Лиза Клейпас - Рождество Желтофиолей Страница 45

Рождество Желтофиолей

 Богатый предприниматель Рэйф Боуман приехал в Лондон, чтобы жениться на леди Натали, невесте-аристократке, которая может удовлетворить все его амбиции. Но две вещи становятся на его пути: неодобрение компаньонки леди Натали Ханны... и страсть Рэйфа к женщине, которую он не должен хотеть и никогда не сможет получить...

A Wallflower Christmas

Дженнифер Эндерлин,

у которой так много достоинств:

мудрость, талант, красота и

душевное благородство.

Спасибо за то, что ты доставляешь

мне так много радости и в жизни, и в работе.

Всегда с любовью,

Л. К.

Лиза КЛЕЙПАС

Рождество Сбывшихся Надежд

Переводчики — ВалЗа, Zhabka, Ксю, Тэя, angel23, aryn

Корректоры — Тигра, Ксю

Редакторы — Вера, NATALY

Пролог

Пару лет тому назад четыре молодые леди проводили Лондонский сезон, простаивая в сторонке на всех балах, званых вечерах и приемах. Вечер за вечером коротая время на стульях вдоль стены, девушки, в конце концов, разговорились. Хотя они претендовали на внимание джентльменов одного и того же круга, молодые леди пришли к заключению, что получат больше выгоды от дружбы, чем от соперничества. Более того, они привязались друг к другу и решили объединить свои усилия в поиске мужей для каждой, начиная со старшей по возрасту — Аннабел и заканчивая младшей — Дейзи.

У Аннабел, самой красивой из потенциальных старых дев, не было, увы, ни пенни приданого. И хотя почти все лондонские холостяки мечтали о жене с привлекательным личиком, щедрое приданое привлекало их намного больше.

Красоту Эви, с огненными волосами и россыпью веснушек, нельзя было назвать общепринятой. Все знали, что однажды она унаследует состояние своего отца. Однако, отец ее, бывший боксер, владел игорным клубом, и такое сомнительное происхождение было для юной леди непреодолимым препятствием. Хуже того, Эви была страшно застенчива и, вдобавок, заикалась. Джентльмен, который пытался с ней поговорить, позднее описывал знакомство только одним словом — пытка.

Сестры Лилиан и Дейзи прибыли из Нью–Йорка. Семья Боуменов, нажившая состояние на производстве мыла, была невообразимо, вульгарно богата. Боумены не могли похвастаться ни голубой кровью, ни манерами, ни покровителями в высшем обществе. Лилиан отдавалась дружбе всем сердцем, но отличалась твердолобостью и диктаторскими замашками. В отличие от нее Дейзи была мечтательницей и часто сожалела, что реальная жизнь даже близко не так интересна, как в ненасытно поглощаемых ею романах.

Подруги помогали друг другу преодолеть опасности, которые подстерегали их в Лондонском высшем обществе, утешали и поддерживали друг друга в бедах, печалях и радостях. Все четверо нашли достойных мужей, и больше о них не говорят, как о потенциальных старых девах.

Во время каждого великосветского сезона хватает невостребованных девушек. Увы, всегда остаются молодые леди, которыми джентльмены пренебрегли или которых проглядели, хотя многие из них достойны самого серьёзного внимания.

Однажды на Рождество в Англию приехал старший брат Лилиан и Дейзи — Рэйф Боумен. И жизнь одной из лондонских старых дев навсегда изменилась…

Глава первая

Лондон, 1845

— Это точно, — с удовлетворением сказала леди Уэстклиф, — откладывая в сторону письмо брата. — Ровно через две недели Рэйф прибудет в Лондон на клипере «Вихрь», название которого, думается мне, как никакое другое соответствует его грядущей помолвке.

Она бросила быстрый взгляд на Аннабел и Эви, которые на полу гостиной работали с куском тяжелого красного бархата, сшитым в кольцо. Они собрались в Марсден–Террас, в лондонском доме Лилиан, на полуденный чай и беседу.

Аннабел и Эви колдовали над «юбочкой»[1] под елку, вернее, пытались исправить результат предыдущих бесплодных усилий Лилиан. Эви отпарывала парчовую ленту, криво пришитую с одного боку, пока Аннабел обрезала неровный край и подгибала его.

Не хватало только младшей сестры Лилиан — Дейзи, которая жила с мужем в Бристоле. Аннабел давно мечтала увидеть Дейзи и выяснить, насколько ей подходила семейная жизнь. Слава Богу, скоро они все вместе в Гемпшире будут праздновать Рождество.

— Как думаешь, у твоего брата не будет проблем с тем, чтобы убедить леди Натали выйти за него замуж? — поинтересовалась Аннабел и нахмурилась, заметив на ткани большое темное пятно.

— Ни единой, — легко ответила Лилиан. — Он красив, обаятелен и очень богат. Против чего могла бы возражать леди Натали, не считая того, что он американец?

— Дейзи называла его повесой, а некоторые молодые леди могут не…

— Чепуха! — воскликнула Лилиан. — Рэйф совсем не повеса. Конечно, он немного погулял, но какой мужчина с горячей кровью этого не делал?

Аннабел осталась при своих сомнениях. Хотя к Дейзи, младшей сестре Лилиан, обычно относились как к мечтательнице и романтику, ей была присуща жилка проницательности и прагматизма, которая делала ее суждения вполне заслуживающими доверия. Если Дейзи назвала своего старшего брата повесой, значит, несомненно, тому были весьма веские доказательства.

— Он что, выпивает, играет в азартные игры? — спросила Аннабел.

— Иногда, — нахмурилась Лилиан.

— Бывает, что ведет себя грубо или неподобающе?

— Он же Боумен! Мы по–другому не умеем.

— Волочится за женщинами?

— Конечно.

— Он хоть раз хранил верность женщине? Был влюблен?

Лилиан насупилась.

— Мне об этом ничего неизвестно.

Аннабел приподняла брови и глянула на Эви.

— А ты что об этом думаешь, Эви?

— Повеса, — последовал лаконичный ответ.

— Ох, ну ладно, — проворчала Лилиан. — Может и повеса, но это не должно помешать ухаживанию за леди Натали. Некоторым леди повесы нравятся. Погляди на Эви.

Эви, продолжавшая упорно отпарывать парчовую ленту, тихо улыбнулась.

— Мне не все повесы н–нравятся, — ответила она, не отрывая глаз от работы. — Только один.

Эви, самая мягкая и учтивая из них, меньше других походила на женщину, которая могла взять в плен сердце лорда Сент–Винсента, пользовавшегося дурной славой, и, безусловно, относившегося к повесам. Эви обладала редкой и нестандартной красотой — большими синими глазами и огненными волосами, но была невыносимо застенчива. И, к тому же, заикалась. Однако спокойная сила и доблесть характера Эви навсегда покорили ее мужа.

— И этот бывший повеса безумно и явно тебя обожает, — сказала Аннабел. Она помолчала, пристально изучая Эви, а потом ласково спросила: — Сент–Винсент рад ребенку, дорогая?