. Будь ты проклят, Деневульф! Будьте трижды прокляты все рыцари!

На вершине холма Римильда остановила свою кобылку. Лилия от рождения была белоснежной, но сейчас казалась не благородным скакуном, а обычной мышастой рабочей крестьянской лошадкой. Впрочем, сама Римильда тоже не выглядела леди. Дорога из Йорка оказалась долгой и безрадостной.

Наконец-то они добрались до дома. Римильда оглянулась на небольшую группку слуг, что сопровождала ее: грум; няня, она же горничная; пара дюжих конюхов. Ни одного солдата. Будь ты еще раз проклят, Деневульф!

Отсюда, с холма, замок Дауф казался детской игрушкой, но Римильда знала, что стены его высоки и неприступны, ров глубок, а с верхней площадки донжона видна вся округа на многие мили. В ясную погоду можно было даже различить донжоны двух соседей – Крега и Торнвальда. Не то чтобы Римильду это радовало, но, как говорится, держи друзей близко, а врагов – еще ближе. Если кто-то посмеет взять Дауф в осаду, то лучники осыплют осаждающих градом стрел, со стен выльют на головы воинам кипящее масло и смолу. В теории, конечно же. Дауф был построен по всем правилам и считался неприступным… разумеется, пока в нем находились люди, готовые и умеющие его защитить.