Эмили Джордж - Красивая сказка

Эмили Джордж

Красивая сказка

Пролог

Джулия подошла к зеркалу, которое годами с самого детства отражало все этапы ее взросления. Сейчас Джулия видела унылую особу неопределенного возраста, с тусклыми волосами, заткнутыми в пучок, закованную в бесформенный костюм стального цвета, в очень практичных толстых коричневых колготках, которые не рвутся после первой стирки, и в черных туфлях типа «прощай, молодость». Во что она превратилась?!

Да, действительно, стремление преуспеть на секретарском поприще в огромной финансовой компании давно, когда она выглядела слишком молодо, заставило ее надеть такой наряд, нацепить на нос очки в роговой оправе, хотя ее глаза в них не нуждались. Сейчас самокритично глядя в зеркало, Джулия признала, что очки придают ей немалое сходство с совой. Да, именно сова она и есть, а еще «серая мышь» и «идеальная секретарша», как ее называют за глаза.

Джулия отошла от зеркала, продолжая бичевать себя самыми унизительными прозвищами. Нельзя, однако, не признать, что именно к подобному образу она стремилась все эти годы работы и во многом этому имиджу обязана продвижение по служебной лестнице. А побочным результатом успехов на службе стало то, что никто из окружавших ее на работе людей не видел в «вечной секретарше» живого человека с обычными мыслями и чувствами. Все привыкли, что на некоем этаже, в одном из кабинетов сидит безликий робот, который раньше всех приходит на работу и позже всех уходит. Все уважают деловые качества мисс Сноу. На нее можно всегда опереться как на каменную стену, ей можно доверить любое дело и не сомневаться, что оно будет безукоризненно выполнено. Превратиться в «каменную стену»! И это в ее-то годы!

Джулия оглядела свой уютный дом. Еще недавно здесь жила целая семья, и именно ее патриархальный уклад сделал девочку такой целеустремленной и аккуратной. Теперь Джулия осталась одна… Друг за другом уходили ее родные, а девушка, сцепив зубы, провожала их в последний путь, терпела боль потерь, отчаяния и одиночества. Она стойко держалась. Но эта последняя смерть, смерть Эдди, окончательно смела преграды ее самообладания. У нее в жизни не осталось ни единой привязанности. Никому она не нужна! Но неужели она позволит себе зачахнуть в этом стальном панцире, которым стал для нее имидж «идеальной секретарши». Нет! Смерть Эдди придала новый импульс ее жизни.

Джулия будет жить «на всю катушку», пока не потратит все деньги, накопленные родителями за долгие годы бережливой жизни. Она покутит в свое удовольствие, продаст старый дом и купит новую квартиру, шикарную машину и множество дорогих платье. Обзаведется веселыми друзьями и… больше не будет тосковать…

1

Доминик Бреттон швырнул телефонную трубку, шагнул к окну и уставился на широкую площадь, залитую лучами солнца, с высоты девятнадцатого этажа принадлежащего ему здания.

Его сильные пальцы машинально барабанили по гладкой черной трубе дорогого телескопа — лучшей игрушки для лучшего председателя правления, как пошутила теща, делая подарок на Рождество. Только щадя чувства Хелен, Доминик позволил поставить телескоп в своем кабинете. Игрушки это для детей. А глава крупной корпорации не желал, чтобы его кабинет загромождали никчемные и легкомысленные вещи, мешающие сосредоточиться…

Бреттон нахмурился.

Площадь переходила вертлявая девица с волосами бутылочного стекла, одетая в мини-юбку, и, видимо, была так хороша, что оказывала магнетическое влияние на толпу по-деловому одетых мужчин. Словно подчиняясь невидимой силе, мужчины, которые шли в том же направлении, начинали автоматически двигаться параллельным курсом, сходили с пешеходных дорожек и направлялись к подземной автостоянке, шедшие же навстречу красотке — поворачивали вспять.

Бреттон с досадой хмыкнул и перевел телескоп на успокоительную картину порта, но все же суда привлекали его внимание недолго, и он снова начал циничным, оценивающим взглядом следить за длинноногой девицей. Он понял, что зеленоватый оттенок ее неправдоподобно белым волосам придавало сильное преломление солнечных лучей. Судя по вызывающей, вихляющей походке, можно было предположить, что она наслаждалась своим разрушительным воздействием на окружающую среду, состоявшую исключительно из мужчин.

Бреттон презрительно поджал губы, когда какой-то чересчур рьяный молодой зевака вывернул шею, чтобы несколько лишних секунд полюбоваться соблазнительными ножками, и врезался в урну. Идиот! Возможно, это научит его уму-разуму. Хотя весьма сомнительно…

Слава Богу, он слишком стар для таких глупостей, подумал Бреттон. С годами он преодолел опасные чары сексуальных искусственных блондинок, которыми, честно говоря, увлекался в юности. Теперь Доминик смотрел на таких девиц спокойно. Опыт подсказывал, что женщины, чересчур следящие за своей внешностью и стремящиеся сохранять сексуальный имидж, отнюдь не блещут в постели, но зато чрезвычайно капризны и эгоистичны. В бесстыжем женском самолюбовании проходящей внизу девицы Доминик видел не вызов его мужской сущности, а напоминание о проблемах, набивших оскомину еще в молодости.

Нетерпеливо он устремил трубку телескопа в небо.

Женщины! Беда заключалась в том, что они нужны ему… вернее, одна…

Но, благодарение Господу, его избранница — полная противоположность вульгарной особе, выставлявшей внизу напоказ свои прелести!

2

— Доброе утро, Нед. — Джулия приветливо кивнула охраннику, жевавшему пирожок у справочного табло, и постаралась поскорее проскользнуть мимо. Впрочем, какое там скольжение, когда она шатается, как пьяный грузчик, в отчаянии подумала девушка, не обращая внимания на поперхнувшегося Неда.

Джулия не привыкла к тонким каблукам в десять сантиметров, которые назойливо цокали по мраморному полу вестибюля и заставляли при каждом шаге непристойно вилять бедрами. Из естественного состояния человека ходьба превратилась в настоящую пытку, а короткая, узкая юбка сковала ее обычно бодрую походку.

Девушка остановилась, неуверенно покачиваясь у лифтов.

— Позвольте мне…

Девушка отдернула руку от кнопки вызова скоростного лифта, обслуживающего верхние этажи, и покосилась на неожиданно оказавшегося рядом красивого молодого человека. Не сводя с Джулии глаз, он сам вызвал лифт.

— Спасибо, Джек, — сухо бросила она, желая скрыть смущение и сбить спесь с самоуверенно улыбавшегося мужчины, шагнувшего за ней в лифт.

Биржевого маклера Джека Смита женщины, работавшие в двух зданиях, похожих как близнецы, прозвали волком финансовых башен — он считал лифты своими охотничьими угодьями, где подстерегал очередную жертву. За последние шесть лет Джулия много раз видела волка на охоте, но сама еще никогда не удостаивалась даже мимолетного взгляда Джека, не то что его улыбки.