Пять ступеней до Луны (СИ) - "Rosalee_"

С Рождеством и с наступающим Новым годом ✨

15 декабря 1999

Заходя в башню старост, параллельно стряхивая с влажных волос быстро тающий снег, Драко Малфой точно не ожидал увидеть свою напарницу, стоящей на краю широкого подоконника.

— Нет, нет, нет, Грейнджер, — не веря своим глазам, изумленно проговорил Драко, застыв посередине комнаты, так и не стянув с себя изумрудный шарф. — Нет, — повторил он уже громче, словно убеждая себя, что ничего не видит.

Она испуганно вздрогнула и на мгновение потеряла равновесие, чуть не завалившись назад. Ее нога опасно скользнула по кромке каменного подоконника, но Гермиона в последний момент ухватилась за деревянную ручку окна, помогая себе, но выпуская из пальцев край гирлянды.

— Малфой! — злобно вскрикнула она, через плечо оборачиваясь и стреляя колючим карим взглядом в широко распахнутые серые омуты.

— Грейнджер! — немного шутливо воскликнул он, наконец приходя в себя и делая шаг ближе к ней.

— Ты меня напугал!

— Ты продолжаешь меня пугать, — кивнул он на край гирлянды, что уже намертво прилипла к каменной стене.

Драко сбросил темную одежду на диван и молниеносно взмахнул палочкой, меняя цвет обивки на изумрудный, чем тут же вызвал тяжелый взгляд Грейнджер. О, он обожал это. Эту негласную игру — стоило кому-нибудь из них отвернуться, как вся мебель тут же меняла цвет под стать одному из факультетов старост.

— Мы, кажется, договаривались, что не будем устраивать цирк в нашей общей гостиной. В своей спальне делай что хочешь, а здесь — имей совесть.

— У тебя что, аллергия на все радостное? — Гермиона наклонилась, чтобы подобрать второй конец гирлянды, и взмахом палочки молниеносно прикрепила его к стене. Драко улыбнулся про себя, заметив с одной стороны несколько слоев скотча, удерживающих провод с огоньками от падения. Видимо, изначально Грейнджер хотела украсить комнату магловским способом, наверняка вкладывая в это какие-то сентиментальные смыслы.

— Если тебе так хочется поставить мне диагноз, то да, пусть будет такой, — он сложил руки на груди, оглядывая недовольную Гермиону, придерживающую серую форменную юбку и садящуюся на подоконник.

— И как же ты со мной уживаешься? — попыталась поддеть его Грейнджер, почему-то порозовев, и Драко на мгновение удивленно повел темными бровями.

— С трудом.

— Очень смешно.

— А кто смеется? — и вновь это тяжелый осуждающий карий взгляд. Он ждал. Не мог точно объяснить, как это стало происходить, но почему-то на подсознательном уровне начал все чаще желать, чтобы она на него всегда смотрела, возможно, что-то видела в его выражении лица.

Гермиона поджала губы, спрыгнув с каменного подоконника, и через секунду бросила:

— А Тео поддержал идею с гирляндами. Ему понравилось, — и по велению ее палочки огоньки зажглись теплым золотым светом от легкого взмаха палочкой.

— Тео здесь и не живет, — в нем вдруг проснулось раздражение при упоминании Нотта, хотя причин как таковых и не было: он знал, что Грейнджер относилась к нему исключительно как к другу, а тот и вовсе встречался Дафной, но сердце почему-то зашипело, словно на раскаленный металл прыснули холодной водой.

— И очень зря. Мне нужны союзники, — проговорила она, на мгновение остановившись у его плеча и чуть повернув голову в сторону Драко.

Малфой закатил глаза и схватил за локоть удаляющуюся в свою комнату Грейнджер, теперь ее заколки с маленькими звездочками сверкали в свете мигающих золотых огней, обрамляющих окно.

— Поклянись, что остановишься на стиле минимализм.

Она странно посмотрела на место соприкосновения его холодных пальцев и ее предплечья, и Драко резко отдернул руку, чем вызвал хмурость на ее лице. Теперь он окончательно запутался в ее мимике, слишком много эмоций могло появляться в ее карих глазах и столько же улыбок, каждая из которых обозначала совершенно разное. Как ему казалось, он совсем ее не понимал, но отчаянно хотел.

