Екатерина Морозова - Подарок судьбы или Чего хотят Феи (СИ)

Екатерина Сказка

Подарок судьбы или Чего хотят Феи

Белоснежные хлопья снега с хрустом разлетались под напором моих горных лыж. Ласковое солнышко светило в глаза, и мир казался чудесным. Внезапно, из-за яркого света я не справилась с небольшим пригорком и улетела в снежный сугроб. Приоткрыв глаза, я увидела, как на всех порах в мою сторону бежит спортивный красавец блондин со сноубордом в руках. Опустившись на одно колено рядом с сугробом, он трепетно взял меня за руку, посмотрел своими очаровательными голубыми глазами и спросил:

— Я могу Вам чем-нибудь помочь милая барышня, — услышала я бархатный баритон своего спасителя. — Может Вам подушку принести, или одеяло?

Дикий хохот постепенно возвращал меня к реальности. Надо мной возвышался мрачной скалой тучный Ярослав Борисович и с укоризной смотрел в мои светлые очи.

— Спать на лекциях недопустимо, Фея. А тем более — на моих. Всё в волшебном мире летаете, крылышками звеня? Высыпаться надо ночами, а не гулять, — с ехидцей добавил он.

— Извините, это больше не повторится, — похоже я начинала краснеть.

Но требовательный Ярослав Борисович уже потерял ко мне всякий интерес и возвращался на кафедру, монотонно диктуя очередной скучный материал, думая о том, что окружающим его молодым балбесам никогда не постичь гениальные труды Шопенгауэра и Канта.

«И зачем только в Государственном университете дизайна и технологий ввели философию? На этот риторический вопрос не смогут ответить даже самые великие умы человечества», — думала я.

— Ну ты даешь, Фейка! — восхищенно цокнула языком моя подруга Катя, сидевшая рядом. — Ты явно нравишься нашему старому Аполлону, раз он постоянно делает тебе замечания.

— А ты тоже хороша, тоже мне, еще подругой называешься. Не могла разбудить?

— Зачем же тебя было будить? Полноценный здоровый сон полезен для красивого цвета лица, а то ты и так сегодня неважно выглядишь, — Катя всегда рубила правду-матку.

— Ну не на лекциях же! Теперь я в очередной раз опозорилась перед мужчиной моей мечты. Тяжело вздохнув, я мечтательно воззрилась на объект своих самых сладостных грез — Вадима Емелина. Он сидел несколькими рядами ниже и шептал что-то на ушко своей ослепительно-красивой соседке Лике.

— Губа у тебя, Фей, не дура, — прошипела мне Катя под гневные взоры Ярослава Борисовича в нашу сторону.

Как Вы уже поняли, меня зовут Фея. Данному подарку судьбы я должна быть благодарна своему любящему отцу — Тимофею Егоровичу, который двадцать лет назад, держа маленькую сморщенную кроху на руках, произнес судьбоносное:

— Какое ангельское личико, жаль крылышек нет. А давай назовем ее Феей? — предложил супруге новоиспеченный отец.

Находящаяся в невменяемом после родов состоянии мать, кивнула в ответ, даже не слыша вопроса, лишь бы ее оставили в покое. И безмерно удивилась, когда при выписке из роддома гордый супруг торжественно протянул Марии Ивановне в руки зелененькую бумажку, на которой красивыми буковками было выведено свидетельство о рождении Феи Тимофеевны Матюхиной.

Я в то время мирно посапывала в сторонке, поэтому оценить грандиозность разыгравшегося скандала не смогла, но по свидетельствам очевидцев, отец еще три дня ходил по стеночке с огромным синяком на правом глазу.

Я отвлеклась от воспоминаний и посмотрела на Катьку. Сущий ангел в рыжевато-золотистыми волосами и точеной фигуркой строчил, постукивая аккуратными акриловыми ноготками, набивая смску очередному кавалеру.

Наконец, пара закончилась и мы, в спешке собрав со стола конспекты и ручки, собирались уходить, но не тут то было.

