Бренда Джойс - Средь бела дня

Бренда Джойс

Средь бела дня

Глава 1

Нью-Йорк, 1903 год

— Хороший денек для свадьбы!

Новенький сверкающий «паккард» свернул на полукруглый, мощенный булыжником подъезд к дому и вскоре остановился.

Пирс Сент-Клер не спешил отвечать сидевшему за рулем спутнику, его взгляд был прикован к четырехэтажному особняку, окруженному вязами.

В это великолепное солнечное воскресное утро высокие чугунные ворота стояли открытыми нараспашку, пропуская к дому наемные кареты, коляски и автомобили с запоздавшими гостями. Однако Пирса беспокоили не ворота, а высокие деревья — они доходили до второго этажа и загораживали окна, это могло помешать ему подать условный знак.

— Будь начеку, — наконец сказал он и вышел из машины. Высокий, худощавый, с врожденным вкусом, он был одет, как и все приглашенные на свадьбу джентльмены, в черный смокинг и такие же брюки, белую крахмальную рубашку с белой бабочкой и белой гвоздикой в петлице. Его густые темные волосы были зачесаны набок, а глаза блестели, как два синих озера.

— Мне потребуется не больше двадцати минут. Смотри не пропусти мой сигнал, Луи! — Он бросил на напарника предостерегающий взгляд.

Худой средних лет господин в твидовом пиджаке и фетровой шляпе ухмыльнулся, сверкнув золотым зубом:

— Помилуйте, босс, разве я вас когда-нибудь подводил?

Пирс ничего не ответил и пошел к особняку Бутов, а Луи отъехал в сторону, давая дорогу подъезжавшим машинам. Церемония должна была начаться ровно в четыре часа.

Приглашенных было так много, что даже образовалась небольшая очередь. Шедшие впереди дамы начали перешептываться, и Пирс слышал все до единого слова.

— Как ей повезло, — сказала брюнетка в голубом шелковом платье с большим декольте. — Просто не верится, что бедняжке Аннабел наконец-то улыбнулась удача. Кто бы мог подумать, что так повернутся события!

Блондинка в серебристом шифоне энергично закивала:

— Никто не верил в то, что она найдет себе мужа, — ей ведь уже двадцать три, разве не так? Ее младшие сестры все замужем, а крошка Элизабет ждет второго ребенка. Знаешь, Джейн, я была уверена, что Аннабел останется старой девой, несмотря на богатство ее папаши.

— Я тоже так думала. Если уж отец не может купить дочери мужа, ей не остается никакой надежды.

— Харолд Толботт, верно, влюбился, а иначе зачем ему жениться на ней? Ведь он и сам богат.

Пирс вздохнул и перестал прислушиваться. Какое ему дело до того, повезло невесте или нет? А вот богатство ее отца, Джорджа Бута, который был владельцем сети магазинов по продаже мануфактуры — самой большой на северо-востоке, его очень интересовало. Дж. Т. Бут являлся лакомым кусочком для женщин, фланирующих по нью-йоркской Дамской миле[1] — его состояние было во много раз больше, чем состояние его конкурента Джона Уонамейкера.

Пирс как-то уже бывал в качестве гостя в особняке Бутов на Тридцать третьей улице. За огромным круглым холлом с мраморными колоннами следовал величественный бальный зал с куполообразным потолком, где и должна была состояться церемония бракосочетания. С потолка свисала дюжина сверкающих хрустальных люстр. В дальнем конце зала виднелся алтарь, украшенный красными и белыми розами и ярко освещенный сотнями восковых свечей. По обеим сторонам прохода, оставленного для невесты, были расставлены скамьи для гостей, а на специальных возвышениях располагалось не менее пятидесяти свечей, между которыми стояли роскошные композиции из живых цветов. От всей этой красоты захватывало дух, но Пирс оставался к ней равнодушен — убранство дома интересовало его так же мало, как и сама невеста.

Его внимание больше привлекала ведущая наверх широкая пологая лестница.

Брюнетка весьма привлекательного вида то и дело посматривала через плечо на Пирса, и он улыбнулся ей. Она скромно потупилась, однако тут же оглянулась блондинка. Потом, зардевшись, она отвернулась и шепотом спросила у подруги, но так, что он услышал:

— Кто это?

— Ш-ш! Не сейчас.

Брюнетка снова оглянулась, и Пирс ей поклонился.

На левой руке блондинки сверкнул бриллиант размером не менее восьми карат. Наверняка куплен у Тиффани[2] и стоит по крайней мере семьдесят пять тысяч долларов, подумал молодой человек и вздохнул.

Очередь заметно продвинулась, и дамы оказались у входа в зал, где их приветствовал отец невесты. Пирс спокойно ждал, когда хозяин его заметит.

— Дорогой Брэкстон! — Бут радушно улыбнулся, протягивая Пирсу руку. — Я так рад, что ты смог-таки приехать на свадьбу моей дочери!

Грузный, с густыми бакенбардами, Джордж Бут был человеком веселым и общительным.

Пирс в ответ сверкнул белозубой улыбкой — он уже привык к своему вымышленному имени.

— Как же я мог пропустить такое событие, Джордж? — Его британский выговор был совершенно очевиден.

— Меня страшно волнует вопрос, который мы обсуждали. — Бут перешел на шепот: — Я собираюсь на следующей неделе съездить в Филадельфию, чтобы взглянуть на ваш магазин, но в банке меня уже заверили, что никаких проблем не возникнет. Думаю, наше слияние произойдет гораздо раньше, чем мы ожидали, мой мальчик.

— Я тоже.

Ирония данной ситуации состояла в том, что бедняга Бут надеялся заработать на слиянии еще пару миллионов, а Пирс Сент-Клер понятия не имел о розничной торговле и не был владельцем магазина. Однако к тому времени, когда Бут смекнет, что к чему, его партнер уже будет далеко от Нью-Йорка.

Пирс прошел вперед, отдал шляпу и перчатки лакею и встал позади скамеек, так чтобы при первом же удобном случае выскользнуть из зала.

Дождавшись, пока все гости уселись, он отошел на несколько шагов назад и переступил через порог.

В холле никого не было, и он не раздумывая побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Пот градом катился у него по лицу. Одного взгляда в окно коридора было достаточно, чтобы понять: Луи может и не увидеть, когда он подаст ему знак; на этот случай у них имелся запасной план.

Пирс подергал за ручки нескольких дверей, но все они оказались запертыми; открытой — и это был плохой знак — оставалась лишь дверь в спальню хозяев дома.

Войдя, он огляделся. Все в этой комнате выглядело кричащим: красное и золотое, шелк и дамаст, мрамор и дерево. Он знал, где находится сейф, но это не имело особого значения, потому что, как правило, люди не отличаются оригинальностью. На сей раз ему сначала пришлось повозиться с громадной картиной Тьеполо, висевшей напротив кровати с балдахином.

Достав из внутреннего кармана слуховую трубку, Пирс приставил ее к сейфу и, предварительно засунув в другое ухо восковой шарик, принялся за работу. Ему потребовалась целая минута, чтобы вскрыть сейф. Довольный проделанной работой, Пирс открыл дверцу и остолбенел.