17 декабря 1999

Гермиона прислонилась спиной к каменной стене, за своим отражением в окне она различала очертания квиддичного поля, на котором еще несколько минут назад виднелись парящие на метлах фигуры. Золотая гирлянда медленно зажигалась и потухала над ее головой. Гермиона смотрела в ночь, окутавшую Запретный лес, и ей казалось, что это звезды мерцают, стараясь прогнать черноту. Она прижала к себе ноги, согнутые в коленях, и покрепче обхватила пальцами нагревшуюся кружку, от которой исходил пар горячего шоколада.

Заслышав тяжелые шаги по лестнице, она обернулась к зеленого оттенка дивану, стоящему посередине гостиной, и, едва пошевелив губами, произнесла заклинание, меняющее цвет в бордовый. Она не знала, кто из них первый начал эту игру, но ей определенно нравилось. Улыбнувшись, она сделала глоток пряного напитка и отвернулась к окну, за которым принималась бушевать сильная метель, как деревянная дверь отворилась и в комнату ворвался морозный воздух вместе со снегом, потопами стекающим с Малфоя.

— Ты поздно, — заметила Гермиона. Почему-то она его ждала. Где-то внутри даже знала причину, но она вызывала смятение и заставляла Гермиону закусить щеку, чтобы не терять рассудок и чувствительность к происходящему, не тонуть в потоке мыслей и домыслов.

— Помогал Поттеру и Блейзу, — вот так просто. Ответил, даже не съязвив. Когда они перестали ненавидеть друг друга?

В последний год войны Гермиона лишь мечтала о том, чтобы яд, до краев наполнивший их сердца, наконец исчез и они смогли хотя бы нормально контактировать во время операций Ордена после того, как Малфой и еще несколько слизеринцев перешли на их сторону. Об установлении подобия дружбы и речи не заводилось, ей было достаточно адекватного сотрудничества, но после войны границы, нарисованные детскими мелками, как будто стерлись от теплого летнего дождя, а обязанности старост и вовсе сблизили их так, что Гермиона приходила в смятение от навязчивой мысли, что Драко Малфой стал ей другом, как и другие перебежчики.

— Помогал летать на метлах? — поддела его Гермиона, стараясь не обращать внимания на его румяные щеки и блестящие серебром глаза.

Он мотнул головой, отбрасывая мокрую платиновую челку назад, и свысока взглянул на Гермиону, облизнув обветрившиеся и покрасневшие от холода губы.

— Оттачивать приемы.

— Не знала, что Гарри, лучшему ловцу столетия, нужна твоя помощь, — она спрятала улыбку за стеклянной кружкой.

— Кто сказал, что он лучший? — чуть прищурился Малфой, бросая мокрую одежду в бордовое кресло и подходя к окну с другой стороны от Гермионы.

— Ты и сказал, когда напился на вечеринке в башне Гриффиндора.

Малфой прижался боком к стене и, скрестив руки на груди, бросил, окинув Гермиону оценивающим взглядом:

— Не было такого.

Она лишь многозначительно повела бровью и отвернулась, смотря в отражение, в котором Малфой, обрамленный ореолом из желтых лампочек, пристально наблюдал за ней, и от этого ей становилось не по себе — будто его теплое дыхание щекотало ей шею, пуская мурашки. Ей захотелось поймать его светлый взгляд, но Драко вдруг отвернулся, и на ее глазах диван изменил цвет.

— Я все видела! — она резко обернулась, горячий шоколад опасно облизнул стенки кружки, едва ли не выходя за края.

— Что это? — проигнорировав ее возмущение, спросил Драко, указывая на напиток в руке.

— Горячий шоколад, — она удержала себя от намерения ударить Малфоя за издевательскую гримасу. — Тебе не предлагаю.

— А я и не прошу, — с этими словами он обхватил своими длинными пальцами ее, выуживая кружку, и от этого соприкосновения мышцы словно стали ватными, и руки просто опустились, позволяя забрать напиток.

Что же со мной творится?

Эта мысль, как мячик, отскакивала от стенок ее мозга и вновь ударяла в клубок запутанных чувств.

Его губы коснулись стекла, а глаза следили за ее лицом, которое нагревалось со скоростью полета снитча, после чего он поморщился и ударил кончиком деревянной палочки из боярышника по донышку, возвращая кружку в онемевшие пальцы Гермионы.