— Погодите, молодые люди, — притормозил нас Ярослав Борисович. — Как вы знаете, наш университет участвует в ежегодном общественном субботнике. С каждого потока требуется три человека для участия в нем. Есть желающие? — пятьдесят пар глаз с невинностью уставились на преподавателя, и в аудитории повисла гробовая тишина.

— Ладно, раз вы сами такие нерешительные, то я назначу сам, — не смутился философ. — Леонов, Капустина и Матюхина. Впредь не будете спать на лекциях. Но, к вашему счастью, я предоставлю один бонус — скидка на два вопроса из трех в билете на экзамене по философии. Все свободны.

Народ сильно зашумел и выплыл в коридор. Я же громко вздохнула, так как расслышала и свою фамилию в списке «смертников». Кроме меня, вредный препод заставил «отдать дань обществу, убрав центральный парк от таких же мусорщиков, как мы», растрепанного троечника в очках с нашего потока — Леонова Серёжку, и Капустину Юлю, которая, впрочем, училась совсем неплохо, но почему то сильно нервировала Ярослава Борисовича. Мы с Катей подошли к таким же, как и я, невезучим сокурсникам.

— За что? — поприветствовала нас Юлька.

— Ну вот, опять из-за этого старого маразматика придется идти копаться в грязи в выходной день, — страдальчески добавил Серёга.

— Серёж, не переживай, ты ж вообще свалить сможешь. Мы прикроем, если что, — утешила я сокурсника.

— Это то оно так, но вот мне придется постараться. Вдруг спалят меня. А иначе без протекции, я сам не сдам экзамен этому зверю, — покачал головой Леонов. Мы все резко задумались. Действительно, Ярослав Борисович то ли из-за своей фамилии Полководцев, то ли от тонкости своей души, отличался буйным нравом и крайней несдержанностью. Среди студентов давно ходил рассказ об эпичной сдаче одной группой экзамена по философии в прошлом году. Полководцева довели до белого каления ответы нескольких студентов, после чего он стал рвать ведомости и даже кинул зачетку одного «умника» в окно со второго этажа.

— Да, друзья, вы крепко попали. Может ты, Фей, позовешь своих помощников: ну там птичек всяких, мышек и котов? Чтобы быстро всё убрали, — поддержала нас дружелюбная Катя.

— Не смешно, — ребята рассмеялись, а я, как всегда, не восприняла шутку о своем имени, но на Катьку обижаться было невозможно.

Договорившись встретиться в субботу в Центральном парке при полной боевой готовности, с перчатками и граблями в руках, озадаченные одногруппники разошлись, а мы с Катей побрели в сторону остановки.

— Может по магазинам, а потом ко мне? Правда, братики дома, но не думаю, что они нам будут мешать. Лёшка вечером с Лизой в ресторан идут, а Ваня решительно прячется от бывшей супружницы, поэтому собирает чемодан и завтра летит в Австрию на пару недель.

Кроме замечательных человеческих качеств, подруга обладала такой же нестандартной семьей, как и я. Возможно, именно из-за этого мы дружили много лет. Катина ячейка общества при первой встрече производила на всех неизгладимое впечатление. И я не являлась исключением. Катин отец, Евгений Леонидович Соколов, работал послом в далекой Кении, где его неизменно сопровождала верная жена Мария Александровна. Приезжали они в Россию только пару раз в год, привозя любимым «детишкам-переросткам» разные необычные сувениры и подарки. В связи с этим, Катя, хоть и самая младшая в семье, рано почувствовала вкус свободы и стала самостоятельной уже в 14 лет. Ей приходилось жить вместе с Лешей и Ваней, которые были старше сестры на 5 и 8 лет, соответственно, но при этом являлись страшными раздолбаями. Бедной Катюше приходилось готовить на всех борщи и кашки, а также убирать двух ярусную квартиру после шумных вечеринок этих двух неандертальцев.